Мошенничество в России - Романов Сергей - Страница 23

• Предыдущая
• 23/156
• Следующая

По данным экспертной группы консорциума «Новые социальные технологии», в России к концу 1995 года действовало свыше 1000 пенсионных фондов. Из них более 600 организованы частными предпринимателями, прежде всего коммерческими банками, в целях «оптимизации налоговых платежей» и в качестве инструмента привлечения финансовых средств населения. Но ни для кого не секрет, что ряд банков используют НПФ для ухода от налогов. Да и сами организаторы — не всегда честные люди.

Так, к концу 1995 года сразу три негосударственных пенсионных фонда прекратили выплату пенсий по договорам. Это «Русский национальный пенсионный фонд», «Русский пенсионный дом» и «Генеральный страховой пенсионный фонд». А проведенная ранее проверка обстоятельств исчезновения НПФ «Аврора» (Санкт-Петербург) показала, что фонд не был зарегистрирован как юридическое лицо. Жертвами стали более 1000 человек, передавших мошенникам около 1 миллиарда рублей.

Тем не менее, рынок дополнительного пенсионного обеспечения по-прежнему развивался.

Процесс создания новых фондов развивался стихийно. Контроль со стороны государства — минимальный, правовая база слабая. Отсюда — большое разнообразие организационно-правовых форм, пенсионных схем, условий выполнения обязательств перед участниками. В некоторых случаях четко просматривался приоритет интересов учредителей НПФ перед его участниками.

Правда, вариантов построения пенсионных пирамид не так много. В обобщенном виде можно выделить три.

Первый вариант предполагает фиксированные и довольно напряженные обязательства НПФ по выплате пенсий в валюте или обещание индексации пенсий в соответствии с уровнем инфляции. Сочетание «коротких» и «длинных» пенсионный схем предполагает замаскированное перераспределение средств между участниками разных возрастных групп.

Второй вариант предполагает индексацию пенсий пропорционально росту средней заработной платы на предприятии-вкладчике. Размер пенсионных выплат определяется по принципу 1-2 процента заработной платы за каждый год участия. Эта пирамида обязательств может строиться не только за счет перераспределения взносов по возрастной шкале участников, но и за счет средств, перераспределяемых с именных счетов работников, не проработавших на предприятиях оговоренный срок для приобретения права собственности на пенсионные накопления.

Третий вариант — система многоуровневого маркетинга. Перераспределение части вступительного взноса и периодически получаемого инвестиционного дохода идет по цепочкам именных счетов участников, последовательно вовлекших друг друга в НПФ. При этом участникам гарантируются равные условия участия, при том, что уровень пенсионного обеспечения будет разным.

Необходимо четко подчеркнуть, что слово «пирамида» не всегда ругательное. В честных фондах она предполагает четкий персонифицированный учет пенсионных накоплений, равные и понятные для всех участников фонда принципы перераспределения пенсионных средств и инвестиционного дохода.

Но можно смело утверждать, что все участники рынка дополнительного пенсионного обеспечения в той или иной степени рискуют. Самый большой риск — дискредитация самой идеи дополнительного пенсионного обеспечения. К примеру, первые же фонды, не выполнившие обязательств перед гражданами (а с этим уже сталкивались, и не раз), сильно могут ударить по остальным фондам и системе в целом. Вкладчики и участники рискуют не меньше. Вложенные ими средства могут быть потеряны, похищены, обесценены из-за неэффективного хранения или инфляции. Но как свести риск до минимума при вступлении в тот или иной пенсионный фонд?

Вот несколько советов. — Нельзя вступать в фонд, если знаешь о нем лишь понаслышке. При вступлении в пенсионный фонд нужно обязательно ознакомиться с его уставным капиталом, учредительным договором и уставом фонда. Иметь представление о предыдущей финансовой деятельности и экономическом положении учредителей.

