Куртизанка и джентльмен - Росс Джулия - Страница 7

• Предыдущая
• 7/69
• Следующая

Он потянул за конец галстука, оглядывая свои вещи – часы, несколько монет, серебристая туфелька. Ее записка была расправлена, но все еще не развернута.

Мрачная улыбка чуть тронула губы Райдера. Он поднял туфельку, поставил на комод и лишь после этого взял записку.

Четыре предложения оставили в его сердце огненный след:

Мое имя Миракл Хитер.

Я самая известная распутница Лондона.

Вы нашли меня в лодке после того, как я убила человека.

Благодарю вас, милорд, за все, что вы для меня сделали и еще намеревались сделать, но вам лучше меня забыть.

Ее разбудили дрозды. Миракл открыла глаза. Только-только забрезжил рассвет. В ее волосах шуршали сухие листья. Она села и попыталась вычесать их пальцами, затем пошарила в седельных сумках в поисках гребешка и еды. Бегущий по камням ручеек что-то бормотал под пение птиц, заливаясь серебристым смехом.

Миракл натянула сапожки и, не снимая плаща лорда Райдерборна, пошла на звук к ручью, который водопадом струился сквозь лес. Наклонившись, Миракл сполоснула руки и плеснула холодной водой себе в лицо.

Дрозд внимательно наблюдал, как она, присев на берегу ручья, принялась расчесывать спутавшиеся за ночь волосы, чтобы заколоть их. Миракл подмигнула птице и развернула сверток с хлебом и сыром. Когда, подкрепившись, она вымыла руки, птицы уже не было.

– Парочке шутов ехать подано.

Миракл застыла на месте. Вода стекала с пальцев, но звуки тонули в шуме падающей воды. Голос доносился до нее через рощу со стороны хижины – отвратительный мужской голос, не суливший ничего хорошего, с вульгарным выговором.

– Да уж, старый пес, – отвечал ему второй. – Когда коняга стоит понурившись, как вялый член, раздумывающий, в какую бы еще дырку ему пристроиться, не нужны никакие вопросы и никакие ответы.

– Где-то здесь девка, – проговорил первый. – Ага, я же говорил! Гляди-ка: бабское седло и платье!

– Подзаборная шлюха скорее всего! Но нам без разницы…

На несколько мучительных мгновений воцарилось молчание. Оглушенная биением собственного сердца, Миракл напрягла слух, силясь расслышать хоть что-нибудь.

– Ну-ка, парень, раз-два, сели! Лошаденка хороша, стать что надо! Стоит того, чтоб рискнуть своей шеей!

Звонко зацокали копыта: лошадь нервно топталась на месте. И тут гнев Миракл вытеснил страх. Она бросилась со всех ног вверх по склону холма и выскочила из-за деревьев в тот самый момент, когда ее конь галопом скакал прочь. На нем, нелепо устроившись в дамском седле, ухватившись друг за друга, сидели грабители, подпрыгивавшие на скаку, точно утята в пруду.

Как только они скрылись из виду, начался дождь.

В Лондоне было грязно и шумно. Даже фасады самых модных домов были покрыты разводами копоти. Райдер вышел из экипажа и поднял глаза на свой городской дом. В герцогстве имелся особняк и побольше – официальная городская резиденция герцога, смотревшая прямо на Грин-парк, однако Райдер предпочитал простоту этого дома, его комнат с террасами на Дьюк-стрит. Никто в семье, кроме него, здесь не бывал.

Дождь лил как из ведра. С раскрытым зонтиком выбежал лакей.

– Райдерборн? – сказал ему кто-то на ухо. – Ей-богу, не ожидал встретить вас в городе, милорд!

Райдер обернулся. Лакей с зонтиком в безмолвном ожидании застыл рядом. Торопившийся под дождем, с опущенной головой, грязный и насквозь промокший, молодой джентльмен буквально повалился на него.

Райдер поднял монокль и пронзительным взглядом поставил молодого человека на место.

Лицо у того сделалось пунцовым.

– Ох, милорд! Я просто… э-э… я…

Лакей слегка накренил зонтик, чтобы лучше прикрыть его светлость. И с зонтика прямо на голову наглеца побежали маленькие водопады.

– Мы с вами встречались, сэр? – поинтересовался Райдер. – Верно, на занятиях фехтованием? Мистер Линдси Смит, кажется?

