Дочь доктора Фу Манчи - Ромер Сакс - Страница 39
- Предыдущая
- 39/44
- Следующая
Комната в самом деле показалась мне совершенно миниатюрной. И еще: я чувствовал, что что-то в ней не так, но никак не мог понять, что именно. Я видел два окна, задрапированных памятными мне шторами с зелеными фигурками, разбросанными по золотому фону. Высокий лакированный шкаф с фигуркой Кали, украшавшей его дверцы. Однотонные зеленые двери и зеленые с золотым узором ковры. Комнату освещала янтарная лампа. На черном диване лежала еще одна фигурка Кали, более крупная, размерами с карнавальную куклу.
Ах, вот оно что! Эта фигура напоминала Кали лишь чертами лица. Она была одета в зеленое платье и черные туфли на высоких каблуках. Пальцы изящной, изнеженной руки, привыкшей к роскоши, сжимали длинный мундштук с дымящейся сигаретой… Кукла! Но кукла живая!
Внезапно изображение стремительно уменьшилось. Кукла стала такой крошечной, что я не мог разобрать черты ее лица. Я чувствовал себя великаном в домике лилипутов!
Затем цвета начали звучать.
— Я — зеленый, — сказал ковер.
— Мы — золотые, — ответили шторы…
Я сжал руками голову, пытаясь избавиться от наваждения. Никаких сомнений — это безумие! Я знал это, потому что мне неудержимо хотелось смеяться! Комната начала увеличиваться в размерах. Из кукольного домика для гномов она распухла, превратившись в огромный дворец! Будь я птицей, я мог бы парить в этих бескрайних апартаментах, которые вряд ли уместились бы на Трафальгарской площади!
Зато теперь я без труда узнал фигуру в зеленом, лежащую на черном диване. Это была Фа Ло Ше!
Огромное помещение — выше мечети, выше любого кафедрального собора — внезапно наклонилось. Стены приблизились, мебель тесно сгрудилась вокруг меня… Фа Ло Ше, как башня, возвышалась над моим съежившимся телом, ее гигантская сигарета испускала клубы дыма, будто при жертвоприношении…
— Боже, помоги мне! — выкрикнул я и… увидел свой крик! Он слетел с моих губ в виде толстых зеленых букв. Я закрыл глаза и…
— Ну как, Шан, вы очнулись? — прозвенел надо мной голос-колокольчик.
Однако я не в силах был поднять веки.
— Посмотрите же на меня, — настаивал голос — Вы уже в полном порядке…
Я посмотрел. Голова кружилась, каждая мышца моего тела нестерпимо ныла, но комната обрела нормальные размеры. Она оказалась довольно большой и обставленной вполне современной мебелью, украшенной лишь несколькими предметами с Востока. Впрочем, цвета не изменились: все здесь действительно было зеленым и золотым.
Фа Ло Ше внимательно наблюдала за мной; выражение ее нефритовых глаз было жестким.
— Ну вот, вам лучше, — констатировала она. — Конопля вызывает странные видения, но совершенно незаменима, когда требуется быстрый эффект.
Я осмотрелся и обнаружил себя сидящим в большом кресле напротив дивана, на котором лениво раскинулась Фа Ло Ше, продолжая наблюдать за мной. Проклятое зелье понемногу улетучивалось из моего мозга. Фа Ло Ше — стройная, гибкая, дерзкая — была поистине пленительной женщиной. Но при этом смертельным врагом. Я знал, что ожидало Найланда Смита!
Решив, что хватит рассиживаться, я попытался встать и обнаружил, что мои лодыжки будто скованы цепью.
Фа Ло Ше уронила пепел со своей золотистой сигареты в медную пепельницу, стоящую рядом с ней на низком столике. Я следил за изысканными, чувственными движениями ее изящной руки со странным чувством новизны.
Она была настоящей тигрицей!
— Основная цель моего визита в Англию, — безмятежно произнесла меж тем хозяйка, будто я был обычным гостем, ведущим с ней светскую беседу о пустяках, — уничтожить мистера Найланда Смита. Мои ближайшие планы — ждать его появления.
— Он плохо себя с вами вел? — таким же изысканно-светским тоном не без злорадства осведомился я, стараясь не обращать внимания на дикую головную боль.
Фа Ло Ше презрительно улыбнулась.
— С ним одним я бы еще могла иметь дело. Но внезапно обнаружилось, что среди моих людей завелся изменник. В вашем кармане, Шан, оказались два адреса: один из них доктора Мюррея, в чьем жилище скрывается наш драгоценный друг, другой — этого дома.
