Готовность №1 - Рощин Валерий Георгиевич - Страница 25

• Предыдущая
• 25/62
• Следующая

Пленный сержант молчал — настал полдень — время первой молитвы и воины, истязавшие его, прервали упоительное занятие. Теперь мыслям помощника Главного штаба не мешали вопли, и следовало плодотворно потрудиться. Временами, правда, он с раздражением вспоминал о материале неизвестной журналистки и представлял, как русские спецназовцы выслеживают и убивают амиров — его соплеменников. Это тоже отвлекало, но Умаджиев успокаивал себя тем, что Шимиль в ближайшее время обязательно отдаст приказ о проведении операции по уничтожению вражеской диверсионной группы…

Работы оставалось совсем немного, когда раздался пронзительный крик контрактника. Арсен вздрогнул и со злостью бросил на стол чертежные инструменты. Резко встав на ноги, так что стул отлетел к брезентовому пологу, он стремительно вышел на улицу и направился к величественным кедрам…

— Приведите его в чувство! — едва сдерживаясь, крикнул он двум бойцам Абдул-Малика.

Те понимали с кем имеют дело — молодой Умаджиев в силу своего положения мог легко приказывать даже их уважаемому амиру бригады. А уж наличие поблизости его грозного и легендарного родственника — Шамиля Татаева и вовсе заставило воинов повиноваться без слов. Один из них ловко отсоединил провод от торчащего из-под ключицы пленного парня шомпола, другой плеснул в окровавленное лицо ледяной воды. Примерно через минуту тот стал приходить в сознание…

— Ты что-нибудь знаешь об отряде спецназа, недавно заброшенном в наши горы? — приблизившись почти вплотную к нему, спросил Арсен.

Тяжело дыша, белобрысый сержант лет двадцати трех еле заметно мотнул головой…

— Я мог бы прекратить эти пытки и сохранить твою жизнь, если бы ты хорошенько подумал, вспомнил и рассказал о них, — настаивал чеченец.

Губы со сплошной коркой запекшейся крови попытались что-то прошептать, но разобрать слов было совершенно невозможно. К тому же голова молоденького паренька снова качнулась, обозначая отрицательный ответ…

Спустя секунду тишину в кедровнике нарушил выстрел. Помощник начальника Главного штаба спрятал за пояс любимый «ТТ» со струившимся от ствола дымком и бросил через плечо:

— Убрать!

Бойцы покорно кинулись снимать с веревок безжизненное тело русского, а Умаджиев, свернув за угол ближайшей палатки, решительным шагом направлялся в брезентовый штаб, дабы поскорее — до вечернего намаза окончить оформление карты и завершить планирование архиважной операции.

Лунько они похоронили вдали от Итум-Кале. Время нещадно поджимало — следовало поскорее уносить ноги от места расправы над Хамзатом Габаровым, посему труп лейтенанта несли по очереди. Сначала вверх по течению Аргуна, затем, после переправы на другой берег — на северо-запад. Лишь углубившись в густые леса, и отдалившись от строптивой реки на несколько километров, решили предать тело молодого товарища земле…

Возле небольшого, неприметного холмика стояли минуты три. Молчали все — вряд ли какие-либо слова могли выразить то, что испытывали эти люди. Даже Арина с давно высохшими на щеках слезами отныне не проявляла женских эмоций, а смотрела на могилу Якова взглядом суровым и пронзительным.

— Вперед, — скомандовал Извольский, привычно завязывая на затылке узел банданы.

И они отправились дальше в горы, но уже в ином порядке — в лидерах теперь шел один Кравчук, а Ярцеву пришлось переместиться в арьергард для прикрытия поредевшего отряда с тыла. После двух удачных подрывов с применением опасных штуковин, ранец Бешеного Кролика заметно полегчал, и старлей услужливо предложил единственной барышне перекинуть часть багажа ему за спину. Посему Северцева вышагивала следом за Извольским почти налегке…

Следующую задачу группы майор Болотов озвучил подполковнику еще на береговой возвышенности, сразу после грандиозного взрыва. Надлежало попасть на отдаленный перевал, в десяти километрах к югу от села Харсеной, где по данным разведки скрывался со своей бандой очередной «клиент». Именно поэтому пришлось двигаться вдоль реки, потом форсировать ее холодные воды, а сейчас, огибая горные хребты и избегая открытой местности, подворачивать к северу.

