Миллиард долларов наличными - Ромов Анатолий Сергеевич - Страница 62

• Предыдущая
• 62/109
• Следующая

— Я помню, об этой встрече шла речь раньше… С кем ты встретишься?

— Этого человека зовут Владимир Лапик. Я с ним встречался еще в Москве, когда решалась судьба крейсера.

— Я помню эту фамилию. Кажется, он молод и занимает небольшой пост?

— Да, хозяин. Но это очень серьезный человек. Лапик всего лишь капитан третьего ранга, корабельный шифровальщик, но во всей операции играет очень важную роль. Он — ближайший помощник командира корабля Леонида Петракова. Немаловажно также, что он лично знаком с отцом Петракова, членом правительства.

— Встреча с этим Лапиком состоится?

— Да. Русские сообщили, что встреча состоится, и уточнили условия. Насколько я понял, Лапик хочет передать нам какие-то новые сведения. От вас я сразу еду в аэропорт, чтобы вылететь в Джибути.

— Надеюсь, сообщишь, как пройдет встреча?

— Конечно.

Талаяти сидел молча. Рустамбек осторожно кашлянул:

— Простите, хозяин… Будут еще указания?

— Нет. С катерами — это наша большая победа, Рустамбек.

— Безусловно.

— Я учту, что организовал все это ты.

— Спасибо, хозяин.

— Еще раз тщательно проверь техническую сторону получения товара.

— Хозяин, я как раз занимаюсь этим: Но удвою усилия.

— Все, поезжай. Желаю удачи.

— Спасибо, хозяин.

Последней фразы Талаяти уже не слышал — повернувшись к аквариуму, он снова углубился в созерцание рыб.

Буксиры медленно вводили «Хаджибей» в грузовую гавань Джибути. Город, расположенный поодаль, на уступах скал, пестрел причудливой смесью минаретов, церквей, традиционных мусульманских домиков и европейских зданий. Сам же рейд напоминал лоскутное одеяло, здесь стояло бесчисленное множество яхт, катеров, фелюг с парусами всех цветов радуги. Над темной гаванской водой низко, будто нехотя, летали жирные ленивые чайки.

Все свободные от вахты члены команды стояли сейчас у лееров, обращенных к берегу. Разговоры вертелись только вокруг одного: предстоящего выхода на берег. По объявленному внутрикорабельным радио приказу командира корабля выход в море, после заправки дизельным топливом и приема на борт запасов продуктов и воды, был назначен на девять утра следующего дня. Это означало, что увольнительную, пусть и на короткое время, получат все. И значит, все смогут походить по твердой земле, развлечься, сделать покупки, поглазеть на незнакомый город. И самое главное, получить ту необходимую каждому здоровому мужчине порцию житейских утех, о которых мечтает любой моряк, прибывая в порт.

Довгань, Алла и Седов стояли здесь же, вместе со всеми. Покосившись в сторону Седова, Довгань сказал:

— Юра, у меня так и чешутся руки воспользоваться стоянкой и опробовать яхту.

— Да? — Седов постарался придать голосу нужную интонацию.

— Да. Но все же мы решили пойти в город.

— Смотрите.

— Пойдем в город. Только надо решить, кто первым сойдет на берег. Ведь кто-то должен остаться на яхте. Когда бы ты хотел?

— Если честно, я бы сошел сейчас.

— Алена, нас ведь это устраивает?

— Почему нет? Обожаю гулять вечером по незнакомому городу.

— Все, Юра, договорились. Сколько тебе нужно? До шести вечера хватит?

— За глаза и за уши. Я вернусь даже раньше.

— Решено, — Глеб посмотрел на часы. — Сейчас начало первого. Пока выйдешь, будет час. Значит, вернешься в шесть. И сменишь нас.

— Договорились.

— Да, Юра… — Повернувшись к нему, Глеб чуть загородил его от Аллы. — Что у тебя с бабками?

— С бабками? Да ничего.

— В смысле, ничего нет. — Достав бумажник, Глеб отсчитал весомую пачку купюр. Скатав в рулончик, протянул: — Держи. Здесь две тысячи баксов, на мелкие расходы. Хватит?

— Конечно, — Седов спрятал рулончик в карман. — Спасибо.

— Не за что. Это так, мелочь, чтобы ты мог в Джибути расслабиться. Кабак, телки, остальное. Трать все, это просто премиальные, в окончательный расчет они не войдут. А окончательный расчет будет в Лимасоле. Крупный расчет, обещаю тебе. — Улыбнувшись, Глеб хлопнул его по плечу. Снова повернулся к порту.