По-прежнему улыбаясь, она продолжала внимательно наблюдать за мной. Я попытался собрать свои разбегающиеся мысли. Попытался убедить себя, что я должен ее ненавидеть. Однако ее глаза ласкали меня, и я ощущал лишь неистовый страх, жуткий страх перед этой дьявольской женщиной, владевшей силой, какую Гомер приписывал Цирцее: силой похищать души мужчин.
Если Ли Кинг Су не солгал и Найланд Смит в самом деле направляется сейчас в этот дом, тут его неминуемо ожидает смерть. И не в моих силах теперь остановить его!
— Предателем оказался Ли Кинг Су, — донесся до меня сквозь биение молоточков в мозгу голос-колокольчик. — Не сомневаюсь, что ему пообещали большую награду.
Она резко хлопнула в ладоши.
Вошел огромный негр — тот самый, который охранял двери зала Совета в Эль-Кхарге.
Фа Ло Ше обратилась к нему на отвратительном нубийском диалекте арабского языка. Я удивился. Мои познания о Северной Африке отнюдь не были поверхностны, но мне никогда и в голову не приходило освоить этот чудовищный жаргон. А эта женщина — китаянка! — владела им совершенно свободно!
Нубиец вышел. Фа Ло Ше выбила из длинного мундштука окурок, вставила туда новую сигарету, взяв ее из деревянного ящичка, и прикурила от украшенной эмалью зажигалки.
Донесся звук, будто по полу волокли что-то тяжелое.
Потом дверь открылась, и нубиец втащил в комнату огромный чемодан, показавшийся мне смутно знакомым. И тут я увидел на его крышке выведенные белой краской инициалы «Л. К. С».
Негр расстегнул ремни и откинул крышку.
— Смотрите, — небрежно махнула рукой Фа Ло Ше. — Вот как мы поступаем с предателями.
И я увидел. Ли Кинг Су лежал в собственном чемодане. Мертвый.
Размышлять о чем-либо под внимательным взглядом нефритовых глаз было решительно невозможно. Однако, едва дверь за Фа Ло Ше закрылась, я принялся горестно взвешивать свои шансы.
Первая мысль, которая пришла мне на ум: Найланд Смит обречен! Нить, которая нынешней ночью должна привести его в этот дом, оказалась всего лишь приманкой. А эти враги, насколько я успел их узнать, не щадили никого, кто вставал на их пути. Чемодан вынесли из комнаты, но в воображении я все еще видел мертвую усмешку на лице задушенного человека.
Я попытался восстановить подробности нашей встречи в «Вавилонском доме». В самом ли деле я заметил быстрый обмен знаками между Ли Кинг Су и кем-то, скрывавшимся в соседней комнате, или мне это показалось? Не мог ли я просто вообразить себе, что там есть кто-то еще? Или ошибся, предполагая, что там скрывается друг китайского врача? Мог ли тот, второй, убить Ли Кинг Су и запихать его тело в чемодан?..
По его словам, сад этого дома заканчивается на берегу Риджент-канала. Я помнил этот мрачный поток, которым теперь мало кто пользовался. Он заканчивался длинным тоннелем возле того самого моста, неподалеку от которого меня держали в качестве пленника.
Я наклонился вперед, чтобы осмотреть путы, связывающие мои лодыжки. Нет, о том, чтобы их разорвать, не могло быть и речи. Я обнаружил, что еще одна веревка, обвившись вокруг моего пояса, привязывает меня к тяжелому креслу. Правда, руки оставались свободными, но я не мог дотянуться ни до лодыжек, ни до узлов второй веревки, находящихся где-то за спинкой.
Зато прямо под рукой оказались сигареты и виски с содовой на маленьком столике, заботливо придвинутом к креслу. И я даже потянулся к ним, но, поколебавшись, предпочел вынуть из кармана собственный портсигар и закурить свою сигарету. В любом случае ясность головы следовало постараться сохранить. От меня зависела судьба Найланда Смита и, кто знает, может быть, судьбы миллионов людей!
Некоторое время я курил, пытаясь расслабиться, и думал… думал… Пока я оставался в неподвижности, оковы не причиняли мне неудобств. Однако попытка хоть немного продвинуться по комнате, по-черепашьи волоча за собой массивное кресло, закончилась полнейшей неудачей.
- Предыдущая
- 39/44
- Следующая
