Звёздный свиток - Роун Мелани - Страница 51
- Предыдущая
- 51/152
- Следующая
Ранее она намеревалась командовать им сама, но оказалось, что он обладает острым разумом и инстинктом самосохранения. Эти качества окажутся полезными, когда придется убеждать других, но она подозревала, что его благодарность за помощь будет продолжаться ровно столько, сколько займет дорога в замок Крэг.
— Я готов к обучению, дорогая сестричка, — сказал он и снова сел.
Она смотрела на него сквозь пламя свечи.
— Масуль, ты никогда не отращивал бороду?
— Нет.
— Отрасти. Для этого есть причины. Во-первых, многие люди с темными волосами имеют рыжеватые бороды и если у тебя дело обстоит именно так, то это нам только на руку. Во-вторых, до Риаллы ты будешь прятаться, а борода поможет тебе выглядеть старше.
— Ну, а третья причина? Она улыбнулась.
— Представь себе, что ты появляешься на Риалле бородатый, и все, за что можно зацепиться в твоей внешности, это глаза. Затем ночью мы сбриваем бороду, а так как они уже будут готовы видеть в твоем лице Ролстру, то найдут сходство даже большее, чем оно есть на самом деле.
Масуль на мгновение застыл, а затем громко рассмеялся.
— Клянусь Отцом Бурь! Великолепно, сестричка, великолепно!
— Я еще не решила, сестра ли я тебе, — напомнила она.
Слова ее возымели действие; сначала он растерялся, потом возмутился, а потом проникся решимостью расположить Киле к себе, чтобы она ему действительно поверила. Удовлетворенная, она встала. Теперь он будет лезть из кожи вон, чтобы подтвердить свою личность. И если Киле уступит лишь в самом конце, если победа достанется с трудом, она будет для него слаще меда. Это добавит ему уверенности в своей способности убеждать остальных… А может быть, ему и не надо большей уверенности, подумала Киле, опять заворачиваясь в плащ. Тем не менее она доказала этому мальчишке свое превосходство. Теперь он сам захочет сделать так, как она ему сказала.
— Ты собираешься держать меня здесь до самой Риаллы? — спросил Масуль.
Она улыбнулась, удовлетворенная словами, которые подтверждали ее власть над ним.
— Если убраться, здесь будет совсем неплохо. Но когда в конце лета город начнет наполняться, мне придется перевести тебя в наше маленькое загородное поместье.
— Там ты встречаешься со своими любовниками? — предположил он. Она замахнулась чтобы дать ему пощечину, но Масуль, улыбаясь, перехватил ее запястье.
— Да как ты смеешь! — возмутилась она. — Отпусти меня немедленно!
— У такой прекрасной женщины, как ты, должна быть куча любовников. Так обстоит дело со всеми высокородными, а особенно с отпрысками Ролстры. Сколько их было у Янте, прежде чем она умерла? Ах, как жаль, что ты мне родня, дорогая моя сестричка!
Она вывернулась из его рук.
— Не смей больше дотрагиваться до меня!
Оскал Масуля озлобил ее, как и его пародийный, насмешливый поклон. Она рванула дверь, захлопнула ее за спиной, бегом спустилась по ступеням и остановилась лишь на мгновение, чтобы отдать приказание выскрести дом добела к следующему приходу и бросить еще одну горстку золота женщине в оплату за труды. Покинув душное помещение, Киле вышла на улицу. Прохладный ночной воздух обжег ее горящие щеки, как ледяное дыхание урагана.
Немного отойдя от дома, Киле чуть успокоилась и поняла, что причиной ее гнева был просто шок. Предположение Масуля о любовниках и намек на то, что он не отказался бы стать одним из них, было бесстыдством самого низкого пошиба — он был в два раза младше Киле и впридачу приходился ей братом. Но что-то еще беспокоило ее. Она и раньше видела вожделение во взглядах мужчин, но эти зеленые глаза Масуля опять вызвали в ней воспоминания. Именно так Ролстра глядел на Палилу, да и на многих других красивых женщин. Нагло, высокомерно, самонадеянно отец манил их, и они тут же оказывались в его постели. Не потому что он был верховным принцем, а потому что был мужчиной, наслаждавшимся женскими телами. О, как много всего она увидела этой ночью! Взгляд в глаза Масуля начал убеждать ее, что мальчишка на самом деле мог быть сыном Ролстры. Киле немного задержалась в прохладной темноте сада, глядя на окна, где за голубыми, красными и зелеными шторами горел свет. В некоторых окнах двигались тени. Неожиданно свет вырвался из окна на четвертом этаже, когда кто-то отодвинул шелковую занавеску. Киле замерла, а затем быстро спряталась за дерево. Она задержала дыхание и попыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Почему бы ей не прогуляться в собственном саду, если она того желает?
