Миллиард долларов наличными - Ромов Анатолий Сергеевич - Страница 105
- Предыдущая
- 105/109
- Следующая
— Это точно пистолет Лапика?
— Точно. Номера, заводские клейма, металл — все сходится.
— Отпечатки сняли? В смысле, его можно брать?
— Да, все снято, — подтвердил Хрулев. — Можете брать. Взяв пистолет, Гущин около минуты внимательно его осматривал. Положив на стол, спросил:
— Отстреливали?
— Нет еще, Виктор Александрович, — сказал Дерябко. — Когда б мы успели? Он только прибыл. Женя, ты ведь прямо с самолета сюда?
— А куда еще? Я только из-за него сюда и летел.
— Понятно. — Гущин помолчал. — Ладно, рассказывай как вы его нашли? Кто нашел?
— Полиция Чахбехара.
— Очень любезно с ее стороны. Как это случилось?
— Случилось очень просто. Саша позвонил на крейсер, дал накачку. Паламарчук утром поймал главного из иранской комиссии, передал все, что вы сказали. Этот старший, он какой-то член правительства, тут же, при нас, позвонил по телефону в полицию Чахбехара. Так пистолет уже через три часа был у нас.
— Женя, это не разговор — был у нас. Я жду подробного рассказа.
— Пожалуйста, Виктор Александрович. Эрген Хаджаб, пилот самолета метеослужбы, в это время был в воздухе. Полиция, не предупредив никого, вошла в его квартиру и произвела обыск. Пистолет нашли сразу, он, завернутый в тряпку, лежал в шкафу, в белье, между простынями.
— Заряженный?
— Нет, не заряженный. Этот Эрген, которого в тот же день допросили, клялся-божился, что из него не стрелял.
— Чем он объяснил, что пистолет у него?
— Первые его показания были, что якобы этот пистолет он нашел в порту. Потом, когда на него надавили, изменил показания и сказал, что якобы русский, которого он в самом деле в тот день довез до Тегерана, ему этот пистолет подарил.
— Он дал описание этого русского? Пассажира, которого он вез?
— Дал. Это один к одному описание Лапика. Помолчав, Гущин кивнул:
— Ну что, пойдем отстреливать? Варфоломеев у себя?
— У себя, куда ему деться, — сказал Дерябко. — Я на всякий случай ему позвоню?
— Позвони.
Сняв трубку и набрав номер, Дерябко сказал:
— Константиныч? Если мы сейчас с главным подойдем к тебе один пистолет отстрелять, сделаешь? Лады. Да, еще, Константиныч, у тебя должна быть трассология по пуле, которой был убит Дашков, я не ошибся? Ага. Порядок, мы сейчас будем.
Варфоломеев, старший научный сотрудник трассологичес-кой лаборатории, щуплый человек в белом халате, с пушком волос на голове, долго рассматривал пистолет. Посмотрел на Гущина:
— Виктор Александрович, произвести полный анализ? Или вас интересуют только пули?
— Только пули. Точнее, одна пуля — та, которой был убит Дашков. Я хочу знать, из какого пистолета она была выпущена.
— У вас есть подозрение, что пуля, убившая Дашкова, была выпущена из этого пистолета?
— Вы правы, есть.
— Хорошо. Сейчас я отстреляю этот пистолет. Затем соберу отстрелянные пули — и сравню с той.
— Как долго вы будете все это делать?
— Не очень долго. Отстрелять — секунды. Сравнить пули — от тридцати до сорока минут. Подождете?
— Да, подождем. Мы посмотрим, как вы отстреливаете?
— Да, пожалуйста.
Взяв с полки новую обойму, Дашков неуловимым движением заправил ее в пистолет. Встал, подошел к расположенному в углу лаборатории небольшому тиру. Нажал кнопку, подождал, пока поворотный механизм расположит фронтом к нему пробную мишень — вставленную в специальные щупы толстую плиту штукатурки. Штукатурку Варфоломеев выбрал, потому что пуля, убившая Дашкова, была извлечена из оштукатуренной стены кухни, в которой был найден убитый.
Надев наушники, Варфоломеев взял пистолет двумя руками, прицелился и выпустил вразброс по цели всю обойму.
Сняв наушники и положив пистолет на стенд, взял специальную металлическую плошку, щипцы с резиновыми прокладками и начал по очереди доставать из штукатурки пули, складывая их в плошку. Вернувшись к столу, взялся за работу.
