Приключения Травки - Розанов Сергей Григорьевич - Страница 11

• Предыдущая
• 11/26
• Следующая

Травка положил сахар в рот и запивал чаем. А хлеб съел весь, без остатка. Было гораздо вкуснее, чем дома.

Травке нужно было сходить с паровоза. Помощник машиниста был уже на земле. Он подхватил Травку на руки и поставил на землю.

— Спасибо, — сказал Травка и потом крикнул: — Прощайте, товарищ Беляков!

— Прощай, прощай, мальчуган! Дорогу-то знаешь?

— Знаю!.. Прощайте, товарищ помощник машиниста!

Беляков был высоко на паровозе, и ему Травка сделал пионерский салют. Помощник стоял рядом. Травка протянул ему руку. Помощник снял черную кожаную рукавицу, пожал Травкину руку и погладил его по щеке. Рука помощника была жесткая, как железо, и от нее пахло паровозом.

Но Травке было приятно.

Травка быстро прошел мимо деревянного здания станции и направился по дачной дороге.

Здесь все было не так, как летом. Вместо широкого песочного тротуара вдоль забора вилась узенькая, протоптанная по снегу тропинка. Дачи были заколочены и совсем не похожи на летние дачи. Летом на террасах висели белые занавески. Летом многих дач совсем не было видно из-за зелени акаций, сирени и жасмина. А теперь все было голо и пустынно.

Травка отошел довольно далеко от станции. Ларька нигде не было. Пруда тоже. Туча затемнила солнце. Подул ветер. Стало холоднее.

Травке сделалось неуютно и тоскливо.

Он прислонился к дереву. Посмотрел направо — никого. Посмотрел налево — никого. Он крепился, крепился, да и заплакал.

Вдруг раздался тоненький голосок:

— Как тебе не стыдно, мальчик! Такой большой, а плачешь! Вот стыдно!

Травка протер глаза и увидел прямо перед собой девочку, тоже не очень маленькую, а среднюю. Неизвестно, откуда подошла девочка. Она тащила за веревочку игрушечные санки, а в санках сидела кукла.

У Травки сразу высохли слезы. Он шмыгнул носом и ответил:

— И вовсе я не плачу! А потом, может быть, я волка видел!

— Здесь волков нет, — сказала девочка довольно громко. Потом помолчала и спросила шепотом: — А какой волк, большой?

— Громадный! Больше рояля! — сказал Травка и уже представил себе, как прямо на них ковыляет на трех ногах волк больше рояля ростом, открывает широченный рот, и зубы у него, как клавиши рояля, черные и белые. — Но ты не бойся, я тебя защищу! — проговорил Травка и похлопал себя по карману: в кармане у него был маленький перочинный ножичек с костяной ручкой.

Девочке очень понравилось, что Травка такой бесстрашный. Она решила с ним поближе познакомиться и спросила:

— А что ты тут делаешь?

— Я приехал в гости к знакомым.

— К каким знакомым?

— К Измайловым.

— А Измайловы ушли на лыжах. Да-да! Они ждали гостей, а к ним никто не приехал. Вот они и ушли кататься на лыжах. Ушли на целый день и дачу на замок заперли.

— А где их дача?

— Их дача дальше по дороге.

— А где же пруд?

— Пруд — вот он. Только сейчас он под снегом;

И девочка указала на большую белую полянку, вокруг которой стояли невысокие темные сосны. На их широких ветвях лежали маленькие сугробы снега. Совсем как зайцы с поджатыми ушами.

— Подожди минуточку, — сказал Травка. — Я только сломаю ветку для мамы. Тут снег глубокий?

— Порядочный.

Травка начал пробовать снег. Если в валенки немножко набьется — не страшно. Травка смело направился к соснам.

Девочка подумала-подумала и пошла за ним, стараясь ставить ноги точно в его следы. Куклу в санях она оставила на тропинке.

Травка выбрал сосновую ветку с хорошим, пушистым зайцем. Но только он ухватился за нее — заяц рассыпался и обдал ему лицо холодной снежной пылью. Но Травка и виду не показал, что ему неприятно. Наоборот, он скинул варежки, схватился за ветку покрепче и начал ее ломать. Потом раскрыл ножичек и стал резать ветку, пилить ее, рубить. Пальцы у него закоченели, ладошки запачкались липкой сосновой смолой, но ветка не поддавалась.

