Принц драконов - Роун Мелани - Страница 7
- Предыдущая
- 7/140
- Следующая
Только вчера Сьонед получила свое первое кольцо, означавшее, что она умеет вызывать Огонь; как бы в подтверждение этого, на ее призыв откликнулись крошечные язычки пламени, загоревшиеся на вершине пирамиды. Ее собственное дыхание было Воздухом, заставившим пламя стать ярче, взметнуться выше и наконец отразиться в Воде. Сьонед вырвала из головы один-единственный волосок, символизировавший Землю, из которой было сделано человеческое тело, и опустила его в тихую воду, в которой отражалось ее собственное лицо — бледное, большеглазое, девически нежное, обрамленное копной огненных волос. Она погрузила руки в воду и затаив дыхание поглядела на Женское Дерево.
Яркая вспышка Огня, охватившего камни, напугала ее. У Сьонед задрожали погруженные в воду руки. Ее лицо изменилось: щеки слегка запали, скулы стали более высокими, а подбородок — более гордым. Зеленые глаза потемнели, посуровели, а губы потеряли детскую пухлость. Такова была женщина, которой ей предстояло стать. Самолюбие Сьонед было польщено, хотя девушка и осудила себя за тщеславие.
Сьонед навеки запомнила лицо этой женщины, его гармоничные черты и смелые глаза. Но пока девушка смотрела на отражение ее будущего. Огонь вспыхнул снова. Теперь в воде виднелось другое лицо, светившееся собственным светом, который затмевал мелькавшие в хрустальной влаге отблески пламени. Это было лицо мужчины со светлыми волосами, падавшими на высокий лоб, и глазами цвета речной волны, лицо с крутыми скулами и неулыбчивым ртом. Однако в очертаниях губ читалась нежность, а упрямый подбородок уравновешивало благородство черт.
Огонь скользнул по скалам, зажег озерцо, и Сьонед испуганно вскрикнула, закинув назад волосы. Единственный красно-золотой волосок, плававший в воде, свернулся и стал тонкой полоской пламени, охватившей лоб незнакомца подобием обруча, который носят короли, а затем вытянулся и стал такой же короной на голове женщины…
Прошло очень много времени, прежде чем Сьонед поднялась с колен. Огонь давно умер, картинка в Воде исчезла, Воздух отправился свистеть в соснах, Земля у озерца остыла, а широко открытые глаза девушки все еще не могли оторваться от пирамиды и родника. И только когда холод приближавшегося вечера коснулся обнаженного тела и Сьонед задрожала, чары наконец развеялись…
На следующий день она пошла к леди Андраде, до глубины души потрясенная увиденным.
— Это правда? — настойчиво спросила она. — То, что я видела вчера, сбудется?
— Возможно. Если видение пришлось тебе не по душе, его можно изменить. Это ведь не высечено в камне, дитя. А даже если бы и было высечено, камни тоже можно разбить. — Леди задумчиво поглядела на разливавшийся снаружи яркий солнечный свет. — Когда я была в твоем возрасте, то тоже посмотрела в Воду и увидела лицо суженого. Это был не тот человек, которого бы мне хотелось сделать своим Избранным, и я приложила все усилия, чтобы заставить видение измениться. Теперь я знаю: то, что показала мне Богиня, было предупреждением, а не обещанием. Возможно, она предупредила и тебя.
— Нет, — пробормотала Сьонед. — Это было обещанием.
Усмешка заиграла на губах леди.
— Пусть так. Но помни, что мужчина — нечто большее, чем лицо, тело и имя. Иногда он носит в себе целый мир, не будучи ни знатным лордом, ни принцем.
— Я видела в его глазах целый мир, — хмуро возразила Сьонед. — Вы ведь это имели в виду?
— Как ты молода… — снисходительно промолвила леди Андраде, и девушка вспыхнула.
Теперь, пять лет спустя, Сьонед знала, что ее лицо изменилось и стало очень похожим на то, которое она видела в тот памятный день. Не хватало только обруча и мужчины из плоти и крови. Все последние годы она тщательно осматривала каждого прибывавшего в Крепость молодого человека, ища своего голубоглазого блондина, но не находила среди них никого похожего. Кто же он?