Но она стояла на том же месте, пока поток света опять не закрыла зеленая занавеска. Только тогда она восстановила дыхание и проскользнула в дом.
Проходя по коридору, Киле заметила, что слуги чем-то взволнованы. Она сбросила плащ прямо на ковер, чтобы его подобрал кто-нибудь из слуг, быстро глянула в зеркало, чтобы убедиться, что ее волосы и платье в порядке, и потребовала объяснить причину суматохи.
— Принцесса Чиана, миледи, она только что прибыла, и…
— Принцесса? Кто велел вам называть ее принцессой? — взорвалась Киле. — Впрочем, не имеет значения, я сама знаю, кто. Черт побери ее наглость! В моем доме она леди Чиана, и любой присвоивший ей более громкий титул будет наказан! Где она?
— С их светлостью, миледи, в третьей комнате. Киле вошла в главный зал и снова рассвирепела, увидев на полу разбросанный багаж Чианы. Она приказала отнести его в приготовленные для единокровной сестры комнаты, успокоив себя тем, что очень скоро отомстит маленькой стерве. С этого момента она вся будет мед и шелк. Киле сделала соответствующую мину и улыбнулась при мысли о том, как сладка будет месть и какое неслыханное унижение ждет Чиану на Риаллу.
Третья комната была приготовлена для гостей. Она была самой большой и обставленной лучшей мебелью. Разница уровней, которая была сутью этого жилища, требовала множества лестниц, ведущих в спальни. Эти лестницы были удобны тем, что перед появлением в комнате у Киле всегда была возможность задержаться на ступеньках, не привлекая к себе внимания. Но сегодня ее не заботил ритуал захода в комнату, где Чиана и Лиелл сидели за столом, на котором дымились чашки с напитком.
Лиелл поднялся, Чиана нет. Киле скрыла раздражение от того, что сестра не оказывает ей знаков уважения. Приятно улыбнувшись и налив себе что-то из питья, она опустилась в кресло.
— Какой неожиданный визит, моя дорогая! Однако добро пожаловать. Как прошло путешествие?
Некоторое время обе женщины обменивались ничего не значащими фразами. Вдруг Киле почувствовала приступ веселья, представив себе реакцию Чианы на Масуля. Она сможет наблюдать за ними обоими в течение всего длинного грядущего лета — разве может быть что-нибудь смешнее?
Уж Чиана точно была дочерью Ролстры и Палилы. Она унаследовала лучшие черты обоих — красавица неполных двадцати одного года, в которой были воплощены все мечты юности. Фисташкового цвета глаза дополнялись пышными ярко-рыжими волосами, завивавшимися соблазнительно длинными локонами. Она была не такой высокой, как родители, но очень пропорционально сложенной, а все ее прелести сейчас оттеняли тугой корсаж и приталенное платье. Киле заметила, что Лиелл не может оторвать взгляда от ее пышных форм. Женская интуиция подсказала ей разобраться с мужем сегодня же вечером. Не хватало еще, чтобы он вздумал ночью залезть в постель Чианы…
Она очнулась: разговор шел о сестрах.
— Найдра толста и самодовольна, — говорила Чиана с презрением. — Она даже не смогла принести Нарату сына. О других я ничего не слышала уже много лет. А вы с Лиеллом что-нибудь о них знаете?
Киле машинально пробежалась по списку.
— Пандсала сидит в замке Крэг; как всегда, мудра и щедра. Мория торчит в голубятне, подаренной ей Роханом, любуется на то, как падают еловые шишки, или хлопочет по хозяйству. Не понимаю, как она умудряется круглый год выносить горы Вереш. Мосвен навещает Клуту: думаю, надеется окрутить Халиана.
— Этот высокий, худой как щепка, который вечно торчит с любовницей и дочерьми? Зачем он ей нужен? — захихикала Чиана.
- Предыдущая
- 51/152
- Следующая
