Приключения Травки - Розанов Сергей Григорьевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/26
• Следующая

Дом-великан, «высотное здание», как их называют в Москве, находился поблизости от станции метро. Вот это была громадина! Правда, он напоминал замок какой-то сказочной феи, но что сказочный замок по сравнению с этим домом! Пустяки, детские игрушки.

Осмотреть его сразу, стоя на одном месте, Травка никак не мог, как ни старался. Он был выше всех самых высоких домов, которые Травка видел в своей жизни. Яркое солнце освещало его сильнее и ярче, чем смогли бы осветить все фонари подземных станций метро. Он весь сиял стеклами, розовым полированным мрамором и гранитом.

Обежать дом вокруг нельзя было и думать. Вереницы автомобилей мчались наперегонки вокруг него, да, наверно, так и не могли объехать. Ни один проехавший автомобиль не возвращался обратно.

У его стены неподвижно в ряд стояли «Москвичи», «ЗИСы», «ЗИМы» и еще разные машины, одна красивее другой. Наверно, они ждали здесь своих хозяев, которые работали в доме-великане.

Травка стоял как зачарованный. Он даже забыл сосчитать, сколько этажей в великане.

— Смотри, — сказал папа, — и гордись тем, что ты старше дома-великана. Он должен тебя уважать, как старшего. Ты, наверно, сейчас кажешься ему меньше самой маленькой козявки, а он смотрит на тебя, улыбается и помалкивает.

Травка задумался. Он припомнил все подходящие к случаю мамины рассказы и уверенно сказал:

— Ты шутишь, папа. Дома и замки никогда не улыбаются, даже в сказках. Папа не стал спорить:

— Ну, люди улыбаются, которые сейчас, наверно, смотрят сверху на тебя.

— А как они туда попали? На лифте — правда?

— Конечно, на лифтах. И эти лифты ходят гораздо быстрее, чем наш. Пешком туда разве дойдешь!

— Я пойду, — поспешно сказал Травка. — Шестнадцать ступенек поворот, двенадцать ступенек — площадка… — И он потащил папу за собой.

— Нет, дорогой, погоди. Сейчас нас с тобой туда вряд ли пустят. Пойдем-ка лучше посмотрим здание, тоже высотное, куда тебя пустят наверно.

— Сейчас?

— Нет, тоже не сейчас.

— Ну-у! — протянул Травка.

— А ты разве забыл, товарищ, про дачу Левы Измайлова?

— Нет, не забыл, ни капельки.

Они пошли по широкому мосту, украшенному серыми колоннами.

— Это мост через Москву-реку, — сказал папа. — Под нами река Москва, видишь? Сейчас она покрыта льдом и снегом.

— Вон лыжники! — крикнул Травка.

И верно, по снеговому покрову реки одна за другой, цепочкой, быстро шли черные фигурки, разом взмахивая палками.

— А под ними, под рекой, проложен туннель метро, — сказал папа. — В нем, наверно, сейчас идет поезд, который привез нас сюда… Вернее, он уже до шел до вокзала и сейчас возвращается обратно.

Травка посмотрел вниз. Никакого поезда не было видно. Впрочем, верно: он ведь шел под землей, а над ним текла река.

Река, чистая и белая от снега, как простыня, уходила вдаль. А там, далеко, белело ярче снега здание, тоже сказочное. На своем золотом шпиле оно поднимало в самое небо венок с золотой звездой.

Травка вопросительно посмотрел на папу.

— Да, да, — сказал папа, — это высотное здание -Московский университет. Ты будешь в нем учиться, когда окончишь школу. Конечно, если окончишь с пятерками или по крайней мере с четверками. Ты будешь там жить высоко, где-нибудь в комнате на тридцать втором этаже. Комнатка у тебя будет отдельная и очень удобная, только учись.

— А чему я буду учиться?

— Всему, чему захочешь. Мы с мамой будем ходить к тебе в гости.

— Конечно, приходите почаще, а то я соскучусь… А лифты там быстрые? А то ведь когда вы доберетесь до тридцать второго этажа!

— Лифты там еще быстрее, чем в доме-великане, который мы с тобой видели.