Мистер Смит не смог сдержать улыбки. Лицо его пылало, как газовая лампа. Теперь вода лилась ему прямо на нос, но молодой человек не двигался, словно приклеенный к тротуару.

– Для меня было честью несколько раз сойтись с вашей светлостью в поединке. Весьма польщен, что ваша светлость помнит меня. Я, разумеется, потерпел поражение. Пожалуй, пойду! Простите меня, ваша светлость… Я не желал выказать непочтительность…

– Ничего, – смилостивился Райдер. – Я только что приехал в город на несколько дней и теплой дружеской компании буду рад. Нынче вечером, быть может? Бокал вина и партия в карты в обществе других джентльменов?

Лицо Линдси Смита над мокрым воротничком просияло, точно натертое до блеска яблоко. Лишившись дара речи, он лишь кивнул в ответ.

– Стало быть, договорились. – Райдер опустил монокль и повернулся к парадному входу. – В десять?

Сопровождаемый семенящим за ним лакеем, Райдер поднялся по лестнице, оставив мистера Смита радоваться под дождем.

В положении наследника герцогского титула есть много привлекательного. Возможность властвовать над нижестоящими – одна из них. Конечно же, лорд Райдерборн помнил незнатного мистера Смита и, даже несмотря на опрометчивость безрассудного молодого человека, обратившегося к его светлости на улице так вольно, не проигнорировал его. Линдси Смит будет теперь долго рассказывать о своей удаче. Если у него другие планы на вечер, он их отменит.

Райдер бросил верхнюю одежду лакею и прошел в кабинет. В очаге горел огонь. Его ждало любимое бренди. Любимое кресло почтительно раскинуло перед ним свои объятия. Безукоризненно чистая комната приветливо сияла, будто его светлость вернулся сюда после минутной отлучки. В действительности же Райдера здесь не было с конца прошлого светского сезона.

Слуги с шумом потащили из прихожей вверх по лестнице его багаж. В кухне были готовы исполнить любой его заказ, но вкусы его светлости там были хорошо известны, а посему спрашивать его о чем-либо не было нужды. Каждое желание угадывалось и тотчас исполнялось.

Райдер принимал это как должное.

Он наполнил бокал и пригубил роскошный напиток, задумчиво и хмуро глядя на огонь.

Где она теперь, черт побери?

Он, верно, обезумел – взял с собой в Лондон ее туфельку. Вытащив ее из кармана и медленно теребя пальцами ленточку, уставился на тонкий атлас. Что теперь? Ходить из борделя в бордель, осматривая стройные женские щиколотки и стопы, которым подойдет эта туфелька? Боже правый! Да она подойдет тысяче женщин!

Пробормотав проклятие, Райдер бросил туфлю на столешницу. Бесспорно, она не одна из тысячи. Она… Кто же она? Наваждение? А теперь еще эта ужасная записка. Лучше бы он не читал ее.

Бесшумно, как привидение, в комнате возник дворецкий, намереваясь позаботиться об удобствах его светлости и подготовить комнату к сегодняшнему вечеру. Райдер почти не замечал его. Он в одиночестве отобедал в столовой, не прикоснувшись и к половине блюд, затем в ожидании Линдси Смита и остальных устроился в кресле с бокалом бренди.

Пробили часы. Стукнул дверной молоток, в прихожей послышались шаги. Райдер встрепенулся, настраиваясь на роль гостеприимного, блистающего остроумием хозяина, внимательно выслушивающего собеседников. Об остальном позаботился дворецкий, прежде всего о нескончаемых запасах отличного вина, купленного в одном из лучших винных погребов Лондона.

К полуночи шестеро молодых людей шумно обсуждали последние городские сплетни: пари, скачки, дуэли, романтические связи, юные леди на выданье.

Лорд Дартфорд, самый трезвый из всех, поднял бокал:

– За добродетель, господа!

– Давайте лучше за грех, – тихо предложил Райдер. К вину он почти не притрагивался. – Чары этой дамы куда более привлекательны, не так ли?

Грянул взрыв хохота.

– За грех! – взревели мужчины. – За грех!

– И за самую великолепную из грешниц! – пронзительно выкрикнул кто-то. – За Миракл Хитер!

• Предыдущая
• 7/69
• Следующая