Пещерный лев - Рони-старший Жозеф Анри - Страница 34
- Предыдущая
- 34/35
- Следующая
Ун вернулся в становище с душой, полной горечи и отвращения. Подойдя к порфировому утесу, он увидел Джейю. Она сидела, скорчившись, у большого камня. При виде Уна Джейя поднялась на ноги с жалобным возгласом: струйка крови текла по ее щеке.
– Джейя поранила себе лицо? – спросил сын Быка, положив руку на плечо подруги.
– Женщины бросали камни, – ответила она тихим голосом.
– Они бросали камни в Джейю?
Молодая женщина кивнула головой. Дрожь охватила Уна. Он увидел, что лагерь пуст, и спросил:
– Где же они?
– Я не знаю.
Ун опустил голову, мрачный и подавленный. Горе, наполнявшее его душу, стало нестерпимым.
Он понял, что не хочет больше жить вместе с Уламрами.
– Хотела бы Джейя вернуться к Волчицам вместе с Уном и Зуром? – спросил он тихо.
Она подняла на него большие глаза, в которых сквозь слезы засветилась радость. Застенчивая и кроткая по натуре, Джейя страдала, живя среди чужих. Она молча терпела вражду и презрение женщин, удрученная тем, что едва понимает язык Уламров. Она не смела жаловаться мужу, и, наверное, и на этот раз не сказала бы ни слова, если бы Ун не спросил ее. Еще не веря своему счастью, молодая женщина воскликнула:
– Джейя пойдет туда, куда пойдет Ун!
– Но она хотела бы жить со своим племенем?
– Да, – прошептала она.
– Тогда мы вернемся на берега Большой реки!
Вздох облегчения вырвался из груди Джейи; она тихо склонила голову на плечо Уна…
Когда Зур вернулся вечером из подземных пещер, сын Быка отвел его в сторону от становища, которое уже наполнилось воинами и женщинами.
– Вот! – сказал он резко. – Ун хочет снова увидеть Волчиц, пещерного льва и базальтовую гряду.
Зур посмотрел на друга своим туманным взглядом, и улыбка осветила его лицо. Он знал, что Ун страдает, живя среди Уламров; да и у самого Зура было тяжело на душе.
– Зур будет счастлив вернуться в базальтовую пещеру!
Слова друга рассеяли последние сомнения Уна. Он приблизился к Нао, отдыхавшему поодаль, в тени порфировой скалы, и сказал:
– Уламры не любят сына Быка. Он хочет уйти снова по ту сторону гор. Он будет жить с племенем женщин-Волчиц и станет союзником Уламров.
Нао слушал речь Уна в молчании. Он любил сына, но знал о неприязни, которую питали к нему Уламры, и предвидел в будущем непрерывные раздоры и столкновения.
– Племя недовольно тем, что Ун отдает предпочтение чужеземцам! – сказал он наконец. – Оно не простит ему этого предпочтения, если Ун будет жить с племенем. Но Уламры уважают союзников. Они сражались вместе с Людьми-без-плеч. Они перестанут ненавидеть Уна, как только он покинет их. А будущей весной Нао приведет Уламров по ту сторону гор. Они поселятся на плоскогорье, а Волчицы останутся на равнине. Если во время холодов Уламры спустятся вниз, они не будут охотиться на землях Уна. Тогда союз наш будет прочным!
Вождь положил руку на плечо юноши и добавил:
– Сын Быка стал бы великим вождем среди Уламров, если бы не предпочел Человека-без-плеч мужчинам, а чужеземку – женщинам племени.
Ун признал силу этих мудрых слов. Но он не жалел ни о чем. Зур и Джейя были ему дороже и ближе жестокосердных и враждебно настроенных сородичей. Только разлука с Нао огорчала его.
– Ун будет приносить сыну Леопарда зубы зверей и блестящие камни, – сказал он дрогнувшим от волнения голосом.
Сумерки спускались на землю. Тихая печаль наполняла сердца обоих мужчин. Их души были так схожи между собой, но какими разными оказались их судьбы! Оба провели юность в далеких скитаниях и странствиях. Оба совершали великие подвиги и побеждали могучих врагов. Но в награду за эти подвиги племя Уламров избрало Нас своим вождем; сына же его сделало изгнанником.
Эпилог
Два дня назад чета махайродов поселилась среди скал, в трехстах шагах от пещеры, которую занимали Волчицы. Женщины хорошо знали силу, коварство и дерзость этих свирепых хищников. Ни одна не осмеливалась выйти наружу.
