Меж двух океанов - Ганзелка Иржи - Страница 59
- Предыдущая
- 59/101
- Следующая
При виде этого моторизованного приветствия, в которое превратился вдруг веселый мотопробег, затеянный главным образом как забава и потеха, нас охватило странное, почти торжественное ощущение.
— SaluHos para Checoslovaquia, у buen viaje, muchachos! Приветы чехословакии, и счастливого пути, ребята! Выпускайте побольше таких мотоциклов!
А ближайшие из восторженных участников в качестве тут же на ходу избранной делегации, прислонив к тротуару своих лихо рокочущих скакунов, подошли к нам, чтобы заключить нас в широкие, по-гватемальски, объятья.
Неподалеку от храма Минервы в северной части города находится творение куда более интересное и полезное, хотя оно и не может похвастаться ни греческим тимпаном, ни гватемальским гербом. В 1903 году на площади в две тысячи пятьсот квадратных метров инженер Франсиско Вела создал здесь огромную рельефную карту Гватемалы в масштабе
1: 10 000. Она обнесена невысокой стенкой с железной оградой, в передней части карты расположено бетонное озерцо, изображающее Тихий океан, а в центре этого сооружения воздвигнута вышка, с которой вот уже несколько десятков лет разглядывают Гватемалу туристы.
Большая часть из них некоторое время поглазеет, щелкнет снимок на память и несется к очередной «достопримечательности» города. Нас же карта лишила сна. Мы обошли ее кругом несколько раз, поднялись на вышку и… на следующий день вернулись к карте снова. От вида вставших дыбом в центре гористого рельефа вершин вулканов мы покрылись гусиной кожей. Вот здесь, как раз под нами, на гватемальско-мексиканской границе, в месте, где нам придется ее пересекать, поперек дороги вздымаются конусы двух вулканов: Таканы и Тахумулько, высота каждого из них превышает четыре тысячи метров. Немного восточнее этот ряд оскаленных зубов врезается в два параллельных гребня, а на конце его появляется нечто напоминающее гигантский лунный кратер. Южный кран кратера охраняют святая Мария со святым Томасом и Сунилом; вулканы все как одни по три с половиной тысячи метров высотой. А в центре кратера стоит Кесальтенанго, как раз на нашей трассе.
А еще дальше к югу, над голубоватым зеркальцем озера Атитлан грозно поднялись к небу четыре минарета, словно собираясь распороть его своими отточенными пиками. Это вулканы Сан-Педро, Толиман, Атитлан и Сан-Лукас. А совсем на заднем плане, напоминая лопатоподобные опоры гигантского эриодендрона, возвышается скульптурная группа вулканов Фуэго, Агуа и Акатенанго, принесших Гватемале столько несчастий. Местность за ними, в направлении границы Сальвадора, выглядит как невинная холмистая равнина, но совсем недавно нашей «татре» досталось там как следует!
Что же делать?
Еще несколько дней назад мы робко мечтали заскочить в Кобану, в центр области знаменитой культуры майя, чтобы взглянуть на таинственные постройки самых древних жителей этой страны. Однако мы тут же отогнали мысль об этом, как попытку совершить безумный поступок. Сейчас бы сюда новую машину, неизношенную ходовую часть, безупречную компрессию цилиндров, неутомленные рессоры! Избавиться от этой извечной озабоченности, освободиться от все возрастающего страха: а вдруг что-нибудь случится, а вдруг?..
Еще в горах Эфиопии от невероятной перегрузки машины однажды выскочила из зацепления каретка первой скорости. Мы тогда изрядно испугались, но с той поры мы наездили на первой скорости не десятки, а тысячи километров. А ведь шестерня первой передачи рассчитана только на непродолжительное движение при трогании с места. Никому из конструкторов даже присниться не могло, сколько раз это зубчатое колесико будет тянуть машину с тонной груза помногу километров в невероятно крутую гору. Остановиться и передохнуть? Это значило бы уже не тронуться с места. Поэтому ничего удивительного не было в том. что в последнее Бремя первая скорость выскакивала из зацепления все чаше и чаше.
