Цвет ярости — алый - Романовский Александр Георгиевич - Страница 52
- Предыдущая
- 52/78
- Следующая
В последнее время Курт много об этом размышлял. Он бы ничуть не удивился, если бы узнал о существовании здесь светской власти, налогового и законодательного аппарата. И, конечно, самой главной Шишки — самого злобного, жестокого и зубастого грызуна. Ибо сброд, населявший Клоповник, знал только закон грубой силы.
Возможно, Хэнк Таран отправился на прием к упомянутой Шишке. Свита была вооружена до зубов, однако, если бы речь шла о полномасштабной “разборке”, он снял бы с постов большую часть своей охраны. Таран собирался не драться, но, похоже, беседовать.
С кем — это уже другой вопрос. На приглашение родственников тех, головы которых принесли на Подворье в мешках, он не удосужился бы даже ответить. Не говоря о том, что никогда не отправился бы в столь очевидную ловушку. Следовательно, приглашение исходило от кого-то, чей вызов Хэнк просто не мог отклонить.
Вряд ли это Череп.
Мысль же о том, что вся эта суета связана с его персоной, Курт отбросил, сочтя за самонадеянность. Гораздо проще было поверить, что от Тарана требовали отступного за убитых родичей, нежели в то, что кто-то заинтересовался мохнатым узником. Даже Череп, если подумать, приобрел бы лишь проблемы.
Волк пытался подслушать разговоры охранников, но те были непривычно молчаливы. Кроме того, в большинстве своем они сами не понимали, что происходит. Если кому-то и была известна правда, то он крепко держал язык за зубами или просвещал остальных под “строжайшим секретом”.
Таким образом, ничего определенного в тот день Курт не узнал. Он сидел в сырой камере, прислушивался к собственным мыслям и смутным предчувствиям. Последние твердили, что грядут большие перемены. А перемены — хорошо само по себе.
Потому что хуже быть не могло.
Вероятно.
Возвращение на Подворье прошло благополучно. Над Клоповником сгустилась тьма, и все истинные аборигены, проснувшись, вернулись к еженощным хлопотам.
Никто не пытался остановить либо задержать угрюмую процессию. Таран, мрачный как туча, продвигался уверенными стремительными шагами. Охранники едва поспевали отшвыривать с дороги зазевавшихся “клопов”, но таких были единицы. Остальные благоразумно спешили убраться подальше — с субъектами, от которых на пару кварталов разносится металлический лязг, лучше не связываться. Даже старые знакомые обходили их десятой дорогой.
Таран шагал, погруженный в себя. Мысли его были черны, будто деготь, и столь же тягучи. Домой, скорее домой! И верно — как только стены Подворья сомкнулись вокруг, Хэнк почувствовал себя гораздо уверенней. А после пинты пива и сытного ужина, который он съел молча, ему стало почти хорошо. Стоило же закурить старую трубку, как мрачный бункер показался далеким, призрачным наваждением…
У Тарана не осталось почти ничего, что могло бы служить подтверждением этого визита (даже Черную Метку у него изъяли на выходе), если не считать необычной пыли на ботинках, устных показаний охранников, собственных воспоминаний, а также кинжалов, что Король подарил Шилу. Тем не менее все это случилось взаправду. И бункер, и трон, и Король. И убийца с глазами из овеществленного мрака.
И даже Череп, которому, казалось, там не место.
Впервые в жизни Таран осознал полностью смысл поговорки “Куда ни кинь, все клин”. Безвыходных ситуаций не бывает, но в данной Тарана не устраивал ни один из предложенных выходов. Либо бой Гаспара с Волком, либо продажа последнего Черепу.
В том, что поединок Курт проиграет, Хэнк не сомневался, хотя, скажи ему такое кто-нибудь сегодня утром, он рассмеялся бы ему в лицо. Метаморфа убьют на арене, и тогда хозяин Подворья останется ни с чем. Трех дней явно недостаточно, чтобы организовать бой КАК НУЖНО. Хэнк не успеет договориться с нужными людьми, принять ставки, не говоря уже о том, что львиная доля отпущенного времени уйдет на организацию передачи поединка on-line в Сети.
Таким образом, на выигрыш, который мог бы худо-бедно компенсировать Тарану потерю Страйкера, рассчитывать не приходилось. Череп наверняка знал об этом, потому как загодя просчигал действия Хэнка на пять ходов вперед, как в шахматной партии.
