Время карликов - Рыбинский Игорь Егорович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/67
• Следующая

– Ну ты, крошка Цахес, давай выйдем.

Но тут появлялся Подрезов, и ребята уходили говорить сами с собой, позабыв про Володю и про крошку… Ну как его?

Все дело в том, что Виктор был не просто высокого роста, он был к тому же широкоплеч, а про его силу ходили легенды по всем школам района. Я тогда слышал несколько. Сейчас припоминаю только одну – про то, как жигулек застрял в грязи. Водитель газовал, газовал – без толку: ни с места, только глубже в грязюку зарылся и жижей забрызгал все вокруг, даже пришедшего посмотреть на это дело милиционера. Пока блюститель порядка матерился, водитель, заметив проходящего мимо парня, попросил его подтолкнуть сзади. Подрезов, а это был именно он, уперся в крышку багажника. Водитель не успел даже ключ зажигания повернуть, а его машина уже стояла на ровном и сухом месте. Только вот крышку Виктор вдавил внутрь багажника. Милиционер потом очень смеялся.

Ладно, хватит вспоминать детство: перед нами стоят задачи куда более серьезные – вспомнить наконец, каким образом недавний кооператор, пусть даже умный и почти гениальный человек, стал одним из богатейших людей нашего времени. По крайней мере, в любимом всеми нами городе.

Конечно, долгие годы упорного труда и сотрудничества с представителями братского грузинского народа принесли кое-какие плоды. Это я не только о мандаринах говорю, но и о лимонах – именно так в просторечии некоторые люди называют миллионы, когда говорят о чужих деньгах.

Владимир Фомич не был нищим, но до настоящего удовлетворения жизнью ему было еще далеко. Все приходилось делать в одиночку и преимущественно тайком от тестя, тещи, жены, партнеров по бизнесу, не говоря уже об упомянутых мною налоговых органах и органах внутренних дел. Он доставал и продавал, поставлял куда-то что-то и по бартеру менял что-то на неизвестно что, которое потом продавал или поставлял кому-то. Сами видите, какие сложные схемы. Это вам не семью шесть, это даже не высшая математика – это творческая мысль, помноженная на гениальность в квадрате, плюс энергия знающего жизнь человека и работа без выходных. Сосчитали? Результаты, конечно же, были неплохими. Но разве может гениальный экономист, которому давно бы вручили Нобелевскую премию, если бы эпохальный труд не спер в пивном баре какой-то рыжий хмырь, – разве может такая личность, как Владимир Фомич Высоковский, быть довольным неплохими результатами? Да, кое-какое количество лимонов у него имелось, но это были советские лимоны, проще говоря, рубли. А хотелось выйти и на международную арену, и станцевать на ней канкан даже при свете, не боясь, что кто-нибудь подвалит и скажет:

– Ну-ка, крошка Цахес, давай выйдем на пару слов! Я не могу быть уверен, что мне знакомы все мысли

Владимира Фомича. Скорее обратное: то, о чем думает великий человек, мне, простому описателю чужой жизни, вряд ли когда-нибудь будет известно. И все же представим себе, с каким грустным видом сидел в своем офисе гениальный бизнесмен, размышляя:

– Как бы мне заработать миллиончиков десять долларов?

Он так грустил, что не заметил, что прошла уже половина рабочего дня и пора уже обедать, тем более что есть и в самом деле хотелось. Владимир Фомич вышел из конторы, сел в автомобиль и поехал на обед. Ел он обычно не в «Астории», а из экономии в «Метрополе». К тому же это было еще летом, а следовательно, Высоковский был еще женат, и он не хотел встретиться с женой в шикарном ресторане, чтобы та потом имела бы повод сказать: «А с кем это ты там сидел в „Астории“?» Поэтому он предпочитал обедать с уже упомянутой певицей в местах менее популярных в среде жен значительных людей.

Он стоял у входа, поглядывая на часы, как вдруг его накрыла чья-то тень. Владимир Фомич оторвал взгляд от циферблата и увидел молнию на кожаной куртке, затем поднял глаза и развел руки в стороны.

– Какая встреча! Витя, неужели ты?

