Миллиард долларов наличными - Ромов Анатолий Сергеевич - Страница 81

• Предыдущая
• 81/109
• Следующая

— Здравствуйте, моряки!

— Здравия-желаем-товарищ-капитан-второго-ранга! — прозвучало в ответ.

— Строй, вольно! — крикнул Бегун. — Подготовиться к переходу на эсминец! Помните, не теряем ни одной минуты!

Строй зашевелился, рассыпался. Люди с сумками потянулись к трапу.

Петраков представил командиру эсминца Бегуна и Чуры-лина, сказав, после того как они пожали друг другу руки:

— Сергей Владимирович, с остальными офицерами, думаю, вы успеете познакомиться у себя на борту. В наших общих интересах, чтобы люди поднялись к вам на борт как можно скорей.

— Конечно, Леонид Петрович.

Первая группа с крейсера, спустившись по трапу вниз, перешла на катер, который, отвалив, двинулся к эсминцу. Все, подумал Седов. Пора. Посмотрел на Довганя:

— Глеб, мне нужно сказать тебе и Алле одну важную вещь.

— Важную вещь?

— Да. Но скажу я тебе ее только при одном условии: ты мне поклянешься, что не будешь предпринимать никаких опрометчивых поступков. Будешь держать себя в руках.

Довгань повернулся:

— Черт, Юра… Что за текст? Какие еще опрометчивые поступки?

— Глеб… Положение в самом деле очень серьезное.

— Да какое положение?

— Сейчас увидишь. Пошли в ангар. Мы ведь должны сейчас спускать яхту на воду?

— Ну, должны.

— Значит, имеем полное право двинуться к ангару. Смеясь и перебрасываясь шутками.

— Юра… При чем тут шутки? — спросила Алла.

— Сейчас все поймете. Впрочем, можно и без шуток, издали все равно не видно. Пошли.

— Ну, пошли…

Они двинулись к ангару. Войдя внутрь, подошли к яхте. Остановились все трое там, где встал Седов, у кормы.

— Так в чем дело? — спросил Глеб.

— Глеб, дело в том, что на корме яхты спрятана мина.

— Мина?

— Да. С дистанционным взрывателем.

Глеб посмотрел на Седова:

— Юра… Если это шутка — то очень плохая.

— К сожалению, Глеб, это не шутка. Оглядев корму, Довгань кивнул:

— Ладно. Если это не шутка — где твоя мина?

— Не моя. Мину поставили спецназовцы.

— Спецназовцы?

— Да. Кулигин и кто-то второй. В лицо я его не видел, но могу опознать по голосу.

— Интересно. — Довгань помолчал. — И когда же они ее поставили?

— Прошлой ночью.

— Ты это видел.

— Нет, только слышал.

— Слышал? А как насчет мины — ее-то ты видел?

— Нет. Но знаю, где она.

— Где же она? Седов кивнул:

— Вот здесь, сбоку, на корме.

Мельком глянув на указанное место, Довгань сказал:

— Ладно. Но если здесь в самом деле мина, почему ты нам сразу об этом не сказал? А оповестил только сегодня?

— Не хотел поднимать шум раньше времени. То, что они не взорвут яхту в ангаре, мне было ясно. А рисковал я больше вас, потому что обе эти ночи спал на яхте.

— Интересно. — Пододвинув ящик, Глеб встал на него. Осмотрел место, на которое показал Седов. — Юра, но здесь гладкое место. Ничего больше. Никаких следов мины.

Взяв стамеску, Седов протянул ее Довганю:

— Думаю, если ты отковырнешь пластину, которой прикрыта мина, ничего страшного не случится.

— Пластину?

— Да. Специально подогнанную под обводы кормы пластину. Во всяком случае, взрыва точно не произойдет. Но все равно отковыривай пластину осторожно. Это место надо будет закрасить заново.

— Какое место? — Довгань показал стамеской. — Здесь? Или дальше?

— Показываешь правильно. Начинай. Как только начнешь, сразу поймешь, что к чему…

Сделав несколько осторожных движений стамеской, Глеб выдавил:

— Черт… Здесь в самом деле что-то наклеено.

Стал работать стамеской, и в конце концов пластина, до этого незаметная, отвалилась, повиснув чужеродным клапаном на остатках стеклоткани. Мина, круглая, защитного цвета, обнажившаяся на изгибе кормы, наверняка была из той же партии, которую они ставили на катера.

Несколько секунд Довгань разглядывал мину. Прошептал хрипло:

— Сука… Грязная сука… И ему не западло… Иуда… Нет, какой иуда…

Погладил мину ладонью. Повернулся.