Таран в шахматы не играл, но из него наверняка вышел бы первоклассный гроссмейстер. Он знал, когда следовало объявлять капитуляцию и начинать торговаться о наилучших условиях. О том, что такой момент наступил, хозяину Подворья словно кто-то шепнул на ухо, для верности щелкнув каким-то тумблером у него в голове. Для химических реакций, ответственных за эмоции, в мозгу Тарана не было места, когда речь шла о наиважнейшей в жизни вещи — деньгах. Он крайне не любил с ними расставаться.
А потери грозили нешуточные.
Гангстер отлично понимал, в какой тупик он загнал Хэнка. Как и то, что сулить астрономические суммы за Волка не имело смысла. Пожадничав, Таран упустил подходящий момент, а значит, отдаст метаморфа за бесценок.
Хэнк усмехнулся. Блеф — могучее орудие, которым он владел в совершенстве.
В то же время хозяин Подворья никуда не спешил. Если оставить идею о бое в Яме, трое суток — и впрямь огромный срок. Но пусть Череп понервничает, потрет себе нейроны. Отдавать метаморфа за гроши Тарану нет резона. Гораздо охотнее он посмотрит, как Волк отдаст жизнь в своем последнем бою. По крайней мере это достойно мужчины. Ну а там, кто знает, — Таран зло ухмыльнулся, — Волку, быть может, каким-то чудом и удастся вцепиться в глотку тому шустрому малому…
Быть может.
Но до этого дело не дошло. На следующий день, ближе к полудню, Таран извлек на свет божий свой сотовый телефон — чудо информационных технологий, потрепанную “Motorola”, снятую с производства не меньше пятнадцати лет назад.
Говоря по правде, хозяин Подворья выждал бы еще пару дней. Одна ночь — слишком мало, чтобы Череп успел достигнуть нужной кондиции. Но в данной ситуации, к сожалению, время играло против Хэнка. Если он и гангстер не придут к соглашению, придется засучить рукава и приниматься за подготовку к бою столетия. Вот уж будет феерическое представление, все до могилы будут его помнить… Таран собирался договариваться, но та часть его души, которая жаждала кровопролития и разрушения, страстно противилась согласию с Орденом и не хотела его.
Чтобы узнать номер Черепа, Хэнку пришлось сделать целых три звонка. Связаться с главой Ордена оказалось не просто. И первые два абонента были далеко не профаны, но лишь третий оказался полезен. Чтобы достать то, что нужно было Хэнку, “клопу” пришлось взломать некий сетевой архив, который легавые пока еще не успели выпотрошить до самого дна. Хозяин Подворья выслушал пояснения своего собеседника, даже не пытаясь вникнуть во все эти детали, его всегда интересовал только конечный результат.
Подобные сложности несколько сбивали с толку. Если Череп надеялся на благоприятный исход, почему было просто не оставить визитку? Или, на худой конец, не перезвонить — без сраной конспирации? Таран не понимал. Но глава Ордена, по-видимому, не привык искать в жизни легких путей и не облегчал их другим.
В трубке раздались томительные гудки.
На десятом или одиннадцатом кто-то ответил:
— Доброе утро, Таран.
Конечно, это был Череп. Хэнк хотел было огрызнуться (этот ублюдок над ним издевается! Какое, в жопу, утро?!), но в последний миг сдержался. Возможно, напрасно.
— Привет. Твое предложение все еще в силе? Молчание.
— А что, ты передумал?
— По-моему, я первый спросил, — не сдержался Таран.
— Похоже на то, — неспешно и, по-видимому, с наглой усмешкой протянул Череп. — Мое предложение все еще в силе, хотя и ощутимо упало в цене. Но мы можем это обсудить.
— Что ж, давай попробуем. Сколько?
— Ну… Десять штук.
Таран чуть не проглотил телефон. В такие моменты он был искренне рад, что его “Motorola” не оснащена различными камерами, вспышками и дисплеями с мириадами оттенков.
У Черепа, наверное, тоже.
— Честно говоря, это не совсем та сумма, которую я ожидал услышать. Вначале ты упоминал о другой. Тридцать… пять тысяч, если не ошибаюсь? Куда же исчезло остальное?!
- Предыдущая
- 52/78
- Следующая
