Высшая лига убийц - Романовский Александр Георгиевич - Страница 115
- Предыдущая
- 115/120
- Следующая
Усмехнувшись, Громобой инстинктивно проверил наличие в кобурах пистолетов. Ловушки исчерпали себя и, нужно отметить, блестяще справились со своими задачами. Те корсары, что переживут этот день, запомнят его на всю жизнь. Хотя таких, безусловно, будет немного. Если вообще останутся.
Блэйз слышал, как лифт поднялся на пассажирскую палубу и, мягко звякнув, открыл створки. Пираты, стеная, бранясь и производя иные, куда менее благозвучные звуки, вывалились в пустой коридор. Судя по неуверенному топоту, у них не имелось заготовленного тактического плана. Кто-то невнятно бормотал, пытаясь определить, куда двигаться и. собственно, нужно ли.
Им следовало дать осторожный намек, своего рода провокационную подсказку. Благо, ИскИн, даже если бы не прошла детальный инструктаж, знала, что делать.
Стараясь производить как можно меньше шума, Троуп вынул пистолеты и свинтил глушители. Ему давно хотелось это сделать. Стрелок привык к грохоту выстрелов, а пшиканье глушителей лишало такой роскоши. Помимо этого, они смещали центр тяжести, что создавало определенный дискомфорт.
Через полуприкрытый проем Громобой увидел, как на палубе появился... он сам: ловкий, подтянутый, с большими пистолетами в руках, и вновь преисполнился неуместной гордыни. Голограмма обернулась, будто в панике, и метнулась по коридору.
Решив, что загнали добычу в угол, флибустьеры радостно загоготали и бросились следом. От топота десятка ног переборки заходили ходуном.
Настенный дисплей демонстрировал, как внизу, в трюме, «скафандры» наконец обнаружили баллон с нейротоксином и теперь пытались его достать. Для этого требовались невесомость или очень длинная стремянка.
Коллеги, ведущие преследование «цели», также не проявили чудес сообразительности. Промчались мимо, и НИКТО не удосужился заглянуть в полуприкрытый проем.
Троуп поднялся с койки, вышел из каюты — корсары замерли посреди коридора, гадая, куда девался этот парень с антикварными пушками — и, подняв пистолеты, хладнокровно расстрелял грабителей. Ему было неприятно стрелять разумным существам в спины (столь неприятно, сколь и в лицо), но он предпочел, чтобы стрелял именно он, а не кто-нибудь другой — в него.
Тела, в которых возникли дырки, не предусмотренные физиологией, падали на пол. Одно пыталось удержаться о переборку, но жизнь утекала сквозь пальцы.
Услышав позвякивание магнитных подошв, Громобой инстинктивно пригнулся и нырнул в ближайшую каюту. Вовремя. Над головой беззвучно пронесся алый луч, Еще немного, и охотник улегся бы рядом с теплыми трупами.
В громе выстрелов он не расслышал, как прибыла кабина и как — с красивым звоном — разъехались створки, выпуская новую партию молодчиков. Это были «скафандры». Наверняка они, хотя Блэйз не успел никого рассмотреть. Их было больше, чем Иных, пребывавших на грани рвоты и беспамятства, а теперь и вовсе отправившихся в свои этнические парадизы.
В дверях повторно возник до боли знакомый силуэт. Голограмма повернулась, подмигнула, отчего у Троупа побежали мурашки по коже, и выскочила в коридор. Зашипели лазеры. Голограмма имитировала ранение в руку (кровь правдоподобно хлестнула иллюзорными каплями) и побежала дальше.
«Скафандры» затопали следом.
Улыбка Громобоя завяла быстрее, чем роза в доменной печи. Что-то не так. Еще до того, как пираты пробежали мимо, он знал, что их... всего двое. Остальные не спешили. Раскусили?.. Или уже знали, что беготня за стрелком, выскакивающим невесть откуда, ни к чему хорошему не приводила...
Блэйз распинал себя, на чем Вселенная стоит. Он даже не трудился высовываться, чтобы подстрелить тех двоих. Слушал, как остальные подбираются к каюте. Магнитные подошвы тихо брякали об пол. Клац, клац, клац...
Голограмма появилась вновь, и ее тут же прошили сразу несколько лучей. Лже-Троуп упал, имитируя агонию. Сомнительно, что ему поверили.
«МИЛЫЙ, ЧТО ДЕЛАТЬ?» — мигало на дисплее. Эти слова граничили с паникой.
Громобой понятия не имел, что делать. Знал только, что это худший момент с начала абордажа. Флибустьеры готовы ко всему, и на мякине их уже не проведешь. Бросаться в атаку было сродни самоубийству. Стрелок в точности знал, что случится, голодублер продемонстрировал это более чем убедительно.
Поэтому Блэйз не придумал ничего лучшего, кроме как... забраться под койку. Этим он выиграет пару секунд. И потом металлический каркас защищал сам по себе... Во что, конечно, с трудом верилось и самому Троупу.
Он выпрямил руки и стиснул зубы, готовясь продать жизнь подороже (гадая в уме, как же так вышло? — преследовал Януса, подрядился на танкер в качестве внештатного охранника, и вот...), когда в коридоре воцарился сущий хаос. Корсары кричали. Не от радости или торжества, что удалось загнать в ловушку лютого врага, а... погибая. В этих криках слышались ужас и боль. Раздавались глухие удары. А еще — хлесткие, влажные хлопки, какие могли получиться, если разрубить сочную дыню твердым предметом.
Громобой догадывался, ЧТО это было. Он взглянул из-под койки на экран, но не разобрал ровным счетом ничего: палуба превратилась в какофонию действий — умертвленные, умирающие и живые смешались, образовав многослойный пирог, насквозь пропитанный кровью. Руки, ноги, головы... Разодранные скафандры, разодранные хозяева скафандров. В эпицентре же этого безумия двигался силуэт, смазанный скоростью собственного перемещения.
Несмотря па жуткую притягательность картины, Блэйз усилием воли заставил себя включиться в события. Сперва выглянул, а затем и перекатился из-под койки на спину. Пистолеты разразились огнем, пулями и пороховым дымом. Двое грабителей, оказавшиеся вблизи от проема, рухнули замертво.
Сощурив слезящиеся глаза, охотник едва не пальнул в силуэт, пронесшийся мимо. Впрочем, вряд ли бы он попал в цель, даже с учетом длительной практики.
Троуп вскочил на ноги и выбежал в коридор как раз вовремя, чтобы застать незабываемую сцену: Вулф, прыгнув под самый потолок, рухнул оттуда на пиратов. Те пытались оказать сопротивление, но это было равносильно борьбе с пятнадцатиметровой океанской волной. Она смяла их и накрыла с головой, безжалостно подавив тщетные потуги. Громобой никогда не видел метаморфа в бою и, как он понял, лучше бы не увидел вовсе.
- Предыдущая
- 115/120
- Следующая