— Это очень толстая ветка, — сказала девочка. — Давай лучше отломим просто лапочку.

— Да я и сам думаю — лучше лапочку, — согласился Травка. — Куда же я понесу такую громадину!

Он обернулся.

Девочка всплеснула руками:

— Батюшки мои! Да у тебя все лицо мокрое! И глаза!

— Это вовсе не слезы, — сказал Травка. — Это снег. И не думай, пожалуйста…

— Я не думаю. Давай-ка я тебя вытру.

Девочка достала чистенький платочек с кружевцами по краям и старательно вытерла Травке лицо. Потом она полюбовалась на свою работу и сказала:

— Хочешь, пойдем к нам в гости?

— Пойдем, — сказал Травка. — Только сначала я отломаю лапочку для мамы.

Он отломил пышный кончик сосновой ветки, и вправду похожий на лапу какого-то большого мохнатого зверя.

Они сложили лапочку, чтобы она не кололась. Травка упрятал ее в карман и сказал:

— Тебя как зовут? А то как же я пойду в гости и даже не знаю к кому!

— Меня зовут Сонечка. А тебя?

Травка не успел ответить. Туча ушла с солнца, и на лицо девочки вдруг упал яркий солнечный луч. Он защекотал ей глаза и нос. Сонечка сощурилась и чихнула так громко, что с веток даже посыпался снег:

— А-а-а-апчхи!

Травка засмеялся и сказал:

— Солнечка, как тебя солнышко чихать заставляет! — А потом засмеялся еще громче: — Как у меня вышло-то смешно: Солнечка! Ну, я тебя так и буду звать — Солнечка.

— Откуда ты узнал? — удивилась девочка. — Меня папа и мама правда часто так зовут.

— А меня зовут Травкой.

— Папа и мама?

— Нет, все.

Девочка засмеялась:

— Травка!

Травка тоже засмеялся:

— Солнечка!

Дети взялись за руки и пошли к Солнечке в гости.

Куклу в санях вез Травка.

Через некоторое время Солнечкина мама услышала звонкий голос:

— Мамуся! Мамуся!

Она вышла на крыльцо и увидела такую картину, что ей показалось сначала, что она видит сон: ее единственная дочь Сонечка сидела на заборе; недалеко от нее сидел неизвестный мальчик в шапке с ушами и в зимнем пальтишке с меховым воротником.

— Уезжаем! Уезжаем! Обедать не приедем! До свиданья! — крикнула дочь и вдруг двинулась и поплыла вдоль забора, как на лодке, помахивая своей маме на прощанье рукой.

Неизвестный мальчик тоже помахал рукой и двинулся вслед за девочкой. Он раскачивался так, будто греб веслами.

Сонечкина мама выбежала за калитку, поняла, что происходит, рассмеялась, тоже замахала рукой и закричала:

— Ужинать обязательно приходите! Товарищ капитан, я вас жду! Обязательно!

Она долго еще качала головой и смеялась над тем, что не сразу поняла, в чем дело.

А нам с вами и совершенно этого не понять, если мы не узнаем, что произошло немного раньше.

А раньше произошло вот что.

Травка и Солнечка шли и всю дорогу болтали. Было похоже, что чирикают воробьи.

— Твою куклу как зовут?

— Машка-замарашка. Видишь, какие у нее щеки грязные. И нос. Уж я их мыла, мыла — и водой и слюнями, а они все не отмываются.

— А у нас есть кукла Мальвина. Волосы у нее оранжевые. Глаза с настоящими ресницами. Она их открывает и закрывает. У нее кружевное платье, а в платье веревочка с фарфоровой горошиной. Дернешь — она говорит: «Папа! Мама!»

У Солнечки разгорелись глаза. Она тяжело вздохнула. Травка понял, что ей, наверно, очень хочется иметь такую куклу. Он сказал:

— Но твоя Машка гораздо лучше. Что Мальвина! С ней и играть-то нельзя: она бьющаяся. А потом, разве она разговаривает? Вместо «папа» — «ква-ква»! Как лягушка. А вместо «мама» — «мяяяу»! — Травка мяукнул котенком.

• Предыдущая
• 11/26
• Следующая