Стоя перед зеркалом в своей каюте, Кулигин еще раз осмотрел себя. Усмехнулся. В пестрой ковбойке навыпуск, белых брюках и зеленых ботинках из крокодильей кожи фирмы «Саламандра» он себе нравился. Хотел было выйти из каюты, но в дверь постучали. Открыл — в коридоре стоял Лапик.

— Ты что?

— Привет, Володя. Можно к тебе?

Они были тезками и называли друг друга на «ты».

— Так я войду?

— Конечно, заходи. — Кулигин посторонился. — Только учти, я спешу на берег.

— Я поэтому и зашел.

Подождав, пока Кулигин закроет дверь каюты, Лапик сел в кресло. Кулигин, усевшись во второе кресло, кивнул:

— В чем дело?

— Надо взять под колпак одного человека.

— Кого?

— Седова. Шкотового с яхты. Он вот-вот сойдет на берег. За ним нужно поставить «хвост».

— «Хвост»… — Кулигин помолчал. — Дай подумать. Уволенные уже ушли, остались только вахтенные.

— Чиф[10] дал добро на вахтенных. Выдели двух людей, пусть проследят за ним. Ты сам понимаешь, предосторожность не помешает.

— Он еще не вышел?

— Нет. Но вот-вот выйдет.

— Ладно, сейчас вызову людей. Пока. — Подождав, пока Лапик выйдет, Кулигин снял трубку телефона, набрал номер: — Кто это? Рябцев? Подошли ко мне срочно Чижова и Валцевича.

Чижов и Валцевич, накачанные парни в синих камуфляжных брюках и черных майках, появились в каюте через пару минут. Темноволосый и курносый Чижов был пониже, блондин Валцевич перерос его почти на голову. Оба были подстрижены под бобрик.

— Парни, вам повезло, — сказал Кулигин. — Пойдете сейчас на берег.

— На берег? Сейчас? — не выдержал Валцевич.

— Но не в увольнение, а на дежурство. Вы Юру Седова, яхтсмена, знаете? Он еще на корабле, но вот-вот сойдет. Задача — взять его под колпак, проследить, что он будет делать, с кем будет встречаться и так далее. Задача ясна?

— Так точно, товарищ майор! — в один голос ответили оба.

— Смотрите. Не мне вас учить. Вы профессионалы. Чтобы ни сучка ни задоринки. В глухую. Он даже запаха вашего не должен почувствовать. Оденьтесь, будто идете в увольнение. И вообще, ведите себя, как уволенные. Ясно?

— Понятно, товарищ майор, — сказал Валцевич. — Не в первый раз.

— Все. Вернетесь — доложите.

— Есть! — Повернувшись, оба исчезли.

Перед тем как сойти на берег, Седов тщательно продумал, как одеться. В конце концов выбрал плотно прилегающие к телу плавки, синюю тенниску, просторные белые джинсы и белые кроссовки. Положил в карман джинсов пакетик с пробой растворимого кофе, который стоял возле мертвого Чемиренко, и бумажку, на которой были записаны бортовые номера двух самолетов, которые он видел в ангаре на нижней палубе. Номер вертолета, на котором они летали на минирование катеров, он помнил наизусть. Сунул в карман джинсов деньги — скатанные в рулончик две тысячи долларов. Подумал: все. Ничем другим он обременять себя не будет.

Спустившись с яхты, выслушал от Глеба и Аллы пожелания хорошо провести время на берегу. Пообещав в любом случае вернуться вовремя, двинулся к отданному на причал трапу.

На причал сошел в окружении других уволенных, перебрасываясь обычными в таких случаях подначками и шуточками. На причале, ускорив шаг, вышел на расположенную перед портом площадь — и тут же от голосов, перебивающих друг друга, захотелось заткнуть уши. К нему потянулись десятки рук, смуглые мужчины, женщины, дети хватали его со всех сторон за одежду, предлагали что-то купить, что-то продать, обменять деньги, зайти в лавку, подвезти в город. Предложения услуг выкрикивались на всех языках мира, в том числе и на русском. Прочно держа одну руку в том кармане джинсов, куда он спрятал деньги, он еле смог отбиться.

Выйдя наконец на сравнительно тихое место, осмотрелся.

• Предыдущая
• 62/109
• Следующая