Зловещий доктор Фу Манчи - Ромер Сакс - Страница 24

• Предыдущая
• 24/53
• Следующая

Он упер свою костлявую руку в бедро, смотря на нас сузившимися глазами. Целенаправленная жестокость была присуща этому человеку, в ней не было ничего театрального. Смит по-прежнему хранил молчание.

— Итак, я полон решимости убрать вас со сцены вашей идиотской деятельности.

— Опиум скоро сделает то же самое с вами, — взбешенно выпалил я.

Он равнодушно обратил на меня свои сузившиеся глаза.

— Это у кого какое мнение, доктор, — сказал он. — Вы, видимо, не получили возможности, которая имелась у меня, чтобы изучить этот предмет, и в любом случае я не буду иметь чести пользоваться вашими советами в будущем.

— Вы ненадолго переживете меня, — ответил я. — И наша смерть, кстати, не принесет вам выгоды, потому что… — Смит толкнул меня ногой.

— Потому что — что? — мягко спросил Фу Манчи. — Ах! Мистер Смит так благоразумен! Он думает, что у меня есть… — Он произнес слово, которое заставило меня задрожать. — Мистер Смит видел проволочную рубашку. Вы когда-нибудь видели проволочную рубашку? Вас, как хирурга, заинтересует ее функционирование!

Я подавил крик, готовый вырваться из моих уст: маленькое существо вбежало вприпрыжку в полутемный склеп, издавая пронзительные свистящие звуки, и, взлетев вверх, уселось на плечо доктора Фу Манчи. Мартышка нелепо уставилась на желтое, страшное лицо хозяина. Доктор поднял костлявую руку и погладил маленькое уродливое существо, мурлыкая.

— Один из моих любимчиков, мистер Смит, — сказал он, внезапно широко открыв глаза, брызнувшие зеленым светом. — У меня есть и другие, такие же полезные. Мои скорпионы — вы видели моих скорпионов? Нет? А моих питонов и королевских кобр? Затем, у меня есть грибы и мои крошечные союзники, бациллы. Я имею весьма уникальную коллекцию в моей лаборатории. Вы когда-нибудь бывали на Молокаи, острове прокаженных, доктор? Но мистер Смит наверняка знаком с приютом в Рангуне! И не надо забывать моих черных пауков с их алмазными глазами — моих пауков, что сидят в темноте и ждут — затем прыгают!

Он поднял своих худые руки, так что рукав халата сполз к локтю, и обезьяна, вереща, спрыгнула вниз и побежала из подвала.

— О, бог Китая! — крикнул он. — Какой смертью умрут эти — эти ничтожные, что хотели ограничить твою империю, которая безгранична?

Он стоял, как языческий жрец, обратив взгляд вверх, его худое тело дрожало, — зрелище, которое могло потрясти самый невпечатлительный ум.

— Он сумасшедший! — прошептал я Смиту. — Боже, помоги нам, этот человек — опасный маньяк-убийца.

Загорелое лицо Найланда Смита исказилось, но он мрачно покачал головой.

— Опасный — да, согласен, — пробормотал он. — Его существование представляет опасность для всей белой расы, и эту опасность мы теперь не а силах предотвратить.

Доктор Фу Манчи вышел из транса, взял фонарь и, резко повернувшись, пошел к двери своей неуклюжей, но гибкой кошачьей походкой. На пороге он оглянулся назад.

— Вы хотели предупредить мистера Грэма Гатри? — сказал он мягко. — Сегодня ночью, в половине первого, мистер Грэм Гатри умрет!

Смит сидел молча, не двигаясь, не сводя глаз с говорившего.

— Вы были в Рангуне в 1908 году? — продолжал доктор Фу Манчи. — Вы помните этот зов?

Откуда-то сверху — я не мог точно определить, откуда именно, — донесся низкий плачущий крик, жуткий, с падающими интонациями, от которого в этом угрюмом склепе со зловещей фигурой в желтом халате, стоявшей у двери, кровь застыла у меня в жилах. Его действие на Смита было поистине потрясающим. Его лицо посерело, он тяжело, со свистом, дышал сквозь стиснутые зубы.

— Оно зовет вас! — сказал Фу Манчи. — В половине первого оно позовет Грэма Гатри.

Дверь закрылась, и нас опять окутала темнота.

— Смит, — сказал я. — Что это было?

Все эти ужасы вконец истрепали мне нервы.