Предыдущей ночью махайроды долго рыскали вокруг пещеры. Иногда они подходили так близко, что слышно было их хриплое, прерывистое дыхание. Тогда женщины принимались кричать и кидали в хищников заостренные камни. Но камни, брошенные из-за валунов, преграждавших вход в пещеру, не достигали цели. В конце концов другая, более легкая добыча отвлекла внимание хищников. Но в течение следующего дня то самец, то самка по очереди возвращались к пещере и наблюдали за людьми.
Время дождей было близко.
Сбившись в кучу позади заграждения из камней и колючих веток, женщины с тоской думали об огромном Уламре.
Сын Быка со своей огромной палицей и острыми дротиками, конечно, сумел бы прогнать страшных хищников.
Добыча, доставшаяся махайродам накануне, по-видимому, не удовлетворила прожорливых хищников, и они появились у входа в пещеру задолго до наступления сумерек. День был пасмурный, серые тучи закрывали небо. Резкий ветер дул со стороны равнины, зловеще завывая в скалах. Дети плакали от страха. Женщины, сгрудившись у входа, мрачно созерцали открывавшееся перед ними пространство. Ушр с тревогой думала о том, что махайроды, вероятно, останутся жить близ пещеры на весь период дождей.
Ветер крепчал. Он словно кидался в ожесточении на штурм горы. Оба махайрода показались одновременно перед входом в убежище. Их грозное рычание гулко отдавалось в каменных стенах пещеры. Ушр, удрученная, вышла вперед, чтобы приготовиться к обороне…
Внезапно длинное копье просвистело в воздухе и вонзилось в затылок одному из хищников – самцу. Заревев от боли, зверь прыгнул вперед, пытаясь преодолеть преграду из камней, но второе копье, брошенное с огромной силой, пригвоздило махайрода к земле. Громовой голос заглушил рев урагана, и громадная фигура с высоко поднятой палицей появилась у входа в пещеру.
Женщины гурьбой бросились к выходу, опрокидывая тяжелые валуны, служившие им защитой. Махайрод лежал бездыханный. Самка, испуганная его предсмертным воплем и появлением новых двуногих существ, бежала к реке.
Волчицы, крича от радости, теснились вокруг своего избавителя. Их суровые лица светились счастьем; широко открытые глаза смотрели на Уламра с беспредельным обожанием. К ним снова вернулось блаженное ощущение безопасности, уверенность в победе над стихиями, животными и людьми.
Взволнованный встречей, сын Быка воскликнул:
– Вот! Ун и Зур вернулись к Волчицам и не покинут их больше! Они будут жить вместе с ними в большой пещере, близ которой одержали победу над Людьми огня.
Радости женщин не было предела. Они склонились перед Уном в знак любви и преданности. И Уламр, растроганный до глубины души, забыл горечь своего возвращения в родное становище. Теперь он думал только о том, что новое племя будет расти и крепнуть под его защитой…
– Ушр и Волчицы будут твоими воинами! – говорила женщина-вождь. – Они будут жить там, где будешь жить ты, выполнять твою волю и следовать твоим обычаям.
– Они станут сильными и бесстрашными, – ответил Ун. – Они будут изготовлять копья и дротики, топоры и метательные снаряды, научатся владеть ими. Тогда они перестанут бояться Людей огня и красных хищников!
Женщины бросились собирать хворост, и скоро великолепный костер запылал во мраке. Ночь больше не таила в себе ловушек и неведомых опасностей. Счастье, наполнявшее сердца Волчиц, было таким же громадным, как Большая река…
Один только Зур оставался задумчивым. Он знал, что его сердце будет спокойно лишь тогда, когда он снова увидит базальтовую пещеру и своего могучего союзника.
На двенадцатый день пути, преодолевая порывы ледяного ветра, маленький отряд добрался до базальтовой пещеры. Летучие мыши, поселившиеся в ней, улетели прочь при появлении людей. Сокол с хриплым криком снялся с места.
Выпрямившись во весь рост на площадке перед входом, Ун смотрел на простиравшиеся перед ним леса и равнины. Всюду кипела жизнь. Воды Большой реки давали приют и пищу бесчисленным черепахам и крокодилам, рыбам и земноводным, гиппопотамам и питонам, пурпурным цаплям и желтоголовым журавлям, черным аистам, ибисам и бакланам. Леса и саванны изобиловали оленями, сайгами, куланами, дикими лошадьми и онаграми, гаурами и буйволами. Голуби и фазаны, попугаи и другие лесные птицы гнездились среди ветвей. Бесчисленные растения предлагали людям свои плоды.
- Предыдущая
- 34/35
- Следующая