— Сколько штыков в отряде? — отвлек командир разведчика, около часа наблюдавшего с биноклем за бородатыми моджахедами, лениво слонявшимися меж трех больших палаток.

— По первоначальным данным — в районе тридцати, а в наличие, кажется, поменьше… — отвечал майор, пристально всматриваясь в лица бандитов.

— «Клиента» не видно?

Тот мотнул головой и, оторвавшись от окуляров, устало провел ладонью по лицу. Веки его от напряжения припухли и покраснели, да и сам он выглядел неважно — очередной этап опять буксовал, отодвигая выполнение следующей задачи на неопределенный срок, и этот неприятный факт, бесспорно, прилично нервировал старшего представителя от ФСБ.

— Даже не представляю, что делать, — с оттенком отчаяния в голосе, сказал Сергей.

— Может в маленькой палатке отлеживается? Сдается, что она и есть командирская.

— Хрен его знает! Один косматый черт с квадратной бородой постоянно снует туда-сюда — то в эту палатку, то к развернутой радиостанции… Судя по повадкам — амир, а по описанию и показанной нам с Ариной фотографии — с главарем нет ничего общего!..

Мысленно подивившись зрительной памяти Болотова, способной раз и навсегда запечатлеть единожды мелькнувший образ незнакомого человека, Жорж задумчиво стал рассматривать утепленную импортную палатку с широким козырьком над входом…

Не таким уж и большим арсеналом спецсредств располагала его группа для приведения в исполнение следующего приговора. Единственный радиоуправляемый фугас был использован в самом начале; несколько килограммов взрывчатки ушло на подрыв особняка Габарова… А самое главное — напрочь отсутствовала уверенность в наличие полевого командира на территории мизерной горной базы. Этак можно и вовсе сработать вхолостую!..

— А откуда он родом? Может быть, наш «клиент» отправился домой на побывку, отдохнуть или подлечить раны… И есть смысл поискать его там?

— Вряд ли… Сам он из Шатоя, но в поселке давно не появляется — рано остался без родителей и близких родственников. Так что других координат, кроме этой базы у нас, увы, нет…

— Тогда у нас в наличие один выход, — наконец изрек подполковник. — Продолжать наблюдение за лагерем, а с наступлением темноты подобраться к командирской палатке и, опознав амира, прикончить его на месте.

На этом варианте они и остановились…

Единственный круглосуточный дозор, обитавший на скалистом уступе горы, возвышавшейся рядом с базой, поручили Кравчуку. Извольский, Ярцев и Болотов должны были подобраться к лагерю с восточного направления — командирская палатка отстояла от трех десятиместных шагов на пятнадцать именно на восток.

За четверть часа до начала операции подполковник обратился к Северцевой с просьбой…

— Барышня, вы не могли бы временно побыть нашим оператором? — почти в кромешной тьме, немного разбавленной лунным блеском, подошел он к сидящей к нему спиной девушке.

— Я не барышня. У меня, между прочим, офицерское звание имеется… — даже не шелохнувшись, заносчиво отозвалась она.

— Хорошо, — безразлично пожал тот плечами и совсем другим тоном приказал: — Встать, товарищ старший лейтенант.

Сотрудница ФСБ поднялась и медленно повернулась. «Какой же вы мужлан, Георгий Павлович!» — пронеслось в голове девицы, привыкшей иметь дело с офицерами службы безопасности — людьми в основной своей массе интеллигентными, воспитанными и даже деликатными.

Жорж на миг представил, каким испепеляющим взглядом она его смерила и что о нем подумала, беззвучно усмехнулся — та все равно ничегошеньки не видела, а заводить ее еще сильнее почему-то не хотелось.

— Держите камеру. До начала вашего собственного задания назначаю штатным оператором.

Безропотно приняв миниатюрную технику, Арина вдруг жалобно взмолилась:

• Предыдущая
• 25/62
• Следующая