Подрезов осторожно обнял друга детства и тоже обрадовался.

– Ну, Вовка! – улыбнулся он и замолчал, не зная, что еще можно сказать приятного.

Певица уже опаздывала на полчаса, а Высоковский, как пунктуальный человек, больше сорока минут не ждал даже очень популярных певиц. Потоптавшись на улице, он пригласил друга в «Метрополь».

– Ну, чем ты занимаешься? – спросил Владимир Фомич.

– Да, – махнул рукой Подрезов, – кручусь помаленьку, пытаюсь собственный бизнес наладить, но успехов пока немного.

Высоковский решил о себе тоже не говорить ничего хорошего, а то вдруг друг детства в долг попросит.

– Да, – вздохнул он, – тяжелое нынче время. Приходится думать не о том, чтобы всплыть, а как бы совсем ко дну не пойти.

Владимир Фомич взял в руки меню и долго выбирал, что подешевле.

– Салат из капусты, килек, холодный борщ, – сказал он подошедшему официанту, а потом, задумавшись на полминуты, махнул рукой: – Ай, давайте еще биточки из моркови и бутылку минералки.

– Мне все то же самое, – кивнул Подрезов, – а еще ассорти мясное, осетринки горячего копчения, грибочков маринованных, икорки, креветок, а еще лучше – раков, котлет по-киевски…

– Семга есть, – подсказал официант.

– Ее тоже, – согласился Виктор, – и еще что-нибудь по вашему вкусу. Но все в двух экземплярах. И водку «Столичную».

– Лучше коньяк, – поправил друга Высоковский.

– Значит, водку и коньяк.

Певица все-таки появилась. Девушка прошла между столиками, стараясь не обращать внимания на повернутые в ее сторону головы. Все присутствовавшие в зале узнали популярную исполнительницу. Все повернули головы, кроме Владимира Фомича.

Сегодня он сам решил что-нибудь спеть. Владимир Фомич поставил локоть на стол, подпер ладонью подбородок. Усталое лицо его при этом изображало весь набор творческих мук. Ни одна из слышанных им ранее песен не хотела вспоминаться.

– Добрый вечер, – поздоровалась девушка.

– Ну вас, – расстроился бизнесмен, – опять она помешала. А я только-только начал вспоминать.

Певица приподнялась над своим креслом, как будто бы обидевшись, собираясь уйти, но потом решила все же остаться. Посмотрела на Подрезова, и тот представился.

– Я так голодна, – вздохнула популярная певица.

– Виктор, – приказал Высоковский, – закажи и для нее что-нибудь.

Когда на стол принесли салаты и форель, у Владимира Фомича наконец-то прорезался голос.

Запел он писклявым фальцетом. Никто не обратил на его бельканто ровно никакого внимания, только равнодушные официанты стояли возле стен, подсчитывая в уме, сколько чаевых можно будет получить с этого нарушителя общественного спокойствия в английском костюме. Голодная девушка не спеша ела салаты и прочие закуски. Песня закончилась в самом начале второго куплета, потому что Высоковский не знал последующих слов, попытался вновь начать с начала, но забыл и его. Некоторое время он смотрел на свою подругу, как будто ожидал подсказки, но та глядела только в свою тарелку.

– Ну ты и ешь… – с непритворным удивлением выдавил из себя известный бизнесмен.

Но девушка продолжала есть молча.

– И как в тебя столько влезает? – удивился Владимир Фомич. – Вроде худая, а вон уже сколько умяла.

И вдруг его осенило.

– Послушай, а может у тебя глисты?

Певица наконец-то отставила в сторону тарелку с остатками мясного салата и обратилась к Подрезову:

– Виктор, подайте мне форель.

И, поймав укоризненный взгляд своего спонсора, объяснила:

– Рыба полезна для мозгов.

– Да ну! – удивился Высоковский. – Тогда тебе надо съесть кита.

– Кит, между прочим, млекопитающее, – проявила недюжинные знания певица.

– Ну, тогда тебе уже ничто не поможет, – утешил ее Владимир Фомич и без всякой паузы затянул:

• Предыдущая
• 8/67
• Следующая