Рискованное увлечение - Росс Джулия - Страница 15
- Предыдущая
- 15/84
- Следующая
– Тогда давайте останемся незнакомцами, миссис Ситон. Это придает пикантность.
– Пикантность? Вы лорд королевства. Или ваш отец им был. Но вы приехали сюда по какому-то капризу. И вы, прекрасный незнакомец, втягиваете меня в свои безумные планы. Вы отнимаете у меня время и нарушаете мой покой. Вы упиваетесь моим смятением. Вы делаете из меня дурочку перед людьми, с которыми мне жить еще очень долго, после того как вы вернетесь к своей праздной и беспутной жизни. Для вас это всего-навсего развлечение. – Руки Джульетты сжались в кулаки. – Для вас, всех вас!
– Кого это – всех?
Джульетта сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Ее кровь бурлила от ярости.
– Три года назад сэр Реджинальд Денби, мой сосед из Мэрион-Холл, – она ткнула пальцем в северную сторону, – взорвал мельничную дамбу в Мэнстон-Брук, чтобы позабавить своих друзей. Она устраивали гонки с игрушечными корабликами. Когда мельник возмутился, они только рассмеялись. А в прошлом году сэр Реджинальд пустил галопом свой экипаж по этой просеке. – Джульетта махнула рукой на запад, показывая на дорогу в Аппер-Мингейт. – И там, возле речки, перестрелял шесть гусей миссис Кэкстон, не предложив никакой компенсации. Вы в своих шелках, кружевах и пышных нарядах… вы все – паразиты на этой земле!
– Ба! – сказал он с невозмутимым видом. – Какое счастье для нас, что вы не являетесь представительницей этого ненавистного класса!
Ярость ее мгновенно погасла. Зачем ругать его за это? Ведь не все землевладельцы такие, как сэр Реджинальд Денби. Ее отец всю жизнь работал больше, чем любой из его арендаторов. И прежде всего думал об ответственности, налагаемой его положением, нежели о собственных удовольствиях. Многие из его друзей были такими же, она это точно знала.
Джульетта собралась уйти.
– Вы актриса?
Удивление заставило ее остановиться.
– В некотором роде.
В следующую секунду его рука поймала ее лодыжку.
Джульетта едва не упала.
Она, окаменев, остановилась – с такой силой пальцы вдавились в ее кости. От возмущения у нее на мгновение пропал дар речи.
– Ну, еще одно затруднение, мэм? – мягко спросил он. – Если двинетесь – упадете, будете бороться – устроите сцену. Жители это заметят.
– И могут отреагировать достаточно быстро, чтобы отомстить вам за то, что вы причиняете мне неудобство, – сказала Джульетта. Жесткие неослабевающие тиски вокруг ее ноги сомкнулись ровно настолько, чтобы не дать ей вывернуться. – Какое унижение вы планируете теперь?
– Никакое. – Его пальцы прожигали жаром сквозь чулки, – Я просто хочу, чтобы вы знали, что вы правы.
– Права? В чем?
– В том, что для меня все это – развлечение. Почему, собственно, жизнь не может быть забавной, полной радости? Когда вы у ворот наблюдали, как мы косим луг, у вас на лице была такая тоска по нашему нескромному, порочному миру. Как вы допустили, что эта жизнь осталась у вас позади? Черт побери, почему вы полны сожалений, миссис Ситон?
– Я ни о чем не сожалею за исключением того, что позволила вам заморочить мне голову и склонить к этому безумному соглашению.
– Я только начал морочить, но я не причиню вам никакого вреда. – Его разжавшиеся пальцы скользнули вверх, повергнув ее в дрожь, и сомкнулись вокруг голени. – Зато вы уже нанесли мне тяжелую рану.
Джульетта недоверчиво поглядела на его руки и плечи – неопровержимое свидетельство силы.
– Вы все о той боли?
– Не о телесной, мэм. Хотя представляю, какая это будет веселая жизнь – день или два – с болью в конечностях. Подлинная рана – у меня в сердце.
Это глупое заявление было явной чушью и вызвало смех.
– У вас нет сердца, сэр. Между прочим, вы совсем пришпилили мою ногу! Что вы ждете от меня? Что я скажу: «Отпустите меня, милорд»?
Он ухмыльнулся.
– Я никогда не подчинюсь такому мелодраматическому требованию.
– Почему? – Приподняв край юбки, Джульетта посмотрела на руку, держащую ее за голень. – Вы думаете, что более вероятным будет: «Разденьте меня»?