— Алла, ты же помнишь, как эта сука, эта гнида вонючая, сам вчера предлагал нам спустить яхту на воду?

— Отлично помню.

— Выходит, в этот момент он уже знал, что мина установлена?

Вздохнув, Алла пожала плечами.

— Конечно, знал.

— Нет, какая сука. Ну, все. Ему не жить.

— Подожди, Глеб, — сказал Седов. — Подожди. Я ведь не просто выбрал этот момент, чтобы сказать вам о мине. Сейчас на крейсере легкая полундра, и за нами вряд ли кто-то наблюдает. До поры до времени никто не должен даже догадаться, что мы знаем о мине. Они решили нас уничтожить — мы должны предпринять ответные меры.

Глеб ничего не ответил. Седову показалось, он просто матерится про себя. Наконец Довгань спросил, не поворачиваясь:

— Они — это кто?

— Думаю, тройка, которая решила отправить нас на тот свет, состоит из Петракова, Кулигина и шифровальщика Ла-пика. Ты ведь знаешь Лапика?

— Знаю. Петраковский прилипала. Гнида, вонючая тля, серая вошь. Считаешь, это он ему посоветовал?

— Сейчас трудно разобраться, кто кому что посоветовал. Но идея избавиться от нас должна была возникнуть в любом случае. Неизбежно.

Глеб оскалился:

— Идея уничтожить нас… Сука вонючая… Что я ему сделал, кроме добра?

— Дело не в том, что ты ему сделал. Мы, все трое, ты, Алла и я, — нежелательные свидетели. От которых нужно избавиться. Глеб, ты мне обещал не делать опрометчивых поступков. Обещал?

— Нет, какая сука… Сука вонючая, иуда… — Лицо Довганя застыло. — Ладно, Юра. Даже если не обещал — обещаю. Никаких опрометчивых поступков не будет. Что ты предлагаешь — первое?

— Первое — снять с борта мину. И закрасить место, где она была, чтобы выглядело как новое.

— Ты прав. Сейчас займусь этим. — Осторожно сняв стамеской мину, Глеб спрятал ее в карман. Кивнул:

— Алла, дай, пожалуйста, нитрокраску.

— Держи… — Алла протянула нитрокраску. Отодрав и бросив на палубу заплатку, Глеб быстро обработал борт. Спрыгнув на палубу, посмотрел на Седова:

— Что дальше?

— Дальше нам лучше забраться на яхту. И поговорить там. После того как они, поднявшись на яхту, сели в каюте,

Седов широко улыбнулся:

— Ребята, поскольку на вас это свалилось только что, а я думаю над этим больше суток, позвольте начать мне. Алла, Глеб, как? Я толкну речь?

— Толкай, — сказал Глеб.

— Глеб, только не подумай, что я считаю себя умней тебя. Просто для тебя Петраков связан с какими-то эмоциями. Для меня же он — никто.

— Ладно, кончай. Валяй, говори.

— Ладно, буду говорить. Первое: мы только что выяснили, что здесь, на крейсере, мы лишние, и нас хотят уничтожить. Уничтожить любым способом. Не удастся уничтожить втихую — нас уничтожат по-другому. Поэтому от пребывания на крейсере нам, всем троим, с этого момента надо отказаться в принципе. Местом, на котором мы можем находиться в относительной безопасности, может быть только яхта. Только. Другого пути нет. Согласны?

— Хорошо, допустим, — сказал Глеб. — Я согласен.

— Я тоже, — подтвердила Алла.

— Дальше. Для того чтобы эту безопасность как-то обеспечить, я в эту ночь прилично поковырялся. И кое-что наковырял.

— В смысле? — спросил Глеб. — Что ты наковырял?

— Можешь увидеть, если встанешь.

— Ну, встал, — Глеб поднялся. — Дальше что?

— Дальше — небрежно, будто между делом, загляни в грузовой отсек. И посмотри, что там лежит.

Поиграв желваками, Глеб молча прошел к люку грузового отсека, открыл его. Сдернув брезент, стал рассматривать то, что там лежит. Повернул голову:

— Где ты все это достал?

— Случайно обнаружил в боцманской каптерке. Прошлой ночью подумал: может пригодиться. И кое-что перетащил. Ты что, против?

— Ты что, наоборот. Вообще, ты герой. Тут же «стингеры». Гранатометалки. Мы теперь на всех плевали.

— Можно посмотреть? — спросила Алла.

• Предыдущая
• 81/109
• Следующая