Сев на стулья, Гущин, Дерябко и Хрулев молча наблюдали, как Варфоломеев по очереди сравнивает пулю, убившую Дашкова, с каждой из пуль, которые были только что выпущены из ствола принесенного пистолета.
Закончив работу, выключил яркую лампу на столе. Достал платок, протер глаза. Посмотрел на Гущина:
— Виктор Александрович, ответ отрицательный.
— Отрицательный?
— Да. Пулю, которой был убит Дашков, выпустили из другого пистолета. Не из этого.
— Ясно, — Гущин встал. — Спасибо, Савелий Константинович.
— Не за что. Это моя работа. Выйдя из лаборатории, Гущин сказал:
— Полный провал. Надеюсь, вы понимаете, что я решил отстрелять этот пистолет просто от отчаяния?
Ответом ему было молчание. Двинувшись вместе с Дерябко и Хрулевым к кабинету, Гущин добавил:
— Ведь если пистолет Лапика все это время был в Чахбеха-ре, из него никак не могли убить Дашкова.
— Виктор Александрович, мы все понимаем, — сказал Дерябко. — Я бы сам тоже отстрелял этот пистолет.
— Но сдаваться я не хочу. Вот что, ребята: отправляйтесь-ка вы в Шереметьево.
— В Шереметьево? — переспросил Дерябко.
— Да. По версии Лапика, он приехал в Москву на поезде, через двое суток после убийства Дашкова. Но чисто теоретически он вполне мог попасть в Москву намного раньше, прилетев самолетом. А билеты на поезд Тегеран — Москва приобрести у проводников.
— Но Виктор Александрович, мы же Шереметьево проверили, — сказал Дерябко. — В списках пассажиров самолета Тегаран — Москва фамилии Лапика нет.
— Все правильно, фамилии нет. И все же проведите проверку.
— Какую?
— Такую: возьмите фото Лапика и обойдите с нею всех таксистов, а если можно, и частников, работавших в аэропорту Шереметьево в тот день. Попробуйте узнать, не садился ли этот человек в тот день в их машину. Дерябко покачал головой:
— Виктор Александрович, боюсь, это глухой номер. Там же таксистская мафия. Они в жизни не будут ничего говорить ни о каком пассажире, не посовещавшись предварительно со своим паханом.
— Все правильно. Не спорю, работа тяжелая. Но чем черт не шутит. Попробуйте. Может, найдете какие-то пути, чтобы воздействовать на этого самого пахана. Или придумаете еще какой-то трюк. На выдумки вы горазды, я знаю.
— Хорошо, Виктор Александрович. Сделаем все, что сможем.
— Вот и отлично.
Глядя на летящее навстречу Ленинградское шоссе, Хрулев подумал: неужели повезло? За последние два дня, с момента, когда он начал исправно выполнять обязанности официанта в ресторане аэровокзала, он успел переговорить больше чем с двадцатью таксистами. При этом он строго руководствовался заранее подготовленным списком. Беседы он вел лишь с теми, кто мог находиться на стоянке в Шереметьево в момент предполагаемого прилета самолета Тегеран — Москва с Лапиком на борту.
Однако пока, до этой поездки, все его усилия пропадали впустую. Его точно рассчитанные приколы и подначки ни к чему не приводили, никто из таксистов не узнавал Лапика на фотографии. И вот — что-то забрезжило.
Покосился на табличку с именем таксиста. Балмаков Вадим Сергеевич. Судя по лицу и по повадкам — мужик опытный.
Сейчас Балмаков с явным интересом рассматривал фотографию, представляющую собой чудо компьютерного монтажа — улыбающийся Хрулев, сидя за уставленным яствами столом, обнимает за плечи строго смотрящего перед собой Лапика.
Вернув фото Хрулеву, Балмаков спросил:
— Где это вы с ним?
— На дне рождения у одной… У одной общей знакомой.
— Ты сам-то давно у нас в кабаке пилишь?
— Да уж порядком. С год примерно.
— Да? — Балмаков посмотрел на него. — Я тебя только один раз видел.
— Еще увидишь, не волнуйся.
— Это уж точно. — Балмаков протянул ему пачку «Мальборо»: — Сунь сигарету в зубы, будь друг.
После того как Хрулев вставил ему в зубы сигарету, Балмаков, прикурив и затянувшись, сказал:
— Возил я твоего дружка.
— Что, серьезно?
— Серьезно. Неделю примерно назад.
- Предыдущая
- 105/109
- Следующая