Также желательно наличие наблюдательного совета, куда бы входил кто-нибудь из тех людей, чьему авторитету вы доверяете, или другие независимые контрольные органы.

— Немаловажны и такие два фактора:

индексация вкладов,

возможность и условия расторжения договора.

— Поинтересуйтесь, насколько надежен банк, где размещается расчетный счет фонда.

— Что касается инвестиций, то они должны быть не только разнообразны, но и подкреплены профессионализмом управляющих. Если в пенсионном фонде по этим вопросам «пятерка», то можно в него и записываться.

А куда же смотрели клиенты, когда расставались со своими средствами?

Ведь и на руки вкладчик чаще всего получал не акции, а расписку или сертификат, поскольку указанные организации никаких акций в наличии не имели.

Акции в наличном или безналичном виде хранились в фирме, которая занималась эмиссией, т. е. выпуском этих самых акций. Иногда сама фирма находилась за сотни и тысячи километров от места продажи ценных бумаг.

Да и можно ли назвать ценными практически никак не защищенные от подделки бумажки, которые за свои кровные приобретал клиент?

К тому же, с кого ему было спрашивать? Бежали они всегда к тому, кто от имени фирмы выдавал расписку. Однако на деле ни брокерские конторы, ни инвестиционные компании никакой ответственности нести не хотели. Ну, не было уже у них денег. Мало того, брокерские конторы, дабы не отпугнуть новых клиентов, предпочитали умалчивать о финансовых непорядках. Оставался сам эмитент (т. е. фирма, выпустившая акции).

Однако по существующему законодательству и он никакой юридической ответственности перед своими инвесторами не нес. Обманутые вкладчики пытались апеллировать к руководству района, города, страны и т. д. или к правоохранительным органам. Но первых это, по крайней мере, не касалось, а вторые сами ни черта, простите, не понимали, что происходит на рынке ценных бумаг и как с этим бороться. К тому же в российском законодательстве по этой проблеме был большой пробел.

В результате:

а) став якобы акционером, вкладчик практически лишался права голоса (голосом владел эмитент, поскольку являлся номинальным владельцем акций);

б) не было никакого контроля за механизмом и объемом выплачиваемых дивидездов;

в) невозможно было проверить объем проведенной эмиссии (сколько акций выпущено), сколько денег собрано эмитентом и как их использовали.

А некоторые радетели-экономисты утверждали: дескать, из нескольких сот компаний, которые имели лицензии на привлечение вкладов, только 8-10 являлись недобросовестными, и лишь 3-4 с самого начала были заведомыми жуликами.

Не тут-то было. Миллионы вкладчиков остались у разбитого корыта и поняли, что в обозримой перспективе денег им не видать, как своих ушей.

И первое их действо — крови! Засудить, прижать к ногтю. Обратились в управление по расследованию организованной преступности. Там только плечами пожимали. Оказывается, нет правовой основы как для наказания финансовых мошенников, так и для возмещения ущерба потерпевшим. Что было весьма странно: уже год, как шли скандалы на финансовом рынке, и никакой реакции ни законодателей, ни Верховного суда, ни Прокуратуры, ни правительства. Все, до чего додумался Верховный суд РФ на одном из Пленумов, — отослать потерпевших к закону о защите прав потребителя. То есть, обманутый вкладчик вправе обратиться в суд по своему месту жительства или по месту нахождения ответчика. А уж суд решит, что делать. Но, как правило, на счетах обанкротившихся фирм денег или совсем не было или было меньше, чем требовалось для возвращения долга, — на всех не хватало. Значит, кто не успел, тот опоздал.

Надо сказать, что только эксперты службы защиты прав потребителей финансовых услуг Конфедераций обществ потребителей делали какие-то попытки, чтобы помочь обанкротившимся вкладчикам. Думается, и сегодня их советы не потеряли актуальности. Они требовали возбуждения уголовных дел в таких конкретных случаях:

• Предыдущая
• 23/156
• Следующая