Невеста доктора Фу Манчи - Ромер Сакс - Страница 40

• Предыдущая
• 40/46
• Следующая

— Какое же, мистер Смит?

— Я ни слова не сказал о нем Петри — это было бы слишком жестоко для несчастного отца. Однако я на свой страх и риск провел тщательное расследование, и, хотя мне не удалось обнаружить никаких прямых улик, позволяющих дать делу официальный ход, я еще больше укрепился в своих догадках. Да, Фу Манчи умеет заметать следы.

Он многозначительно посмотрел на меня. Я молча ждал продолжения.

— Когда на вилле «Сент-Клер» я прокрался в комнату, которой я дал название «Чертог Спящей Красавицы», я испытал одно из самых сильных потрясений в жизни. Догадайтесь, о чем я подумал, взглянув на дремлющую Флоретту?

— Кажется, я уже знаю, что вы сейчас скажете…

— Я решил, что передо мной Карамани!

— Иными словами…

— Иными словами, она поразительно походила на жену Петри. Случайное совпадение слишком невероятно. Когда затем вы описали мне ее глаза (а к слову сказать, чудесные глаза Карамани незабываемы), у меня не осталось ни тени сомнения.

Я сидел словно громом пораженный. Не в силах вымолвить ни слова, я смотрел на Смита.

— Теперь вы понимаете, Стерлинг, что волнение Петри при виде Флоретты меня нисколько не удивляет. Но каков Фу Манчи! Вызвать у несчастного искусственную каталепсию — невероятно! Современная наука не способна на подобные чудеса. Без всякого преувеличения можно сказать, что доктор Фу Манчи — величайший из ученых современности, а может, и всей истории человечества. В то же время этот китаец — один из самых жестоких злодеев на свете. Похитить у родителей трехнедельного ребенка, хладнокровно растоптать чувства двух любящих существ ради своих бесчеловечных целей. — На такое способен разве что сам сатана!

Автомобиль затормозил у здания префектуры.

— Поразмыслите хорошенько, — он сжал мой локоть, — и вы убедитесь, что я прав. Вспомните, что говорил о Флоретте Фу Манчи, что рассказывала она сама. Уверен, ваши сомнения рассеются как дым. Флоретта — дочь Карамани, и Петри — ее отец. Не вешайте нос, дружище! Прекрасно представляю ваше смятение, однако поверьте: отчаиваться рано. Решающая битва впереди!

Он выпрыгнул из машины и нырнул в дверь, оттеснив в сторону охранника.

В просторном и неуютном кабинете префекта полиции месье Шамрусса мистер Смит ходил взад-вперед по персидскому ковру, нетерпеливо пощелкивая пальцами. Хозяин кабинета — степенный седобородый сановник — скороговоркой отдавал распоряжения в телефонную трубку, одновременно делая пометки в роскошном блокноте.

Я не имел ни малейшего понятия, зачем Смит притащил меня сюда. В моей голове царил невообразимый хаос. Флоретта — родная дочь Петри! Оказавшись с самого рождения в неволе у Фу Манчи, она выросла в атмосфере слепого поклонения своему господину. Ее ждала участь одушевленной вещи, прекрасной статуэтки, тщательно оберегаемой от жизненных невзгод, но при этом безраздельно принадлежащей хозяину.

Теперь и сам Петри угодил в тот же плен!

Мои сумбурные мысли прервал размеренный голос хозяина кабинета:

— Вот полный список, мистер Смит. Убедитесь сами, что за последние двадцать четыре часа порт покинуло одно-единственное частное судно — вот это.

Кончик его карандаша замер на листке блокнота. Найланд Смит сосредоточенно склонился над столом и прочел вслух:

— «Океанская яхта „Лола“ из Буэнос-Айреса, водоизмещение четыре тысячи тонн, владелец — Сантос да Кунья…»

Найланд Смит выпрямился и уставился невидящим взглядом прямо перед собой.

— Сантос да Кунья… — задумчиво повторил он. — Где я слышал это имя?

— Гм, занятно, — пробормотал месье Шамрусс. — Вилла «Сент-Клер» раньше принадлежала господину Сантосу да Кунья, которую он затем продал Махди-бею.

Мистер Смит саданул кулаком по ладони.

— Стерлинг! — вскричал он. — Теперь у нас есть надежда! Об этом аргентинце я запрашивал сведения в Лондоне.

