Мое прекрасное забвение. Моя прекрасная свадьба (сборник) - Макгвайр Джейми - Страница 77

• Предыдущая
• 77/79
• Следующая

– Ух ты! – удивленно отозвалась я. – Как мило.

– Какую часть тела он любит в тебе больше всего?

– Мои глаза.

– Динь-динь-динь! Верно!

Хармони и Кара захлопали в ладоши, и я раскланялась:

– Спасибо, спасибо. А теперь пейте, поганки.

Они засмеялись и опустошили свои стаканчики.

Америка перевернула страницу и зачитала следующий вопрос:

– Когда Трэвис хочет обзавестись детьми?

– Ой! – неуверенно произнесла я. – Через семь… восемь лет?

– Через год после выпуска.

Кара и Хармони состроили такую же рожицу, как и я, тоже воскликнув «ой».

– Я пью, – сказала я. – Но нам с ним предстоит серьезный разговор.

Америка покачала головой:

– Эбби, это же предсвадебная игра. Я ожидала куда больших успехов.

– Заткнись. И продолжай.

– С технической точки зрения она не может заткнуться и продолжать, – вставила Кара.

– Заткнись, – в унисон сказали мы с Америкой.

– Следующий вопрос! – проговорила подруга. – Как ты думаешь, какой момент в ваших отношениях понравился Трэвису больше всего?

– Ночь, когда он выиграл пари и я переехала к нему?

– Снова правильно! – воскликнула Америка.

– Как же это мило. Аж тошнит, – поморщилась Хармони.

– Пейте! – улыбнулась я. – Следующий вопрос!

– Что, по словам Трэвиса, он никогда не забудет из сказанного тобой?

– Ух ты! Понятия не имею.

Кара подалась вперед:

– Попробуй угадать.

– Как я впервые сказала, что люблю его?

Америка прищурилась, обдумывая мой ответ:

– Технически это неверно. Когда ты сказала Паркеру, что любишь Трэвиса! – Она расхохоталась, как и все мы. – Пей!

Америка перевернула еще одну страницу:

– Без какой вещи Трэвис не может жить?

– Без своего мотоцикла.

– Верно! Где прошло ваше первое свидание?

– Вообще-то, в «Пицце шейк».

– Верно!

– Задай ей вопрос посложнее, или мы напьемся, – сказала Кара, опустошая очередной стаканчик.

– Хмм… – протянула Америка, листая страницы. – Ага, вот подходящий! Его спросили: «Как ты думаешь, что Эбби больше всего нравится в тебе?» А ты как думаешь, что он ответил?

– Что это за вопрос такой? – спросила я, но девушки выжидательно посмотрели на меня. – Ну… мне больше всего нравится, как он прикасается ко мне, когда мы сидим рядом, но Трэвис, наверное, ответил: «Татуировки».

– Черт побери! – сказала Америка. – Верно!

Они выпили по рюмке, а я хлопнула в ладоши, радуясь своему выигрышу.

– Еще один. Как думаешь, что Трэвис считает твоим любимым подарком, полученным от него?

– Это легко. Альбом, который он в этом году подарил мне на День святого Валентина. А теперь пейте!

Они засмеялись, и, хотя была их очередь пить, я тоже проглотила последнюю порцию.

Хармони вытерла губы салфеткой и помогла мне составить пустые стаканчики обратно на поднос.

– Мер, что дальше по плану?

– Пойдем по клубам, вот что! – с торжеством в голосе объявила Америка, ерзая на стуле.

Я покачала головой:

– Ни за что. Мы это уже обсуждали.

Америка обиженно выпятила губу.

– Не начинай, – предупредила я. – Я здесь, чтобы вновь дать клятвы, а не чтобы развестись. Придумай что-нибудь еще.

– Ну почему он тебе не доверяет? – проскулила Америка.

– Если бы я действительно хотела, то пошла бы. Я всего лишь проявляю уважение к своему мужу и уж лучше обойдусь этим, чем буду сидеть в прокуренном клубе, где от прожекторов разболится голова. Трэвис станет допрашивать меня, что там было, поэтому лучше не ходить. Раньше это срабатывало.

– Я уважаю Шепли. Но я по-прежнему хожу в клубы и без него.

– Не ходишь.

– Ну, просто мне раньше не хотелось. А сегодня хочется.

– А мне нет.

– Хорошо. – Америка нахмурилась. – План Б. Ночь покера.

– Очень смешно.

Лицо Хармони озарилось улыбкой.

– Я видела рекламу ночи кино на пляже Ханимун-Бич! Они ставят экран прямо на воду.

