Марш королей - Райс Морган - Страница 8
- Предыдущая
- 8/10
- Следующая
Он обернулся и посмотрел на Тора.
«Сейчас это не имеет значения. Мое время пришло. Сделал ли это он или кто-то другой – конец все равно тот же. Но что имеет сейчас значение», – сказал МакГил и, протянув руку, сильно схватил Тора за запястье, чем удивил молодого человека. – «Так это то, что случится после моей смерти. Наше королевство останется без короля».
МакГил посмотрел на Тора с силой, которую тот не понимал. Тор не знал точно, о чем говорил король – или чего он требовал. Молодой человек хотел задать вопрос, но видел, как сложно было МакГилу дышать, поэтому не рискнул прервать его.
«Аргон был прав насчет тебя», – сказал король, медленно ослабляя хватку. – «Твоя судьба значительно величественнее моей».
Тор почувствовал, как через его тело прошел электрический ток от слов МакГила. Его судьба величественнее судьбы короля? Сама мысль о том, что король говорил о нем с Аргоном, была за пределами его понимания. А тот факт, что он сказал, будто судьба Тора является величественнее судьбы короля… Что он имеет в виду? Неужели МакГил всего лишь бредит в свои последние минуты?
«Я выбрал тебя… Я привел тебя в свою семью не без причины. Ты знаешь эту причину?»
Тор покачал головой, отчаянно желая ее узнать.
«Неужели ты не знаешь, почему я хотел видеть здесь тебя – только тебя – перед смертью?»
«Прошу прощения, милорд», – сказал он, покачав головой. – «Я не знаю».
МакГил выдавил из себя слабую улыбку, после чего его глаза начали закрываться.
«Вдали отсюда есть большие земли. За Уайльдсом. Даже за землей Драконов. Это земля друидов. Твоя мать родом оттуда. Ты должен отправиться туда за ответами».
МакГил широко открыл глаза и пристально посмотрел на Тора с неведомой для того силой.
«Наше королевство зависит от этого», – добавил он. – «Ты не такой, как другие. Ты особенный. До тех пор, пока ты не поймешь, кто ты, наше королевство никогда не узнает покоя».
МакГил закрыл глаза. Его дыхание стало поверхностным, каждое выдох выходил с придыханием. Его хватка на запястье Тора медленно ослабла. Тор ощущал слезы на своих щеках. У него кружилась голова из-за слов короля, когда он пытался понять их. Он не мог сосредоточиться. Неужели он все услышал верно?
МакГил начал шептать что-то, но его речь была настолько тихой, что Тор с трудом разбирал слова. Он наклонился ниже, поднеся ухо к губам короля.
Король поднял голову в последний раз и, собрав последние силы, сказал:
«Отомсти за меня».
После чего МакГил внезапно застыл. Он лежал несколько секунд, а потом его голова откатилась в сторону. Его широко открытые глаза были застывшими.
Король был мертв.
«НЕТ!» – зарыдал Тор.
Должно быть, он рыдал достаточно долго для того, чтобы встревожить стражу, потому что через несколько минут он услышал, как позади него распахнулась дверь, услышал суматоху десятков людей, которые вбегали в покои. Разумом Тор понимал, что вокруг него было какое-то движение. Он смутно слышал колокола замка, трезвонившие снова и снова. Колокола продолжали звучать, резонируя с пульсом в его висках. Все превратилось в размытое пятно, когда несколько секунд спустя комната закружилась у него перед глазами.
Теряя сознание, Тор рухнул на каменный пол.
Глава шестая
Порыв ветра ударил Гарета в лицо и он поднял глаза, сдерживая слезы, к бледному свету первого восходящего солнца. День только начинался и, тем не менее, в этом удаленном месте, здесь, на краю Кольвьян Клиффс, уже собрались сотни членов королевской семьи, друзей и приближенных, которые прибыли в надежде принять участие в похоронах. Сразу за ними Гарет увидел сдерживаемую армией солдат толпу, стекающуюся сюда, – тысячи людей, издали наблюдающих за службой. Горе на их лицах было подлинным. Сомнений в том, что его отца любили, не было.
Гарет находился в окружении своих ближайших родственников, в полукруге вокруг тела своего отца, которое лежало на досках над ямой в земле, в ожидании того, когда его опустят.
