Любовь и «каннибалы» - Клейн Норма - Страница 2

Конечно, Джон что-то говорил об этом, подумала она. Его ведь хлебом не корми, дай утереть нос сестре.

Когда дверь комнаты для свиданий открылась, она продолжала потягивать кофе. Унылого вида коп *(* Кличка полицейского в США.) ввел в помещение молодого парня, и Эйджи принялась профессионально осматривать клиента.

Рост сто семьдесят восемь, вес шестьдесят три, отметила она. Волосы светло-русые, нечесаные, спадающие на плечи. Губы растягивает деланная улыбка. Возможно, кому-то она могла бы показаться и привлекательной. Крошечная оловянная сережка, поблескивающая в мочке уха, гармонирует с цветом серо-зеленых глаз. Да и глаза у него были бы ничего, если бы их не портило выражение горькой обиды на весь свет.

— Спасибо, офицер,— слегка кивнула она полицейскому, и тот оставил их наедине.— Мистер Кеннеди, я — Эйджи Гайд, ваш адвокат.

— Да ну? — Он с размаху сел и откинулся на спинку стула.— Последний адвокат, с которым я имел дело, был худой и лысый коротышка. Благодаря его стараниям я до сих пор жив и здоров.

— Не благодаря, а вопреки. Вы были задержаны в тот момент, когда вылезали через разбитое окно запертого магазина. При вас были товары, стоимость которых оценивается в шесть тысяч долларов.

— Для такого барахла многовато будет...— Нелегко усмехаться после ночи, проведенной в камере, но Майкл был горд.— Эй, а сигаретки у вас не найдется?

— Нет. Мистер Кеннеди, я намерена добиваться скорейшего рассмотрения вашего дела и освобождения до суда под залог. Если, конечно, вы не предпочитаете ночевать в тюрьме.

Он пожал узкими плечами, пытаясь сохранить независимый вид.

— Думаю, ничего не выйдет. Впрочем, попробуйте, голубушка...

— Прекрасно. Моя фамилия Гайд,— мягко подчеркнула она.— Мисс Гайд. К сожалению, я получила ваше дело только сегодня утром, по дороге в суд, и успела лишь перемолвиться парой слов с представителем окружной прокуратуры, которому поручен этот случай. Согласно данным предварительного допроса, вы совершеннолетний, а вид преступления, в котором вы обвиняетесь, не дает права на освобождение из-под ареста.

— А я и не рассчитываю на освобождение...

— Да, добиться этого будет трудновато.— Она сложила руки на его деле.— Мистер Кеннеди, не будем мечтать о невозможном. Вас поймали на месте преступления, и никакие сказки о случайно увиденном разбитом окне и желании самому задержать грабителя...

Он усмехнулся.

— А что, неплохая идея!

— За версту разит враньем. Вы виноваты, задержавший вас сотрудник не допустил ни одной ошибки, у вас есть несколько приводов в полицию... Придется расплачиваться, и цена зависит только от вас.

Он продолжал хорохориться, но по спине побежали мурашки. Тюрьма. На этот раз его посадят — и не на несколько часов, а на несколько месяцев, а то и лет.

— Я слышал, что тюрьмы переполнены и обходятся налогоплательщикам в большие деньжищи. Представляю себе, как накинулся на это дело окружной прокурор!

— Само собой...

Не так саркастически, одернула себя Эйджи. Не так злобно. Теперь она видела в его глазах страх. Он молод и напуган, а она не знает, сможет ли ему помочь.

— Кроме того, что было обнаружено у вас, в магазине пропало товаров еще на пятнадцать тысяч. Вы там были не один, Кеннеди. Вы знаете это, я знаю, копы знают... И окружной прокурор тоже. Если вы назовете несколько имен и укажете место, где спрятано украденное, я смогу уладить дело...

Он резко отодвинулся.

— К черту! Я никого не назову! Никто не докажет, что я был не один, и никто не докажет, что я взял больше, чем при мне нашли!

Эйджи резко наклонилась. Этого движения хватило, чтобы заглянуть Майклу прямо в глаза.

— Я ваш адвокат, и не в ваших интересах лгать мне. Если вы сделаете это, я брошу вас на произвол судьбы, точь-в-точь как ваши напарники прошлой ночью.

Ее тон был ровным и бесстрастным, но до него дошло, что за этим тоном скрывается гнев. Он заерзал на стуле.

