Коллекционер. Право на жизнь (СИ) - "Глория Клим" - Страница 2
- Предыдущая
- 2/4
- Следующая
– И что?
– Ну… Поесть в такую погоду не найдешь, да и мне одному много столько еды.
– А откуда у тебя столько продуктов?
– Я работаю в ресторане официантом. И в конце смены нам всегда отдают то, что осталось на кухне. А мне одному это очень много вот я их, – паренек кивнул на мокрых грязных созданий у его ног, – и подкармливаю. А ты что тут делаешь в такое время и в такую погоду?
– За тобой слежу.
– Зачем? Что во мне может быть интересного?
– Вот и я думаю что? Ты обычный. Но глаз от тебя отвести не могу.
– А, так это ты за мной все эти три дня наблюдал?
Михаэль вздрогнул. Надо же…
– Да. А как ты догадался?
– Почувствовал твой взгляд. Он пристальный и почти ощутимый на коже.
– Странно, мне раньше никто такого не говорил.
– Я вообще странный.
– А ты не замерз? Ты тут уже два часа сидишь. На улице холодает. Да и почти час ночи.
– Да, поздно, но мне совсем не хочется домой.
– Почему?
– Там одиноко, холодно и пусто. А я совсем не переношу одиночества.
– А как же ты живешь?
– Ну, вот так. Слушай, а ты не хочешь составить мне компанию?
– Не страшно? Ты же меня совсем не знаешь. Я за тобой несколько дней слежу, а ты меня в дом приглашаешь…
– Нет. Не страшно. Совсем. Если бы твой целью было меня ограбить или убить ты бы это уже сделал. Как я могу, предположить ты меня изучаешь. И я готов тебе в этом помочь. Да и мне не так скучно будет.
– А почему ты помогаешь всем, кому это только нужно? Разве это не глупо?
– Слушай, а ты сладкое любишь?
– Нет.
– Жалко, у меня дома торт есть…
– Вкусный?
– Думаю, да.
– И ты меня готов угостить?
– Да…
– Ладно, тогда пошли. Но ты так и не ответил на мой вопрос.
– Да нечего отвечать. Я просто помогаю. Мне не нужна ни награда, ни обещания. Мне приятно помогать. Вот и все.
– Ты глупый…
– Да, я глупый. Но мне так легче жить.
Странный разговор, в принципе ни о чем, затягивал. К великому удивлению, Михаэль заметил, что улыбается одними уголками губ.
Скрипнула металлическая дверь подъезда. Темнота лестничной площадки напрягала. И только шаги впереди идущего человека успокаивали.
– Аккуратно, тут маленький порог.
– Спасибо. А что кроме сладкого у тебя есть поесть?
– Лазанья. Ты любишь такое?
– Я не привередливый, ем все, что дадут.
– Тогда у нас на ужин лазанья.
– Ты такой гостеприимный, может еще и на ночь меня оставишь?
– Если хочешь, оставайся.
Стон открывающегося замка, шуршание. И, наконец, мне в глаза ударил яркий свет прихожей.
Парень скинул мокрые ботинки и быстрыми шагами пошел вглубь коридора. Михаэлю ничего не оставалось, как зайти и закрыть за собой дверь.
Маленький коридорчик обычной двушки. На стенах какие-то странные картины.
– Что это за картины? И почему именно рыбы?
– Говорят, рыбы приносят удачу. А картины современного автора, только я фамилию не помню.
Откуда-то из глубины послышались шаги, и передо мной вновь возникло это удивительное существо.
– Почему ты до сих пор тут стоишь? Я уже грею твою лазанью, так что раздевайся.
– Слушай, а может ты хоть спросишь, как меня зовут и кто я?
– Зачем. Захочешь, сам скажешь. А пока пошли кушать.
– Я хочу, чтобы ты спросил…
– Как я могу к тебе обращаться?
– Меня зовут Михаэль.
– Красивое имя… Хотя очень необычное. Кто тебя так назвал?
Сбросив с себя верхнюю одежду, и повесив ее на вешалку, Михаэль пошел в кухню.
Квартира не представляла, из себя ничего особенного. Но в ней было очень уютно.
– Мое имя мне придумала мама, – гость сел на табуретку, которая стояла возле окна, и уставился куда-то в темноту улицы. – Она любила все необычное, вот и имя мне дала такое.
– А у меня имя обыкновенное. Хотя если быть точным, я своего настоящего имени не знаю. А то, что дали в больнице, самое обычное.
– В больнице?
