Багровое небо - Розенберг Джоэл - Страница 19
- Предыдущая
- 19/65
- Следующая
Бритва Оккама.
– Я думаю, единственное объяснение – что Сын был среди тех, кто похитил твою мать и Мэгги, и потому он хорошо знает ваш запах.
Если предположить, что Джефф прав, а прийти к такому заключению не очень-то трудно, то Сын ищет Торсенов и возвратится очень скоро, чтобы проверить знакомый запах. Большая удача, что Сын сначала отыскал Мэгги, и еще большая – что она не успела привести его к Торри.
В коридоре послышались тихие шаги.
Джефф быстро поднялся со стула и положил руку на пистолет, когда дверь распахнулась. Глупо, но Джефф регулярно практиковался быстро вытаскивать оружие, хотя и не слышал, чтобы в маленьких городках от этого умения был толк, если не считать легенд о Билле Джордане.
Пришли Мэгги и Ториан Торсен с коричневыми бумажными пакетами.
Этого и следовало ожидать. Сын не стал бы открывать дверь ключом, равно как и стучаться в надежде, что его пригласят войти.
Ториан Торсен улыбнулся уголком губ.
– Кроме цемента, мы принесли завтрак. – Он поставил свой пакет на стол и снял перчатки.
От запаха мяса, сдобренного чесноком, у Джеффа потекли слюнки.
– Гирос? – спросил Торри, и Джефф не сразу понял, что это не берсмаль, на который Торсены переключались, сами того не замечая, а просто название греческих сандвичей-гиро.
– Почти по пути, – улыбнулась Мэгги, – а я знаю, как ты их любишь.
Джефф тихонько вздохнул. Прошло только четыре года, но, казалось, четыре века с тех пор, как он был так же молод. Черт возьми, женитьба лишает людей огня, и ничего с этим не поделаешь.
Впрочем, ведь он получил Кэйти. Какие тут жалобы…
– Так, – сказал Торри, – начнем-то мы с завтрака, а потом что?
Джеффу вовсе не хотелось замешивать эту штукатурку, бетон, цемент или что там еще. А следы волка он может найти не хуже Торри, хотя до Торсена ему далеко.
– Думаю, пойду прогуляться. С кем-то из вас, – сказал Джефф.
Чтобы замешать чертову штукатурку, явно не требуется три человека. А правила охоты гласят, что не стоит охотиться в одиночестве. Хуже охоты в одиночку только охота с человеком, которому не доверяешь.
Из всех троих Джефф больше всего беспокоился за Торри – в случае опасности парень может не послушаться. Старший Торсен на незнакомой территории положится на него, да и Мэгги разумная девушка, что говорить.
– Мэгги?
Она резко повернулась к нему.
– Не хочешь прогуляться?
Торри начал было возражать, но его отец покачал головой.
– Конечно. Даже готова пропустить завтрак.
– А я нет, – ответил Джефф, протягивая руку к пакету с гирос. – Завтрак – моя самый любимая из четырех дневных трапез.
Однажды, еще в детстве, Джефф нашел идеальный след. Это было в первый день охотничьего сезона, они отправились на оленей вдвоем с отцом. Замерзшую землю словно одеялом присыпало двумя-тремя дюймами легкого, пушистого снега.
Это было чудесно. Джефф нашел цепочку следов, ведущих против ветра, и они вдвоем бесшумно преследовали крупного самца через поля и перелески, время от времени теряя след в кустах и тут же находя его снова. Воспоминание об идеальном следе Джефф хранил в памяти как драгоценный камень.
На этот раз не было ничего подобного. Ветер гнал поземку, разметывал снег, и хотя они с Мэгги время от времени находили следы в аллее, ведущей к Тридцать первой улице, на тротуаре след потерялся окончательно.
Пройдя четыре квартала, Джефф безнадежно махнул рукой. Больше следов им не найти, незачем себя обманывать.
– Ну что ж… – сказал он.
– Глубокое замечание.
– Что?
– Глубокое, говорю, замечание. – Мэгги хлопнула руками. – Это шутка. Понимаешь, я говорю забавную вещь, и все смеются.
– А-а. – Шутка, конечно. Если не считать того, что вовсе не смешно.
Через несколько минут до Джеффа дошло, что они стоят на углу Тридцать шестой и Эмерсона, всего в нескольких кварталах от дома Билли Ольсона. В Хардвуде Ольсоны жили напротив дома, в котором вырос Джефф, неподалеку от дома, который он купил для Кэйти.
