Звёздный свиток - Роун Мелани - Страница 26
- Предыдущая
- 26/152
- Следующая
— А я думал, ты согласна с Тобин, что я обзавелся брюшком.
Она рассмеялась и бросила в него болотным яблоком.
— Каждому бы такое брюшко, милорд! Талия у тебя не шире, чем у Мааркена. Так что молчи и ешь!
Поль и Фейлин ждали в верхней приемной. С ними была дочь Фейлин и Вальвиса Сьонелл. Леди Ремагевская поздоровалась и с улыбкой сказала:
— Остальные, включая Вальвиса и Чейна, отправились погулять, или, как выражается Чейн, «инспектировать лошадей».
— А что же вы не поехали с ними? — спросил Рохан у детей, гладя Сьонелл по кудрявой рыжей голове.
— Леди Фейлин сказала, что вы будете рассказывать о драконах. Можно мне остаться и послушать?
— Конечно, можно. А как ты, Сьонелл?
Одиннадцатилетняя девочка, названная в честь Сьонед, была толстенькой и розовой копией своей матери: у нее были те же темно-рыжие волосы и то же треугольное личико. От Вальвиса ей достались одни опушенные густыми черными ресницами ослепительно голубые глаза, над которыми изгибались не менее черные брови. И улыбка у девочки была отцовская, полная чудесного беззаботного веселья.
— Мне нравятся драконы, милорд. И эта комната тоже. Она самая лучшая во всем Стронгхолде. Летняя комната.
— Ну, значит, так мы ее и назовем, — сказала Сьонед. — Сегодня же днем скажу сенешалю, что леди Сьонелл назвала эту комнату Летней в честь висящего здесь гобелена. И отныне она так и будет называться. — Принцесса увидела лукавые глаза Рохана и подмигнула в ответ: оба знали, что Сьонелл сохнет по Полю. Малышка бросила на юного принца ликующий взгляд, но Поль предпочел его не заметить. Сьонед едва скрыла улыбку.
Они расположились на ковре, и Фейлин тут же принялась раскладывать чудовищное количество таблиц, карт и перечней. Лекция началась с результатов ежегодной переписи драконов.
— Согласно наиболее достоверным отчетам, общее количество драконов достигает ста шестидесяти, в том числе тринадцать производителей и пятьдесят пять взрослых самок. Остальные — трехлетки, которые в этом году не будут принимать участия в брачных играх. Как видно из графика, милорд, популяция поддерживается на вполне приемлемом уровне. Естественная убыль в результате смерти от старости, болезней и несчастных случаев уменьшит ее примерно до ста пятидесяти; следовательно, после появления потомства их число достигнет приблизительно трехсот особей.
— Почему трехсот, а не четырехсот? — перебил Рохан. — От пятидесяти пяти самок…
— Но есть только сорок три пригодных пещеры, — сказала Фейлин. — В этом вся проблема.
Поль насупился.
— А что случится с теми, кто не сможет отложить яйца?
— Они умрут, — лаконично ответила Сьонелл. То, что девочка знала о драконах больше его, заставило Поля слегка смутиться, но Сьонелл не обратила на это внимания и продолжила, — В прошлый раз умерло восемь самок. Мы потеряли не только дракончиков, которые должны были вылупиться в тот год, но и тех, кого эти самки могли произвести на свет за всю свою жизнь.
— Но если популяция остаётся постоянной, то что за беда? — спросил юный принц.
— А если Великий Мор повторится?
— Вернемся к пещерам, — недовольно проворчала Фейлин. — До тех пор, пока их будет недостаточно, потеря лишних самок неизбежна. Поль прав, популяция взрослых драконов остается относительно постоянной, но она не сможет превысить верхнюю границу в триста голов из-за отсутствия подходящих пещер. Я не смогу вздохнуть спокойно, пока она не составит по крайней мере пяти сотен половозрелых драконов; желательно больше.
— Фейлин, а нет ли где-нибудь пещер, в которые мы могли бы заманить их? — спросила Сьонед.
— В Вереше слишком холодно, и яйца не успеют прогреться до нужной температуры. А южнее Ривенрока вообще нет никаких пещер.
— Ривенрок… — эхом повторил Рохан. — Там полно пещер, отличных пещер. Фейлин, нет ли какого-нибудь способа заставить их вернуться туда?
