Ярость on-line - Романовский Александр Георгиевич - Страница 28
- Предыдущая
- 28/114
- Следующая
Звонили Черепу. На мобильный. Как всегда, чтобы сообщить что-нибудь, что всенепременно скажется на шкуре подчиненных. Что-то весьма неприятное. Эта концепция приобретала мгновенное подтверждение, стоило лишь взглянуть на физиономию гангстера: серьезную, вытянувшуюся — как у человека, имевшего беседу с лечащим врачом своей столетней бабушки, — норовящую втянуться в крохотную трубку.
Свирепо глянув на «бомбардиров», Череп махнул рукой.
Бандиты незамедлительно припрятали гранаты до лучших времен. Кто-то стал возвращать вырванную чеку на место. Остальные настороженно следили за его манипуляциями, воздерживаясь, однако, от комментариев. (Курт крайне удивился, увидев гранаты, а затем понял, что перевозить такие вещи в багажнике — вместе с арматурой и битами — не додумались бы даже «черепа»). Наконец чека вернулась на место.
Глава Ордена продолжил беседу. Курт навострил уши — тщетно. Гангстер изъяснялся короткими фразами «да», «так», «суки» (последнее — с особой экспрессивностью), совершенно не проясняющими проблемы ни по отдельности, ни в совокупности. Ясно было, что Череп чем-то взволнован. Кроме того, Волк привык доверять своему внутреннему голосу — «волчьему чутью», если использовать термины кое-каких господ, питающих страсть к антропологии, — а сейчас тот не смолкал.
Беда, мол, пришла.
Череп убрал телефон. Затем выдохнул:
— Беда!
Гангстеры вышколено молчали. «Что случилось?!» — вопили напряженные лица.
— «Всадники» атакуют штаб-квартиру, — сказал глава Ордена так, словно сам в это не верил.
Лица повернулись друг к другу. «Черепа» обменялись негодующими выкриками: «Как?! Кто посмел?! Да мы их!» Штаб-квартира была святыней Ордена (традиционной, конспиративной, фанатично-преданной — своим же интересам — группировки). Совершить на нее покушение означало собственными руками подписать себе смертный приговор. Нечего удивляться, что подсознательно Череп отказывался поверить в услышанное. Война неотвратимо проникла в новую фазу.
Бандиты постояли еще пару мгновений, приходя в себя, а потом… сорвались с места — в сосредоточенном молчании, без воплей и гомона, — как болиды на чемпионате «Формулы-1». Череп бежал первым. Не потому, что был самым быстрым, просто «подрезать» начальство — никуда не годится. Курт прикрывал тыл.
Естественно, он не был самым медлительным, да и не так уж сильно устал. Но состояние, в котором он находился, можно было назвать странным, даже потрясающим: подтверждались его самые затаенные, нелепые предположения, казалось, впору было задуматься о том, уж нет ли у него экстрасенсорных способностей — где-то на заваленных всевозможным барахлом задворках сознания. «Волчье чутье» ликовало. Ожидания оправдались в полной мере.
Визит «Всадников апокалипсиса» не заставил себя долго ждать. Контратака, западня, штурм главной базы — «в одном флаконе (позвонив ПРЯМО СЕЙЧАС, вы получите ВТОРОЙ такой набор совершенно БЕСПЛАТНО!)». Вместо того чтобы рассредоточивать силы между базой и объектами второстепенной важности (заведения наподобие «Лавины», склады, Сеть-кафе…), «Всадники» поступили совсем по-другому. Вероятно, они заблаговременно планировали эту операцию, а погром в «Лавине», так сказать, завизировал наработки. Действительно, можно ли ожидать более подходящего момента, нежели этот? Во-первых, «черепов» (во всяком случае, большинства) нет дома, во-вторых, предотвратить погром «Лавины» «всадники» не успевают, так какой смысл тратить бесценное время? Им можно распорядиться с пользой…
Усмехнувшись, Курт подумал, что теперь никто из «черепов» не заикнется о том, что нападение на штаб-квартиру противника — «провальный и бездарный в тактическом отношении ход». Впрочем, авторитет Черепа был надежен, точно железобетонный фундамент. Чтобы его поколебать, требовалось что-то существенно большее.
Бандиты выскочили наружу. Тусовщики разделились — кто-то стремился к Сан-Сету, но подавляющее большинство — в глубь Гетто. Вереница автомобилей Ордена по-прежнему стояла на противоположной стороне. «Красные пиджаки», роняя обрывки шикарной униформы, копошились, у дверного проема. Никто не обращал на них внимания, у «черепов» возникли дела поважнее. Гангстеры, остававшиеся снаружи, озадаченно наблюдали за тем, как товарищи несутся сломя голову через проезжую часть. Движение снова обмерло при виде такого нахальства, но в отличие от прошлого раза бандиты не медлили ради того, чтобы расколотить пару фар.
Не до того.
«Черепа» с разбега прыгали в машины. Хлопали дверцы; скрип сцепления и рев моторов. Автомобили стартовали один за другим. Визг колес был слышен, наверное, за пару кварталов. Заезд Гран-при Монако представлял собой менее эффектное зрелище. (Так Курту казалось, хотя наверняка он не знал.) Бензин пылал в цилиндрах, ярость — в сердцах. Через считаные минуты бандиты будут на месте.
Курт сел в машину одним из последних. Безволосый ждал, не рискуя трогаться без «штатного киллера», «хаммер» с готовностью заключил Волка в объятия, пропахшие кожаными сиденьями, машинным маслом и духами Стива Бэнкса.
Взревел мотор.
Гетто оживало. Ночные улицы, залитые огнями, проносились за темными стеклами.
Колонна летела к цели, нарушая все правила, которые только можно нарушить в конкретных обстоятельствах. Некто, возглавлявший кортеж, установил на крыше мигалку — красную, точно подсвеченный стакан крови. Темные фасады кровоточили, когда колонна проносилась мимо. Два-три раза на перекрестках мелькали полицейские посты. Легавые провожали «черепов» изумленными глазами; «радары» и жезлы бессильно поникли. Служаки рассудили совершенно верно, руководствуясь безотказным профессиональным чутьем («Моя смена, значит, нужно сделать так, чтобы я ее пережил, и никак не наоборот…»). Бандиты не намерены были церемониться.
Невзирая на поздний час, улицы не пустовали. Безволосые прогуливались (без четкой цели, маршрута и намерений), пялясь на бесконечные ряды витрин, заваленных всевозможными товарами, залитых потоками разноцветного света и обласканных вожделеющими взглядами. Рекламные голограммы проплывали по математически-чеканным траекториям хай-тековыми облаками. (С наступлением ночи облачность закономерно росла) Особенно Курту понравилась девица в топе и со штрих-кодом повыше пупа. Голограмма, как оказалось, представляла общественно-правозащитную организацию, ультимативно протестующую против имплантации гражданам идентификационных чипов. «Ты — человек. Номер не заменит ИМЕНИ». (По большому счету, на их хлопоты в Гетто не обращали внимания — аборигены рождались, жили и умирали, не сносив ни единого чипа. В Ульях же идентификационные имплантаты вживлялись всем гражданам, за исключением тех лежебок, что пока, не соизволили оставить материнскую утробу.) Уличные проповедники взывали к прохожим с напористыми требованиями покаяться, «ибо конец света грядет!», натыкаясь, в лучшем случае, на холодное безразличие, в худшем — на отвращение и оскорбления. Сохранить в Мегаполисе здравый рассудок не очень-то просто. Однако человек— та же крыса. Забился в нору и радуется…
- Предыдущая
- 28/114
- Следующая
