Грешный любовник - Росс Джулия - Страница 9
- Предыдущая
- 9/79
- Следующая
– Что, черт возьми, вы могли бы предложить мне такого, чего я не смог бы получить в другом месте, причем с большей легкостью и с меньшими затратами? – Неширокий кусок полотна свисал с его пальцев, когда он повернулся к ней. – Вот, возьми. Вся кровь отлила от ее лица.
– Так вы позволите мне выиграть пари?
– Почему бы и нет? Похоже, сегодня уж такой выдался вечер, что проходят любые вольности. И дабы уравновесить кое-какие твои вольности, я взял на себя смелость перевезти твои пожитки. Мадемуазель Дюбуа уже уютно устроена в вашем новом жилище. Две сотни гиней, полагающиеся за овладение моим галстуком, помогут тебе оплатить счет.
– Что вы сделали? Куда вы отвезли ее? – неловко заметалась она.
Он улыбнулся ее возмущенным голубым глазам, подумав: а интересно, что она станет делать, если он сейчас возьмет да и поцелует ее, со всей силой гнева и обиды, владевших им?
– Боже мой! Да я просто переселил ее в другое место, более подходящее, чем гнусная дыра, которую выбрал ты. Тебя отнесут туда в портшезе.
Он сложил галстук, взял ее руку и вложил белую ткань в ее ладонь.
– А мой долг?
– Он по-прежнему за тобой.
Он еще раз окинул взглядом ее фигуру и храбрый профиль, отложив в памяти все до последней детали.
– По-моему, мой друг, – предположил он, – тебе известно, где находится входная дверь. Так ты не стесняйся и воспользуйся ею.
Дав поклонился и вышел из комнаты, однакосразуже прислонился к стене коридора, еле сдерживая смех. В комнате между тем не раздавалось звяканья серебра, рассовываемого по карманам. И не слышался звон убираемых ею хрустальных бокалов или позолоченных подсвечников, хотя она приметила и оценила все имеющееся в доме. Вместо того негромко прозвучали ее шаги – вперед-назад, как если б она прохаживалась по комнате в глубокой задумчивости.
Как он и думал, это отнюдь не простая воровка, хотя она и похитила у него душевный покой.
Он прошел в свой кабинет, сел за письменный стол и достал бумагу и чернила.
Открыв крышку серебряной чернильницы, он написал:
«Моя дорогая Мег, благодарю тебя за дары, хотя они и слабо компенсируют отсутствие твоего общества. Душа моя источает яд подобно яри-медянке из-за Хартшема. Будь же добра с этим мальчиком. Еще только один маленький вопрос, который, помимо отсутствия твоей сиятельной особы, не даст мне спать все ночь. Я навеки у тебя в долгу, если ты перешлешь ответ с моим слугой».
Он снова обмакнул перо в чернила, перед тем как перейти к сути дела.
«Не могла бы ты сообщить мне, моя дорогая, по какой причине ты прибыла в мой дом так рано, если мы договаривались отобедать вместе в девять? Засим остаюсь смиреннейшим, покорнейшим и понесшим самую тяжкую утрату из всех слуг вашего сиятельства, Роберт Давенби».
Лакей взял записку и, получив приказ дожидаться ответа, ушел. Дав подошел к окну и выглянул на улицу. Было уже совершенно темно. Возле дальнего конца улицы он увидел в ярком свете каретного фонаря, как исчезает за углом портшез с его недавней гостьей. Он закрыл глаза и позволил себе вызвать в памяти каждый из ее тонких пальцев, движение ее головы, нежную кожу и свирепый взгляд. Он еще чувствовал аромат женщины, едва различимый за запахом пудры, вспоминая вспышку страстного интереса в ее глазах, которую ей не удалось скрыть.
Он хотел эту женщину и не считал свое желание слабостью.
Он был слишком практичен, слишком опытен и слишком циничен, хотя несмотря на возбуждение, испытываемое к гостье, он заметил и легкость, с которой она переходила с языка на язык – английский, итальянский, французский, – и непринужденность, с какой она управлялась с замысловатой сервировкой стола. Однако ни один из его поступков, ни одно из его высказываний, какими бы возмутительными они ни казались, не шокировали ее по-настоящему. «Джордж» изучила не только манеры высшего света, но и повадки мужчин. Вероятно, решил Дав, она вдова или куртизанка, либо то и другое вместе.