— Значит, вы не хотите, чтобы дело было закрыто? — спросила она.— Что ж, это ваше право. Тогда вы получите от трех до пяти лет тюрьмы вместо шести месяцев и двух лет условно, которых я могла бы добиться. Как бы то ни было, я буду вести ваше дело. Но сидеть здесь и выслушивать вранье о том, что вы сделали это в одиночку, я не собираюсь. Для этого вы слишком мелкая сошка, Кеннеди!

Он разозлился, и это доставило ей удовольствие. Ее гнев начал понемногу остывать.

— Тут идет крупная игра, для которой нужна рука потверже твоей. Это высшая лига, понятно? Все, что ты мне скажешь, останется тайной до тех пор, пока ты сам этого захочешь. Но мне ты должен выложить все начистоту — или я ухожу.

— Вы не можете уйти! Вам поручили это дело!

— А я могу отказаться. Тебе придется все начать заново, но с кем-нибудь другим.— Она принялась укладывать документы в чемоданчик.— Однако это будет ошибкой. Потому что я хороший адвокат. По-настоящему хороший.

— Если вы хороший адвокат, то чего же вы работаете защитником в суде?

— Считай, что я плачу долг.— Она щелкнула замком.— Так что будем делать?

По его лицу скользнуло нерешительное выражение, и стало ясно, что он совсем юн и беззащитен. Майкл покачал головой.

— Я не собираюсь впутывать в это дело моих дружков. И точка!

Она испустила короткий, нетерпеливый вздох.

— Когда тебя поймали, на тебе была куртка с надписью «Каннибалы»...

Эту куртку отобрали у него после оформления протокола — вместе с кошельком, ремнем и содержимым карманов.

— Ну и что?

— А то, что надо лучше знать своих «дружков», которые норовят стоять в стороне и чужими руками жар загребать. Окружной прокурор с удовольствием квалифицирует это как кражу со взломом и пришьет тебе все двадцать тысяч

долларов...

— Я никого не назову,— повторил он.— Разговор окончен!

— Твоя верность друзьям восхитительна, но неуместна. Я постараюсь сделать все, что смогу, чтобы обвинение было помягче и чтобы тебя выпустили до суда под залог. Думаю, это обойдется тысяч в пятьдесят. Сумеешь наскрести десять процентов от этой суммы?

Никогда в жизни, подумал он, но пожал плечами.

— Ну, если взять в долг...

— Что ж, я беру твое дело.— Она встала и вынула из кармана визитную карточку.— Если захочешь встретиться со мной до слушания дела или изменишь свое решение, позвони.

Эйджи постучала в дверь, ей открыли, и она вышла в коридор. Ее талию обхватила мужская рука. Она инстинктивно отпрянула, но тут же облегченно вздохнула, увидев улыбающуюся физиономию брата.

— Эйджи, давно не виделись!

— Да. Целых полтора дня...

— Ишь ты, сердитая! — довольно заметил он, ведя ее по коридору в комнату дежурного.— Добрый знак! — Он обернулся и увидел, как уводят Майкла Кеннеди.— Значит, они навесили на тебя этого парня? Кислое твое дело, сестренка!

Она по-родственному ткнула его локтем в ребро.

— Кончай насмехаться! Лучше угости чашкой приличного кофе!

Примостившись на краешке стола, она забарабанила пальцами по чемоданчику и обвела взглядом комнату. Толстый коротышка прижимал к виску цветастый носовой платок и, жалобно постанывая, что-то объяснял полицейскому. Рядом громко и быстро говорили по-испански. Плачущая женщина с синяком под глазом баюкала пухлого, едва начавшего ходить карапуза.

Дежурка пропахла запахом отчаяния, злобы и... скуки. Эйджи всегда думала, что по-настоящему справедливым может быть только человек, умеющий сильно и тонко чувствовать. Тот же запах царил и в здании суда, находившемся неподалеку.

Почему-то Эйджи вспомнилась сестра Бирута. Вот она завтракает вместе с семьей на уютной кухне большого красивого дома в Южной Калифорнии, вот отпирает дверь своего магазина игрушек... Эйджи улыбнулась и тут же представила себе брата Юргиса, увлеченно вырезающего из дерева какую-то фантастическую штуковину в новой, пронизанной солнцем студии или пьющего кофе с пышной красавицей-женой, торопящейся на работу.

А она сидит тут, в полицейском участке делового центра Чикаго, пропитанном запахом, звуками и видом нищеты и страдания, и ждет, пока ее угостят паршивым кофе...