Мир не то чтобы тесен, просто пути так забавно сплетаются. Мать Билли хотела бы, чтобы Джефф заглянул к ее сыну, да и отец тоже, хотя Эрни и под пыткой в этом не признался бы.
Действительно, лучше к нему зайти – тем более что в городе Сын. Билли, конечно, таков, какой он есть, но он все же один из нас.
– Пойдем туда, – сказал Джефф.
Джеффу всегда нравился район Ист-Калун. Лучшее место в городе. Для жителей Хардвуда Миннеаполис, хоть он и находился в пяти часах езды – или в четырех, если ехать с превышением скорости, – всегда оставался просто «городом».
Если Джеффу когда-нибудь придется покинуть Хардвуд и переехать в город, он поселится здесь. Болезнь, поразившая вязы по всему Среднему Западу, по странной причине пощадила почти весь Ист-Калун, и с весны до осени над улицами парил зеленый балдахин листвы, от которого зимой оставалось скелетообразное переплетение ветвей.
Если улицам нужны имена – а Джефф неохотно признавал, что в большом городе так оно и есть, – то пусть они хотя бы будут с номерами или в алфавитном порядке. За улицей Эмерсона шла Фремонт, Хеннепин и Холмса – горожане почему-то не способны придерживаться простых правил. Дальше Ирвинга и, наконец, Джеймса, на которой жил Билли Ольсон.
Дом явно построили в начале столетия, теперь такие не строят. Некогда в нем, наверное, водились слуги – когда у людей еще имелись слуги. Теперь его разделили на четыре квартиры. Бросив взгляд на боковую стену, Джефф увидел четыре счетчика электричества, и первое впечатление подтвердилось четырьмя звонками у массивной парадной двери.
Около нее висели два от руки написанных объявления. Большой, ламинированный, чтобы защитить от непогоды, лист гласил: «Все доставки в фойе через боковую дверь». Второй, поменьше, был заткнут за третий звонок: «Билли звонить один раз, Вильяму – два».
Другие имена около звонков были незнакомы Джеффу, поэтому он нажал на третью кнопку и подождал.
Ничего.
– Ну, – сказала Мэгги, – от того, что мы стоим здесь, теплее не становится. Почему бы тебе не оставить твоему другу записку?
– У меня нет карандаша или ручки, – соврал он.
Джефф тут же сделал мысленную пометку не врать Мэгги по-глупому, поскольку она сразу достала ручку и теперь копалась в кармане куртки в поисках бумаги. Возможно, пора сказать правду.
– Нет. Я… не хочу оставлять записку, лучше зайду попозже. – Он повернулся и начал спускаться по ступенькам, стараясь не обращать внимания на две ледяные точки – глаза Мэгги.
Джефф попытался, а большего от него и не требовалось. Если хотя бы чуть-чуть повезет…
Но ему не повезло. Только они прошли по тротуару буквально дюжину футов, как дверь позади них распахнулась. Джефф прямо-таки почувствовал тепло, вырвавшееся из нее вместе с домашним ароматом свежеиспеченного хлеба.
– Джефф! – раздался знакомый голос. – Джефф Бьерке! Я бы узнал эту голову-пулю где угодно!
Джефф обернулся. В дверях, махая ему рукой, стоял Билли Ольсон.
Ольсоны были широки в кости, имели квадратные челюсти и короткие пальцы, но Билли представлял собой исключение. Он был так же высок, как и его братья – на голову выше матери и отца, – но изящный и худой, с длинными, тонкими пальцами и острым подбородком, покрытым реденькой бородкой.
Парень улыбался вопросительно и даже слегка испуганно, однако вышел из двери, спустился по ступенькам и пошел к ним прямо как был – в джинсах, невозможно белой рубашке и официантском фартуке.
– Джефф… – Билли остановился, не дойдя до них. Хорошо хоть говорит не с придыханием и ходит по скользкому тротуару без жеманства. – Я тебя сто лет не видел.
– Правда? – Мэгги бросила на Джеффа понимающий взгляд, повернулась к нему спиной и протянула руку. – Я Мэгги Кристенсен.
– А, – сказал Билли, улыбаясь и беря ее руку в свои. Говори что хочешь про Билли, но улыбается он на удивление тепло. – Все еще встречаешься с Торри?
- Предыдущая
- 19/65
- Следующая