Ответ пришел неожиданно. В тот день она помогала леди Андраде укладывать вещи для поездки в Стронгхолд. Светлые волосы, голубые глаза, выступающие скулы… Сьонед изумилась и испугалась: как же она не сообразила этого раньше? И тут до нее дошло, что раньше этого и не могло быть, поскольку для такого знания еще не настало время. Но уловив сходство мужского лица с лицом леди Андраде, она тут же вспомнила обруч. О Богиня, племянник леди Андраде — принц! И хоть она ничего не сказала, Андраде увидела ее потрясенные открытием глаза и безмолвно кивнула, подтверждая, что это правда.
Но Сьонед смущала еще одна мысль. Этот королевский обруч, соткавшийся из волоска, брошенного ею в Воду… Ведь племянник леди Андраде уже был наследным принцем; что общего у нее с будущим правителем Пустыни? Однажды днем она думала об этом, гуляя по залитым солнцем парапетам башни Богини. Под безоблачным небом расстилалось тихое голубое море, солнечные лучи глубоко проникали в воду, согревая возникавшую там новую жизнь, а в скалах гулко хохотали выдры, игравшие со своими детенышами. Сьонед зачаровывала любая вода, будь это океан у Крепости Богини или тихая Ката, на берегах которой прошло ее детство. И все же она относилась к воде с осторожностью истинного «Гонца Солнца», поскольку среди фарадимов было всего несколько человек, которые могли ступить ногой на что — нибудь плавучее и не испытать при этом приступа тошноты, достойного объевшегося дракона.
Сьонед расплела косу и провела рукой по волосам, ощущая каждую прядь, нагретую солнцем. Скоро надо будет возвращаться и помогать готовить вечернюю трапезу. Нет, никто никогда не подпустит ее к плите и кастрюлям: дело Сьонед
— снимать пробу. Она была абсолютно бездарна в поварском искусстве, которому с пылом предавалась Камигвен, и даже никогда не училась тому, как смешать травы и приправу для какого-нибудь незатейливого салата. Девушка грустно посмеивалась над собой: конечно, ей, полной неумехе, надо выходить только за принца. Обо всем будут заботиться слуги, и…
— Сьонед…
Она резко обернулась, посмотрела на восток, откуда донесся зов, и инстинктивно открыла мозг отразившимся в нем цветным лучам. Один из «Гонцов Солнца» всегда дежурил, принимая сообщения, посланные с помощью света, но сегодня была не ее очередь. Кто-то вызывал именно ее.
Она соткала лучи света и послала их назад, через поля и долины, через реки и безбрежное море травы, называвшееся Луговиной. Нити встретились, и ее собственные цвета переплелись с цветами леди Андраде. Такое было с ней во второй раз в жизни, но оно мало напоминало то, что было раньше: некоторые оттенки казались смутно знакомыми, однако большинство цветов Андраде было совсем другим. Иногда, когда света было мало (особенно на рассвете или закате), фарадимы работали вместе. Но Сьонед не относилась к числу постоянных напарниц Андраде, хотя обладала несомненным даром: особенно хорошо она воспринимала яркие цвета — янтарный, аметистовый и сапфировый.
— Спасибо за то, что пришла мне на встречу, девочка. Но мне нужна ты, ты сама. Сьонед, возьми с собой эскорт из двадцати человек. Это не будет увеселительной поездкой. Ты должна быть здесь через шесть дней. Но прежде чем ты вступишь в Стронгхолд, приведи себя в порядок. Ты едешь сюда в качестве невесты.
Хотя она ждала этого пять лет, потрясение оказалось слишком сильным. Единственный вопрос, который догадалась задать Сьонед, заключался в следующем:
— Он знает?
— Еще нет, но узнает сразу же, как только увидит тебя. Торопись ко мне, Сьонед. К нему.
Андраде и ее таинственный помощник отозвали дрожащие лучи солнечного света, и Сьонед заторопилась к себе, в башню Богини, не останавливаясь, как делала обычно, чтобы полюбоваться красотой лежавшей внизу земли. Внезапно она снова оказалась на парапете крепости и моментально восстановила равновесие — как физическое, так и умственное. Внизу, в полях, выпрягали из плугов широкогрудых волов; солнце готово было исчезнуть за морем. Сьонед объял трепет: еще чуть-чуть, и она стала бы «затерявшейся в тени», вместе с солнцем упала бы в Западные Воды, которые здесь называли Темными…
— Сьонед? Что ты делаешь здесь, наверху? Что-нибудь случилось?
- Предыдущая
- 7/140
- Следующая