— Папа, так ты приходи ко мне в гости, когда будешь свободен от работы, и один, без мамы. Вот мы с тобой покатаемся! Управлять-то лифтом я уже сейчас умею.

— Конечно, конечно, — сказал папа. — Только ведь это еще не скоро будет.

— А сейчас нам нужно на вокзал, — подхватил Травка. -Пойдем побыстрее.

Папа и Травка быстрым шагом отправились на вокзал.

На вокзале была суета. Люди вбегали в здание вокзала, обгоняя друг друга. Входили носильщики и несли по пяти чемоданов, а некоторые и еще больше.

Но только они недолго несли. Подъехала тележка, и носильщики сгрузили на нее все чемоданы. Тележку никто не вез — она сама везла работницу в белом фартуке. Работница стояла на краю тележки. Сзади нее были две ручки вроде маленьких оглобель. Держась за эти ручки, она управляла тележкой и пускала ее в ход. А ногой она настойчиво нажимала большую кнопку звонка, чтобы ей уступали дорогу.

На тележку нагрузили целую гору ящиков, чемоданов и мешков. Работница позвонила и отправилась в путь.

— Что это за машина такая? — спросил Травка.

У него разгорелись глаза. Он раньше никогда не видел таких самоходных тележек на низеньких пузатых колесах, обтянутых толстой резиной. Главное, что можно стоять на самом краю тележки, видеть весь путь перед собой и нестись куда хочешь. Вот бы ему такую!

— Это электрокар, — сказал папа.

— Почему «электро»? — удивился Травка. — А где провода?

Он твердо знал, что электричество идет по проводам. Как же оно попало в этот необъяснимый «кар»? По воздуху, что ли? Но тогда обязательно было бы видно, как в него прыгают искры.

Папа хотел ему объяснить, но кругом так шумели, волновались и спешили, что папа посмотрел на вокзальные часы и тоже заспешил. Маленькая стрелка на часах показывала почти десять, а большая — девять.

Папа поставил Травкины лыжи к стене и строго сказал:

— Стой здесь и жди меня. Никуда не уходи. Я пойду брать билеты.

И он быстрыми шагами, чуть не бегом, направился к кассе.

Травка стоял около лыж и тоже начал смотреть на вокзальные часы. Большая стрелка скакнула, как на пружинке, с одной черточки на другую. Потом постояла минутку на месте и опять -скок!

Травка никогда не видел таких часов, у которых стрелки скачут. Он решил обязательно спросить у папы про это.

Тут заработало радио, и отчетливо послышалось:

Продолжается посадка

на поезд номер пятьдесят семь

до станции Пролетарская!

Отправление

в десять часов пятьдесят три минуты.

Народу стало еще больше. Травка увидел папину меховую лыжную куртку и бросился за ней. Папа шел под руку с незнакомой тетей и о чем-то с ней разговаривал. Они спешили. Травка сказал:

— Папа, а как же лыжи?

Папина спина что-то буркнула в ответ, и папа еще быстрей зашагал вместе с тетей на перрон, где все садились на поезд. Травка уцепился за папину куртку и побежал за ними.

Когда дошли до свободного вагона, папа сказал не своим голосом:

— Ну, Петька, лезь!

Он взял Травку за руку и хотел подсадить на ступеньку. Но тут Травка увидел, что это вовсе не папа, а какой-то чужой дядя с рыжей бородой и без очков. Дядя сказал довольно сердито:

— Откуда ты, мальчик? И где же Петька?

Сзади стояла полная женщина — наверно, няня. У нее на руках сидел мальчик ростом чуть-чуть поменьше Травки. Няня заговорила нараспев:

— Петечка — вот он! А я смотрю — вы мальчика ведете. Думаю: знакомый, что ли, какой?

Мальчик, сидевший на руках, почему-то заплакал.

Травка не успел ничего сказать и, конечно, не стал плакать. Он только подумал, что очень стыдно такому большому мальчику сидеть на руках у няни.

В это время раздался свисток и в ответ загудел паровоз. Поезд двинулся и ушел. На поезде уехали рыжий дядя, его знакомая, Петя с няней и все остальные пассажиры.

• Предыдущая
• 5/26
• Следующая