— Это был «зов Шивы»! — хрипло ответил Смит.

— Что это? Кто издал его? Что он означает?

— Я не знаю, что это, Петри, и кто издает этот крик. Но он означает смерть!

Возможно, были и такие, что лежали, прикованные к этой сырой темнице, и не чувствовали страха перед тем, что могло таиться в этой тьме. Сознаюсь, я не такой. Я знал, что мы с Найландом Смитом встали на пути самого потрясающего гения, который когда-либо в мировой истории посвящал свой интеллект преступной деятельности. Я знал, что огромные богатства политической группировки, поддерживавшей Фу Манчи, делали его опаснее для Америки и Европы, чем самая опасная чума. Он был ученый, прошедший подготовку в крупнейшем университете, исследователь тайн природы, который зашел в глубины неведомого дальше, чем любой живущий на земле. Его миссия состояла в том, чтобы устранить все препятствия, то есть всех людей, с пути тайного движения, которое нарастало на Дальнем Востоке. Мы со Смитом были таким препятствием, и мой мозг мучительно и упорно искал ответа на вопрос, какими именно ужасными средствами из тех, что находились в его распоряжении, нам будет суждено быть отправленными на тот свет.

Может быть, как раз в этот момент какая-нибудь ядовитая многоножка, извиваясь, ползет ко мне по скользким камням или паук «с алмазными глазами» готовится упасть вниз с крыши! Фу Манчи может выпустить в подвал змею, а воздух заставить кишеть микробами какой-либо страшной болезни!..

— Смит, — сказал я, едва узнавая собственный голос, — меня мучает неизвестность. Он намеревается убить нас, это определенно. Но…

— Не волнуйся, — был ответ, — сначала он намеревается узнать наши планы.

— Ты хочешь сказать?..

— Ты слышал, как он говорил о своих иглах и о проволочной рубашке?

— О, Боже мой! — Я тяжело вздохнул. — Неужели мы в Англии?

Смит сухо рассмеялся, и я услышал, как он возится со своим ошейником.

— Я только надеюсь, — сказал он, — что, раз уж ты здесь со мной, мы не упустим ни малейшего шанса. Попробуй своим перочинным ножом взломать замок. Я пытаюсь сломать этот.

Правду сказать, эта мысль не посещала еще мою помутненную голову, но я сразу подхватил предложение моего друга и начал орудовать небольшим лезвием ножа. Я был так занят и уже собирался открыть второе лезвие, когда услышал звук, шедший откуда-то снизу.

— Смит, — прошептал я, — слушай!

Смит прекратил скрипеть своим ошейником. Мы неподвижно сидели в сырой темноте и слушали.

Нечто двигалось внизу, под камнями подвала. Я затаил дыхание; каждый мой нерв был напряжен.

В нескольких футах от места, где мы лежали, появилась полоска света. Она расширялась, становясь похожей на вытянутый прямоугольник. Поднялась крышка в полу, и на расстоянии ярда от меня оттуда показалась едва различимая во мраке голова. Я ждал чего-то ужасного — смерти или еще хуже. Вместо этого я увидел прелестное лицо, обрамленное беспорядочной массой кудрей; я увидел белую руку, придерживающую каменную плиту, изящную руку с широким золотым браслетом возле локтя.

Девушка выбралась в подвал и поставила фонарь на каменный пол. Она выглядела нереальной в тусклом свете, как видение опиумного курильщика. Плотно облегавшая стройное тело шелковая одежда и яркие драгоценности, маленькие красные туфли — короче, гурия моих снов, вдруг обретшая плоть. Трудно было поверить, что мы в современной Англии; легче было представить, что нас держит в темнице, как пленников, багдадский халиф.

— Бог услышал мои молитвы, — тихо сказал Смит. — Она пришла спасать тебя.

— Ш-ш-ш! — предупредила девушка, ее прекрасные глаза широко раскрылись в ужасе. — Ни звука, а то он убьет нас всех.

Она склонилась надо мной; ключ заскрежетал в замке, о который я сломал свой перочинный нож, и ошейник свалился. Я поднялся на ноги, а девушка повернулась к Смиту и освободила его тоже. Она подняла фонарь над люком и сделала нам знак спуститься по деревянным ступенькам.

— Ваш нож, — прошептала она, — оставьте его на полу. Он подумает, что замки взломали вы. Вниз! Скорее!

• Предыдущая
• 24/53
• Следующая