– Да, шесть лет назад я проснулся в больнице, не зная кто я и откуда. Врач, который меня лечил, дал мне имя Иван. Усыновил меня. А год назад умер…
– То есть ты не знаешь, кто ты и откуда, и понятия не имеешь кто твои родители?
– Ну да. Хотя думаю, меня никто не ищет. Федор Иванович приложил массу усилий, чтобы найти моих родителей и узнать кто я, но так и не смог.
– Понятно. И давно ты сам живешь?
– Почти год. Вот твоя еда.
– Спасибо. А почему ты ничего не боишься? Ну, там: пустить незнакомца в дом, это как минимум безрассудство.
– А что мне может сделать незнакомец?
– Убить, например.
– Смерть иногда не самое страшное.
– А что страшнее смерти?
– Одиночество. Вот посмотри на меня, я никому не нужен. У меня нет никого. Да и просто обнять и прижать к себе меня некому. Я один в огромном мире. И даже если меня убьют, вряд ли кто-то обо мне заплачет. Разве что дворовые коты.
– Ну, помимо смерти тебя могут изнасиловать или ограбить.
– Изнасиловать? Я никогда не думал об этом. А это как?
– Ты что, никогда ни с кем не спал?
Парень покраснел и потупил взгляд.
– Нет.
– А хотел бы?
– Не знаю…
Михаэль осознавал, что совсем слетел с катушек. И что он делает, никак не мог понять. Но ноги его не слушали, а мозг игнорировал приказы. Все чего он сейчас хотел – это попробовать на вкус губы этого наивного сумасшедшего.
Мягкими кошачьими шагами он приблизился к мальчишке и двумя пальцами взял его за подбородок.
– Не бойся. Я просто хочу тебя поцеловать.
– Я не боюсь…
– Что, совсем? – Михаэль прищурился. Его внешний вид всегда пугал людей. Бледная кожа, черные глаза и волосы, как смоль, чуть недостающие плеч. Все это как минимум пресекало все желание знакомиться, но этот парень его удивлял. – Разве я не страшный? Не внушаю недоверия? И не вызываю ужас?
– Нет… Ты очень необычный и у тебя красивые глаза. Глубокие и живые…
– Ты точно псих… – и больше не теряя ни секунды, приподняв подбородок парня повыше, Михаэль впился в него своими губами.
И вроде ничего необычного, губы как губы. Но вкус спелой кисло-сладкой вишни просто лишал рассудка. С трудом взяв себя в руки Михаэль отступил от парня на пару шагов.
– Ты… Ладно, мне пора. Я приду завтра. С утра.
– Останься… я…
– У меня встреча в клубе, я там должен быть.
– Приходи потом, после… я буду ждать.
– Хорошо.
И больше не говоря ни слова, Михаэль вышел, тихонечко прикрыв за собой дверь.
Мысли в его голове метались из крайности в крайность. Бешенство как волна накрывала его с головой. Он не знал, почему, но злость на то, что заказчица утаила от него факты из биографии этого ребенка, бесила.
И он непременно собирался узнать все подробности. И прямо сейчас!
<center> *</center>
– Вы, наконец, приняли решение? Почему так долго? Я уже решила, что вы отказались.
– Почему вы не сказали, что мальчик не помнит кто он и кто его родители?
– Это так важно?
– Леди, вы не поняли, тут вопросы задаю я, а Вы отвечаете. Ясно?
– Да кто вы такой, чтобы так со мной разговаривать вы хоть на минуту себе представляете, что с вами сделает мой муж, когда узнает…
– А с Вами? Что Ваш муж сделает с вами, когда узнает, что вы дважды пытались убить его сына? И что все это время он считал, что его единственный ребенок мертв?
– Как вы…?
– Не важно как. Важно то, что вы готовы мне рассказать. Так что? Отвечать на вопросы будем?
Женщина молчала. Михаэль обожал загонять этих злобных зверушек в угол. Наблюдать, как быстро мысли мелькают в их глазах в поисках правильного ответа и возможности выкрутиться. Но всегда знал, что из его ловушек есть только один выход. Но дамам всегда предоставлял возможность прийти к этому выводу самим.
– Хорошо. Я отвечу на все вопросы, что Вас интересуют.
– Вот и отлично. Вопрос первый, почему парень потерял память?
Молчание. Михаэль был джентльменом и не торопил. Ведь женщина – существо нежное и впечатлительное. Ей очень тяжело признаваться в собственных неудачах.
- Предыдущая
- 2/4
- Следующая