Его пальцы внезапно разжались. Он опять перекатился на живот, зарывшись в скошенную траву и обезглавленные лютики. Плечи его затряслись от смеха.
Джульетта круто повернулась и быстро пошла к дому. С шумом захлопнув за собой кухонную дверь, она взбежала по лестнице к себе в спальню и рванула соломенную шляпку так, что ленты взвились в воздух. Она швырнула ее на пол и неловким движением зацепила шпильки. Рассыпавшиеся волосы упали на плечи.
Она сгребла обеими руками каштановую массу и отбросила назад. В зеркале вновь появилось пылающее лицо – щеки, залитые краской, и горящие глаза, как два сапфира. Она была по-прежнему молода. Она была достаточно привлекательна. Желание било в ней ключом. Он решил, что отвергнут ею по вполне понятным причинам?
Джульетта закрыла все двери пять лет назад, и ни одна из них не может быть открыта вновь. Если только… Ужаснувшись собственным мыслям, она подбежала к окну и выглянула во двор. Одна рука лежала на медальоне, прятавшемся под платьем.
Местные жители уже взгромоздились на гостиничную повозку и покатили прочь. Мистер Грэнвилл разговаривал с фермером Хеймсом. Бригада рабочих с фермы вместе с пятью мужчинами, косившими луг, уже ворошила траву. Один парень вкатывал через ворота тележку. Оставшуюся часть дня они будут переворачивать траву, просушивая ее на солнце. Значит, он и это устроил, так же как доставку эля из «Трех бочек». Может быть, он и мот, но деревенские обычаи знает. Несомненно, у него где-то есть собственное поместье.
Джульетта отвернулась. Лучше ни во что не вникать. К тому же у нее есть дела.
Она завязала волосы аккуратным пучком на затылке и подняла свою шляпку. Повесила ее на крюк и, прислонившись на секунду к стене, погладила истершиеся ленточки. После того как мистер Грэнвилл бесплатно заготовил сено, на сэкономленные деньги можно будет купить себе новую. Джульетта засмеялась и пошла вниз.
Олден оставил мужчин заниматься сеном, а сам отправился обратно в гостиницу. На зеленой лужайке четыре коровы пощипывали траву.
Он лишь немного жалел о розовой парче и жилете. Необходимые атрибуты для особо торжественных, дворцовых приемов стоили чертовски дорого, целое состояние. Но ребята из Грейсчерч-Эбби имели полное право унести свои трофеи вместе с грандиозной сплетней и распорядиться ими по своему желанию. Если он выиграет пари – можно позволить себе эту жертву, если проиграет – тогда все это потеряет свою актуальность. Он раздаривал одежду, которая уже была проиграна в карты, но будь он трижды проклят, если позволит, чтобы она досталась сэру Реджинальду Денби! Человек ради забавы разрушил дамбу деревенской мельницы! Награждать его королевским кружевом и золотым шитьем за жестокие подвиги? Никогда!
В «Трех бочках» Олден заказал свою ежедневную горячую ванну, к большому неудовольствию мистера Сэндхэма. Хозяин гостиницы был озадачен странными гигиеническими стандартами своего постояльца.
– Гм… вам нездоровится, сэр? – спросил мужчина, почесывая голову.
– Клянусь Богом, мистер Сэндхэм, – ответил Олден, – после того как я последний раз принимал ванну, я проскакал тридцать миль, Потом до вечерней зари учился косить траву, ломал спину над точильным станком и махал косой два часа в убийственном ритме. Я хочу выкупаться и уснуть. И еще я хотел бы чтобы меня не беспокоили.
Хозяин осклабился.
– Значит, вы снова собираетесь посетить миссис Ситон?
Олден задержался перед лестницей.
– Вы действительно не знаете, кто она?
– Чтоб мне живу быть, сэр! Мисс Паррет, покуда ей принадлежал коттедж, однажды утром была посажена в экипаж. Никто в деревне не видел его раньше. На следующий день женщина вернулась с миссис Ситон. Это было пять лет назад.
– Леди овдовела до того, как приехала сюда? Или это свежая утрата? Как вы думаете?
– Когда она приехала, я бы сказал, она была убита горем – бледная как призрак и больная лихорадкой. Мисс Паррет потом ее выхаживала. Но они всегда жили уединенно, сэр. Это все, что я знаю. И это все, что знают другие. Хотя миссис Ситон здесь очень уважают. У нее никогда не было друзей или посетителей. До вас.
- Предыдущая
- 15/84
- Следующая