Америка скривилась:

– Скукотища.

– Вообще-то, нет, мне кажется, это хорошая идея. Во сколько начало?

– Через пятнадцать минут, – приуныла Хармони, взглянув на часы.

– Мы еще успеем! – сказала я, хватая сумочку. – Счет, пожалуйста!

– Угомонись, приятель, – сказал Шепли.

Он посмотрел на мои пальцы, нервно отбивающие ритм по металлическому поручню. Мы благополучно приземлились и подкатили к аэропорту, но по какой-то причине нас еще не выпускали. Все молчаливо ждали звоночка, знаменующего свободу. Было что-то особое в этом сигнале, позволявшем отстегнуть ремень, подскочить, забрать свой багаж и встать в очередь. Я же торопился по определенной причине, поэтому ожидание действовало на нервы.

– Почему, твою мать, так долго? – сказал я, возможно громче положенного.

Женщина с ребенком школьного возраста медленно обернулась и сердито глянула на меня.

– Простите.

Она отвернулась и недовольно фыркнула.

Я глянул на часы:

– Так мы опоздаем.

– Не опоздаем, – сказал Шепли своим обычным ровным и спокойным голосом. – У нас еще вагон времени.

– Стюардессы даже не шевельнулись. – Я наклонился и посмотрел на проход между рядами, будто это могло чем-то ускорить процесс. – Стой, вот одна говорит по телефону.

– Хороший знак.

– Мы точно опоздаем. – Я выпрямил спину и вздохнул.

– Нет, не опоздаем. Ты просто соскучился по ней.

– Верно, – признался я.

Я знал, что выгляжу жалко, и даже не собирался этого скрывать. Это была первая ночь со времен свадьбы, проведенная нами порознь, и чувствовал я себя погано. Даже год спустя я каждое утро с нетерпением ждал пробуждения Голубки и скучал по ней во сне.

– Помнишь, как доставал меня, когда я вел себя точно так же? – Шепли неодобрительно покачал головой.

– Ты не любил так, как я люблю ее.

Шепли улыбнулся:

– Ты счастлив, приятель?

– Я сильно любил ее тогда, а сейчас еще больше. Так, как, по словам отца, он любил маму.

Шепли улыбнулся и хотел было ответить, но прозвенел сигнал, разрешающий отстегнуться, и все разом встали, потянулись за сумками и выстроились в проходе.

Женщина с ребенком впереди меня улыбнулась.

– Поздравляю, – сказала она. – Похоже, вы раньше большинства молодых людей сообразили, что к чему.

Очередь двинулась.

– Не совсем. Просто жизнь рано преподала нам свой урок.

– Повезло вам, – сказала она, ведя сына по проходу.

Я коротко усмехнулся, вспоминая все провалы и неудачи, но эта женщина правильно сказала. Если надо было бы прожить все заново, я бы предпочел опять пройти через все страдания в начале пути, чем разбираться с трудностями позже.

Мы с Шепли помчались в зону получения багажа, забрали свои чемоданы и поспешили к такси. Я с удивлением обнаружил мужчину в черном костюме и с табличкой, на которой красным маркером было написано «Вечеринка Мэддоксов».

– Привет, – проговорил я.

– Миста Мэддокс? – широко улыбнулся мужчина.

– Так точно.

– Я миста Гамбс. Следуйте за мной. – Он взял у меня огромную сумку и провел нас к черному кадиллаку «эскалейд». – Вы остановитесь в «Риц-Карлтон», да?

– Да, – сказал Шепли.

Мы погрузили в машину наши чемоданы и сумки, а сами устроились в среднем ряду.

– Зачет, – проговорил Шепли, осматриваясь по сторонам.

Машина тронулась с места, и мы поехали по извилистой дороге, бегущей по холмам, все время по неправильной полосе. Это сбивало с толку, поскольку руль находился на привычном месте.

– Хорошо, что мы не арендовали машину, – сказал я.

– Да уж, большинство аварий здесь из-за туристов.

– Даже не сомневаюсь, – проговорил Шепли.

– Все не так уж сложно, – сказал водитель, разрезая воздух левой ладонью словно каратист. – Просто надо держаться ближе к обочине.

Он провел для нас мини-экскурсию, показывая различные достопримечательности. Из-за растущих повсюду пальм у меня уже кружилась голова, а припаркованные на левой стороне машины и вовсе вводили в ступор. Высокие холмы, казалось, взлетают до небес, а на верхушках я заметил белые пятнышки – наверняка чьи-то виллы.

• Предыдущая
• 77/79
• Следующая