Перед толпой стоял Аргон в темно-алой мантии, которую он надевал только на похоронах. Выражение его лица было непроницаемым, когда он смотрел на тело короля. Капюшон скрывал его лицо. Гарет отчаянно пытался проанализировать его лицо, чтобы понять, сколько известно друиду. Знает ли Аргон, что он убил своего отца? А если знает, скажет ли другим или позволит судьбе сыграть до конца?
К несчастью для Гарета, с этого надоедливого мальчишки, Тора, сняли все обвинения. Очевидно, что он не мог ударить короля ножом, находясь в подземелье. Не говоря уже о том, что его отец сам сказал остальным, что Тор невиновен. А это только ухудшило положение Гарета. Для рассмотрения этого дела, для изучения каждой детали убийства МакГила уже был собран совет. Сердце Гарета бешено колотилось, когда он стоял здесь с другими, глядя на тело, которое вот-вот собирались опустить в землю. Ему хотелось последовать за отцом.
Это только вопрос времени, когда след приведет к Фирту, после чего Гарет пойдет ко дну вместе с ним. Он должен будет действовать быстро для того, чтобы отвлечь внимание, чтобы обвинить кого-то другого. Гарет спрашивал себя, не подозревает ли его кто-нибудь из его окружения. Это была всего лишь паранойя – пристально изучая лица присутствующих, он обратил внимание на то, что никто на него не смотрит. Здесь находились его братья Рис, Годфри и Кендрик, его сестра Гвендолин, его мать – на ней лица не было от горя, она находилась в кататоническом ступоре. На самом деле, со дня смерти его отца королева стала другими человеком, едва способным говорить. Гарет слышал, что когда мать получила извести о смерти МакГила, с ней что-то произошло – нечто вроде паралича. Половина ее была застывшей – когда она открывала рот, слова выходили слишком медленно.
Гарет изучал лица советников короля позади нее – его главного генерала Брома и главы Легиона Колька, которые стояли впереди бесконечных советников его отца. Они все притворно горевали, но Гарет знал лучше. Он знал, что всех этих людей, всех членов совета и генералов, а также всех дворян и лордов позади них, смерть короля не волновала. Он читал на их лицах амбиции, жажду власти. В то время как каждый из них смотрел на тело МакГила, он почувствовал, что все они задавались вопросом – кто же следующий займет престол.
Об этом же думал и сам Гарет. Какими будут последствия такого хаотичного убийства? Если бы все прошло чисто и просто, и вина легла бы на кого-то другого, тогда план Гарета был бы идеальным – трон достался бы ему. В конце концов, он был первым законнорожденным сыном. Его отец передал власть Гвендолин, но на встрече не было никого, кроме его братьев, а его желания не были одобрены. Гарет знал королевский совет, знал, насколько серьезно они следуют закону. Его сестра не сможет править, не получив одобрения.
А это, в свою очередь, приводит к нему. Если все пойдет по закону – а Гарет был уверен в том, что так и будет – тогда трон перейдет ему. Таков был закон.
У Гарета не было сомнения в том, что его братья и сестра станут бороться с ним. Они вспомнят о встрече с их отцом и будут настаивать на правлении Гвендолин. Кендрик не станет пытаться захватить власть для себя – он был слишком чистосердечен. Годфри был апатичен. Рис слишком молод. Его единственной настоящей угрозой является Гвендолин. Но Гарет был настроен оптимистично – он не думал, что совет был готов к тому, чтобы Кольцом правила женщина – а точнее, юная девушка. А без ратификации короля у них будет прекрасное оправдание для того, чтобы обойти его сестру.
Гарет по-настоящему опасался только Кендрика. В конце концов, Гарета все ненавидели, в то время как Кендрик был любимчиком простолюдинов и солдат. Учитывая обстоятельства, всегда существовал шанс того, что совет передаст власть Кендрику. Чем скорее Гарет займет трон, тем скорее он сможет использовать свою власть для того, чтобы избавиться от старшего брата.
Гарет почувствовал рывок на своей руке и, бросив взгляд вниз, увидел, что узловатая веревка обожгла его ладонь. Он осознал, что они начали спускать гроб его отца. Осмотревшись, Гарет увидел других своих братьев, каждый из которых, как и он, держали веревку, медленно опуская ее. Конец Гарета наклонился, поскольку он опоздал с опусканием. Он протянул руку и схватил веревку другой рукой, пока, наконец, не выровнял ее. По иронии судьбы, даже после смерти он не мог угодить своему отцу.
- Предыдущая
- 8/10
- Следующая