Она изначально планировала заинтересовать его. Теперь ей оставался только один способ перехитрить его – вдруг взять и исчезнуть без следа. Так как он уверен, что обыск комодов в его спальне ни в коей мере не непреднамеренная случайность, то и вообразить невозможно, что она действительновозьмет и исчезнет. А если вдруг... то он пострадает вдвойне.
Тогда выйдет, что он неверно оценил игру и потерял след потенциального противника.
Из его жизни исчезнет женщина, которая, вне всякого сомнения, опытна, но притом – и данное обстоятельство его возбуждало – до сих пор не знала, что такое жаждать его прикосновения.
Глава 3
Сильвия откинулась в тряском портшезе, который двое слуг тащили по булыжной мостовой. Третий возглавлял шествие в качестве факельщика. Она глубоко вдохнула морозный воздух и постаралась не обращать внимания на свое возбужденное состояние.
Первый раунд – за кем он? Она чувствовала себя так, будто только что прошла суровое испытание, однако ничем не выдала себя. Если бы она обнаружила слишком сильное желание уйти, он бы обязательно задался вопросом: а что, собственно, составляло истинную причину ее появления в его доме? Но если бы она позволила себе удалиться с явной неохотой, то такое поведение возбудило бы у него еще большие подозрения.
Язва, а не человек!
Пока ей не удалось узнать ровным счетом ничего, кроме того, что он умен, очарователен, дьявольски самоуверен и наделен лицом и телом, которые женщины должны боготворить. «Тело женщины – священный храм, содержащий в себе множество прелестных местечек...»
Его галстук лежал, сложенный, у нее в руке. Бездумно она поднесла лоскут ткани к своему лицу. Запах свежевыстиранного белья и дразнящие, едва ощутимые отголоски запаха мыла для бритья и экстракта коры орешины. И еще на нее дохнуло крепким ароматом чистой мужской кожи. Дрожь пробежала по позвоночнику. В отличие от нее он мужчина. Настоящий. И опасный.
Как ужасно, что она подпала под власть явившегося непрошеным влечения. Он привлекателен и знает, как угодить возлюбленной! Ну и что? Она знала других любовников. Однако ни одному мужчине не удалось пока еще увлечь ее.
Она выглянула из оконца портшеза посмотреть на лондонскую толчею, кипевшую во тьме и полумраке улиц, перемежавшихся то ярким светом фонаря или факела, то тусклым сиянием масляных уличных светильников. Толпы заполняли тротуары. Кареты с грохотом катили мимо. Вне всякого сомнения, он приказал, чтобы за ней проследили.
Она вызывающе усмехнулась и, высунувшись в оконце, дала носильщикам новый адрес. И вот уже башмаки носильщиков загремели по новехонькой мостовой, сворачивая к новой площади в современном фешенебельном районе. Факельщик загасил свой факел, сунув его в открытую пасть чугунного дракона, установленного около дома именно для таких целей, затем застучал в дверной молоток. Дверь отворилась. Сильвия выбралась из портшеза и поднялась по ступенькам крыльца.
Ее тут же проводили в гостиную. Несколько дам и джентльменов повернули к ней свои пудреные головы, чтобы рассмотреть новоприбывшего. Ночная жизнь Лондона только начиналась. Сильвия застала карточную партию в самом разгаре!
– Ей-богу! – воскликнула при виде ее одна из дам. – Явился наш хорошенький юноша из «Королевского дуба» на дуврской дороге. Помните? – И она обратилась к Сильвии: – Неужели вы уже успели выполнить условие пари, сэр?
Сильвия склонилась к нежным рукам, небрежно поцеловала воздух над несколькими ценными кольцами.
– Ну разумеется, леди Шарлотта. Один предмет из личного белья мистера Роберта Давенби теперь ваш.
И она широким жестом вложила галстук в протянутую ладонь дамы. Гостиная взорвалась смехом и аплодисментами.
– Ах! – воскликнула одна из дам. – Если бы вы с той же легкостью смогли похитить для нас и самого джентльмена, сэр!
- Предыдущая
- 9/79
- Следующая