Он повернулся к префекту:

— Сколько времени «Лола» стояла в Монако?

— Кажется, около недели.

— Когда она отплыла?

— Вскоре после рассвета — так значится в документах, — степенно отвечал месье Шамрусс.

— Вы видите, Стерлинг? Вы видите?! — выкрикнул Смит.

Он снова повернулся к префекту.

— За «Лолой» необходимо установить наблюдение, — заявил он решительно. — И как можно скорее. Прошу вас, распорядитесь послать по радио приказ всем судам в окрестных водах немедленно сообщать о местоположении океанской яхты «Лола», как только она попадет в их поле зрения.

— Хорошо, мистер Смит, — важно кивнул хозяин кабинета. — Это несложно сделать.

— Теперь вот что: вы не знаете, стоит ли сейчас на рейде военный корабль, все равно — французский или английский?

Месье Шамрусс недоуменно вскинул брови.

— В бухте Монако находится французский эсминец, — подумав, ответил он.

— Пошлите командиру эсминца радиограмму о готовности в любой момент выйти в море — точнее, сразу после того, как я поднимусь на борт.

Безапелляционный тон мистера Смита и столь характерное для него в чрезвычайных обстоятельствах пренебрежение бюрократическими формальностями явно пришлись не по вкусу французскому сановнику.

— А вот этого, сэр, — сказал он, сняв очки и протирая их платком, — я сделать не могу.

— Не можете?

Префект пожал плечами.

— Я не имею на то достаточных полномочий. Такие вопросы входят в компетенцию военно-морского командования. Только глава флота адмирал Дюваль может взять на себя ответственность.

— В таком случае, — сухо проговорил Найланд Смит. — я вынужден просить вас позвонить в Париж министру обороны.

Месье Шамрусс с удивлением посмотрел на него.

— Вы отдаете себе?..

— Поверьте, у меня достаточно влиятельных связей в Британском министерстве иностранных дел, чтобы причинить вам неприятности, если вы откажете мне в помощи. Дело касается интересов Англии и Франции. Черт побери, месье Шамрусс! Я, англичанин, должен учить вас защите интересов вашей страны! Вы сделаете то, о чем я прошу, или мне придется искать помощь в другом месте?

Префект покорно снял трубку и попросил секретаршу связаться с Парижем Найланд Смит опять принялся мерять шагами персидский ковер.

— Сэр Найланд Смит, — произнес официальным тоном месье Шамрусс, — у меня нет достаточных сведений относительно происшедшего на вилле «Сент-Клер де ла Рош» Согласитесь, это не совсем справедливо по отношению ко мне. Я неоднократно сталкивался с хозяином виллы Махди-беем и до сих пор считал его вполне порядочным человеком. Несмотря на это, я по вашей просьбе направил на виллу всю имевшуюся в моем распоряжении полицию, где она, как я слышал, из-за чьих-то непродуманных действий попала в весьма затруднительное положение. Меня по-прежнему держат в полнейшем неведении, и в результате я связан по рукам и ногам. Из Парижа просили меня всемерно содействовать вам, и я делал, что было в моих силах. И вот теперь вы являетесь в мой кабинет и заявляете, что я ставлю вам палки в колеса!

Префект говорил, не повышая голоса, однако чувствовалось, что он рассержен не на шутку. Его, несомненно, раздражала атмосфера таинственности, созданная Найландом Смитом вокруг событий на вилле «Сент-Клер», раздражало, что с ним обращаются, как с младшим полицейским чином. Видимо, мистер Смит это понял, так как он перестал метаться по кабинету и, остановившись перед седобородым чиновником, сказал:

— Месье Шамрусс, прошу меня простить, если мои слова задели ваше самолюбие. Однако поверьте, у меня имеются очень веские причины быть настойчивым. На карту поставлено слишком многое. Яхту «Лола» необходимо задержать во что бы то ни стало!

— Я принимаю ваши извинения, — церемонно произнес месье Шамрусс. Видно было, что слова мистера Смита его немного смягчили.

Разговор прекратился. Мои мысли, отвлеченные словесной дуэлью Найланда Смита с французом, понемногу вернулись в привычное русло. Где-то теперь моя милая Флоретта, с горечью думал я. Увижу ли я когда-нибудь ее снова?

• Предыдущая
• 40/46
• Следующая