— Мне очень жаль, милорд. — Она покачала головой. — Заросли биттерсвита, которым питаются драконы в период спаривания, там гуще, чем где бы то ни было. Пещеры, как вы сами сказали, идеальные. Насколько я знаю, там вывелось около тысячи поколений. И тем не менее они даже не пролетают над этим местом.
— Мама, я не понимаю, — пожаловалась Сьонелл. — Я знаю, что во время чумы там умерло много драконов, но те, кто помнил об этом, давно умерли от старости, правда? Так откуда же молодые знают, что Ривенрока нужно избегать?
— Думаю, они намного умнее, чем мы можем себе представить, — задумчиво откликнулась Сьонед, вспоминая о сверкающих цветах, к которым ей удалось на мгновение прикоснуться. — Если они умеют общаться друг с другом не так, как обычные животные, то старшие драконы вполне могут убедить младших держаться подальше от мест массовой гибели. Хотя возможна и другая гипотеза: поскольку старшие никогда не показывали им этих пещер, младшие просто не знают об их существовании…
Она поймала взгляд Рохана, полный напряженного интереса. Принц ничего не сказал, но Сьонед и без того знала его мысли. Если бы она как-то сумела связаться с драконами с помощью солнечного света, появилась бы возможность уговорить их вернуться в удобные пещеры Ривенрока, что позволило бы резко увеличить численность драконов.
Заметив взгляд, которым обменялись родители, Поль спросил:
— Отец, у тебя есть идея, как заставить их вернуться?
— Я дорого дал бы за то, чтобы она оказалась правильной, — улыбнулся Рохан. — Фейлин, так сколько дракончиков мы можем получить в этом году?
— Если повезет, то около ста пятидесяти. Кстати, Сьонед, ты ошибаешься, если считаешь, что старшие драконы показывают пещеры младшим. Пару лет назад в Скайбоуле разрушилось несколько пещер, и драконы разыскивали что-нибудь подходящее по всей Пустыне. Так вот, в сторону Ривенрока они даже не летали. Поэтому я и сделала вывод, что они прекрасно знают это место.
— Не хочу, чтобы старые самцы убивали друг друга, — с несчастным видом сказала Сьонелл. — Очень страшно смотреть на умирающего дракона.
— Это закон природы: выживает сильнейший, — сообщил ей Поль. — Но если бы всем самкам хватало пещер, то выживал бы и слабейший.
— Это верно, — сказал Рохан. — Но леди Фейлин тоже права. Сначала нужно создать популяцию достаточно крупную, чтобы ей не угрожала опасность исчезновения. А когда она достигнет этой точки, начнет действовать закон «выживает сильнейший», ибо он уже не сможет подвергнуть риску существование популяции.
— В точности как принцы, — откликнулся Поль. — Все пытались убить друг друга, борясь за лучшие земли. Пока ты, отец, не показал им, кто является сильнейшим, — гордо добавил он, и Рохан нахмурился. — Потому что сильнейший устанавливает свои законы, правда, отец? Соотношение воинских сил может меняться, а закон остается законом. — Он исподтишка посмотрел на Сьонелл, пытаясь понять, произвела ли на девочку впечатление мудрость принца, и когда малышка степенно кивнула, Сьонед подавила еще одну улыбку.
Фейлин заметила реакцию обеих, но, встретив взгляд Сьонед, не стала скрывать усмешку.
— Моя специальность драконы, а не политика, — заявила она, собирая свои пергаменты. — Я оставлю их вам для изучения, милорд. Сьонелл, ты не против, если мы присоединимся к отцу и брату и возьмем с собой нового пони, которого ты хотела показать лорду Чейналю?
— Да, мама. Поль, пожалуйста, пойдем посмотрим на моего пони!
На секунду Сьонед показалось, что он вот-вот согласится. Но Поль покачал головой.
— Я должен остаться с матерью и отцом и обсудить то, что рассказала нам леди Фейлин. Возможно, попозже…
Черные брови Сьонелл сошлись на переносице, и девочка вскочила на ноги.
— «Возможно, попозже» мы уедем кататься, и такого шанса тебе больше не представится! — Она вылетела за дверь, не забыв поклониться Сьонед и Рохану.
Пока Поль смотрел в пустой дверной проем, взрослые героически сражались с желанием расхохотаться. Фейлин сумела сдержаться, но как только за ней захлопнулась дверь, до Сьонед донеслись какие-то звуки, подозрительно напоминавшие хихиканье, и бедная принцесса пожалела, что не может позволить себе сделать то же самое.
- Предыдущая
- 26/152
- Следующая