— Как только мы окажемся в Мексике, можно считать, что наша взяла. Там уже асфальт до самой столицы. Но преодолеть четыре сотни километров по Гватемале через эти проклятые лунные кратеры…
— Может, это будет и не так уж страшно. Не надо забывать, что Франсиско Вела увеличил масштаб своего паноптикума по вертикали в пять раз в сравнении с горизонтальным. Чтобы немного попугать туристов!
— Кроме того, у нас имеется еще одна возможность: через Палин спуститься к Эскуинтле и к Тихому океану. Там шоссе гладкое как стол.
— Не вздумайте этого делать, — вмешался в наши размышления один из наших гватемальских друзей. — Вы не получите никакого представления о Гватемале, после этого можете считать, что вы в Гватемале не были. Вы должны проехать через центральную гористую часть, вы должны видеть Атитлан, Сололу, Чичикастенанго, вы должны…
Поэтому вечером мы учинили немилосердную чистку нашему багажу, куда более строгую, чем когда-то в Лиме перед стартом на Эквадор. «Излишков» оказалось почти три центнера.
Едем через Атитлан.
Первые сорок километров по недавно достроенному шоссе пронеслись словно сон. Но затем наступило резкое пробуждение. Колеса соскочили с гладкого асфальта на каменистое поле, сплошь покрытое лужами Ежеминутно дорогу пересекают бурные потоки, оставляющие после себя глубокие поперечные канавы.
— Ежегодно у нас миллионы уплывают в море, — сказал нам шеф отдела пропаганды министерства информации, советуя, что необходимо посмотреть в Гватемале. — Кое-как поправим дороги в сухое время, а начнутся дожди — и через несколько дней все приходит в прежнее состояние. Можно начинать все сначала…
Мы вынуждены были с ним согласиться. Только это очень слабое утешение. Сидя за рулем, мы переживаем такое же напряжение, как когда-то в Кордильерах под Гальо Руми, усугубляемое еще тем, что за это время машина прошла еще добрых несколько тысяч километров, а это ничуть не освежило ее.
Мимо не спеша проносится сказочно-зеленый край, после стольких лет опять видим сосновый лес. Но что пользы от всех этих красот, когда все время прислушиваешься к оборотам мотора, когда путаешься каждого неритмичного звука. А глаза, вместо того чтобы время от времени отдыхать на окружающей тебя свежей зелени, неотрывно следят за выбоинами на дороге, за беспокойной стрелкой высотомера, за маслотермометром, за крутыми поворотами дороги, которые становятся настолько резкими, что с одного заезда их с трудом может одолеть даже легковой автомобиль.
С момента старта в Гватемале мы уже дважды перевалили высоту, превосходящую две тысячи метров, но до сих пор наше движение напоминало тренировку на качество перед главной схваткой.
На ветровое стекло упали первые тяжелые капли. Ага, два часа дня! Дождь начался с точностью чуть ли не до минуты, как и каждый день в период ливней, с методичностью механизма, способной заставить человека верить в чудеса.
На поворотах машину ежеминутно заносит то к одному краю, то к другому, в ручейках жидкой грязи колеса начинают рискованно пробуксовывать, терять скорость.
— Внимание! Я вынужден перейти на первую скорость, держи, чтобы опять не вылетела, только держи крепче!
Мирек судорожно вцепился в рычаг коробки передач и держит его так, что тот едва не гнется. Это даже смешно, «татре» уже мало одного шофера, за три года мук сна по-
требовала слаженной коллективной игры всех троих членов экспедиции. Что поделаешь! Лучше плохо ехать в машине, чем хорошо бежать рядом, подталкивая ее.
Стрелка высотомера перепрыгнула за три тысячи и подбирается к очередной сотне. Дорога так отвесно поднимается в гору, что кажется нам крутой крышей. И как раз на самом страшном подъеме вдруг поворот, этакая ничтожная скрученная серпентина, черт ее нам сюда подсунул! Вот-вот мы выедем из нее, осталось каких-нибудь два-три дециметра, и вдруг… бац! Первая скорость вылетела, как пуля из ружья. Мы сидим оба, мокрые от пота, беспомощно глядя друг на друга. Утешать друг друга ни к чему, мы все отлично понимаем.
- Предыдущая
- 59/101
- Следующая
