Выбери любимый жанр

Противостояние. Книга первая (СИ) - "Сан Тери" - Страница 2

Изменить размер шрифта:

УДАР.

Парирую атаку наперевес. Давлю клинком, застываю, удерживая чужую волю жгучим ядовито-синим жалом глаз.

В этот раз всё по-другому: лишённое нежности, без права любви. Скрещиваются мечи, разрезая воздух собственным невидимым диалогом.

Секунда - секунда - секунда...

Острая синь, сумасшедшая бездонная чернота напротив. Кристально чёткое понимание.

"Назад дороги нет!"

Сердце стонет раненым зверем, а ум - подлая, совершенная, бездумная машина - находит и просчитывает комбинации, ищет лазейки.

Сухая пыль из-под ног, ветер с песком. В такие мгновения кажется, что время замедляется, отстукивая секунды вечности.

Скользящий сталью крик клинка. Вспышка. Ещё одна.

УДАР.

Воспоминания приходят непроизвольно. Словно тающие искорки костра, или летящие светлыми крыльями мотыльки. Множество воспоминаний.

Говорят, на пороге смерти перед глазами человека проносится вся жизнь, а у меня - только осколки, связанные с Алисси. Вспышки света, бликующие на лезвии.

"... Солнечный зайчик медленно скользит по деревянной стене. Колышутся шёлковые занавески, пропуская майский сквозняк..."

УДАР, снова УДАР.

Солнечный зайчик умер, разбитый танцем меча.

Искры летят от соприкосновения железа. УДАР, блок, толчок, УДАР, перекрестье, откат назад. Короткий полёт в атаке движений, следующих друг за другом.

Мы парим с тобой всего лишь секунду. Две птицы, висящие над миром, белые голубки, крылом к крылу на вершине бесконечности.

УДАР - УДАР - УДАР.

Ходим по кругу, вытаптывая ногами редкую траву с песком. Упрямо сжатая линия рта без надежды на перемирие.

УДАР.

Страстно целуются мечи – словно неистовые любовники, впивающиеся друг в друга сталью, - жадно грызутся лезвиями.

Вспышка. УДАР. Скользит железо. Бешеным лязгом гудят клинки, поют, приветствуя битву песней смерти.

Сможем ли мы насытиться этим? Остановиться? Безумие.

УДАР. Снова УДАР.

Глаза в глаза, вцепляясь друг в друга бешеными зрачками.

О да, Алиссин, ты помнишь эту кипящую страсть?

Тяжёлое дыхание срывается с губ, обжигая лицо.

Скользящий выпад. Уход в сторону. Шаг, разворот, атака по косой.

Лория парирует мгновенно. Обводит, пытаясь использовать обманку и сделать подсечку, но приём не проходит. Бью в колено подкованным сапогом, заставляя утечь инерцией вслед за клинком, и почти бездумно принимаю кинжал наручем, скрытым шёлковой манжетой запястья. Щёлчок пружины активирует когти. Провожу круазе, но Алиссин успевает сделать откат, прежде чем стальная лапа выбьет оружие и порвёт плоть.

Я тоже подготовился, Алиссин, пришёл на эту битву не с пустыми руками.

Синее небо над головой. Сумасшедшая драка. Песня, задающая ритм, танец крестьянок и отблеск костров в памяти...

"Жаркая южная ночь. Мы, обнявшись за плечи, выплясываем под дудочки пастухов, выделываем ногами кренделя.

Трам-па-па.

Слетают тяжёлые ботинки. А ты хохочешь, словно сумасшедший, сверкая белыми зубами. Я впервые видел, чтобы ты смеялся так искренне, легко, по-настоящему. В тот день ты был живым, Алиссин. А потом я убил нас. Ты ещё не знал, что мы мертвы, а я - знал. Знал сразу после твоих слов. Признания, разодравшего пополам.

Венок белых звездочеев на голове, прыжок через костёр. Травинка, волнительно зажатая твоими губами. Я не стал её отбирать, накрыл своими – попробовать... Забрать летний вкус на память."

УДАР - УДАР - УДАР.

Росчерк лезвия – вспышка памяти...

========== Пролог (продолжение) ==========

..Май бессовестно выхолаживает комнату зелёным сквозняком, угрожает простудой, заглядывая солнцем через развевающиеся занавеси.

Тёплые пальцы Алиссина безбрежной нежностью рисуют письмена на моей груди. Поразительный контраст между внешней отстранённостью и внутренним содержанием. В такие моменты мне всегда хочется спросить: о чём он мечтает, погружённый в собственную даль? Загадочный, холодный, далёкий, как синие звёзды в зимнюю ночь.

Каждый день мы встречаемся здесь - в полутёмной комнате, выходящей окнами на восток, в сторону океана. Слушаем шум прибоя.

Колышутся тонкие нежно-лиственные занавески, принося с собой запах моря и крики береговушек. На полукруглом балконе жаркое солнце вытапливает слюду из мозаичного пола, а здесь, в комнате, всегда царит полумрак и прохлада.

Ты не любишь света, мой сумеречный Алиссин. А я люблю, очень люблю, но он не отвечает мне взаимностью.

Время.

Лория поднимается с кровати; стремительно, как суровая стальная стрела. Накидывает одежду в молчании, изредка зыркая на меня полувопросительным взором. Не понимает, глупый, что я любуюсь им: темноволосым, сильным, изящным, с тонкой талией и широкой линией плеч. Мышцы перекатываются и играют при каждом движении, инквизитор будто состоит только из мышц; но сам - худой, жилистый; на теле - ни грамма жира, один лишь сухой рельеф.

Лория заканчивает одеваться: застёгивает рубаху, повязывает шейный платок.

Я слежу за уверенными движениями чужих пальцев, а изнутри - при воспоминании о том, как нежны и пронзительно чувственны они могут быть, - накатывает жаркая волна. Насколько трепетно способны вылепить лаской каждый сантиметр тела, насколько сладко и мучительно умеют истязать часами, заставляя гортанно всхлипывать. Инквизитор даже в постели остаётся ведьмачьим палачом, просто это слово приобретает совершенно иной смысл, чарующий оттенок острейшего, до крика, удовольствия.

Лория накидывает колет, наводя последний штрих, перед тем как исчезнуть, раствориться в начинающемся вечере.

Ни поцелуя, ни словечка напоследок.

Словно два разных человека. Алиссин в постели – сверкающий ураган нежности и страсти, и Алиссин в жизни – каменная, некуртуазная бесцеремонность, под которой прячется мучительная неловкость, боящаяся собственной самости.

Перейти на страницу:

Вы читаете книгу

Противостояние. Книга первая (СИ)

"Сан Тери"

Наши партнеры