Князь Кий - Малик Владимир Кириллович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/107
- Следующая
После этого случая Аэций понравился Аттиле и три-четыре года, пока гот жил у гуннов, дружил с ним. Вместе ездили они на ловы, вместе обучались воинскому мастерству, ходили со старшими в походы на словенов или даров, когда те брались за оружие, чтобы освободиться от владычества гуннов.
Аэций - смышлёный отрок, он быстро перенимал всё от гуннов: и обычаи, и речь, и воинское ремесло. Особенно воинское ремесло.
Если бы только Аттила мог провидеть будущее!… Но не ведал он, как и каждый смертный, будущего. И когда настало время Аэцию возвращаться домой, Аттила искренне сожалел об этом…
Прошло много лет. Умер каган Руа. Умер его брат Мундзук. И стали Бледа и Аттила каганами. Ходили с войском в походы, собирали дань с соседних племён… Разрасталась держава гуннов. От далёкого Дона протянулась она до Дуная, и вдоль него - ещё на много дневных переходов. И вместе с этим разрасталась, как опала на дрожжах в кадке, и потаённая вражда меж братьями-каганами. Никто из них не хотел делить власть на двоих, каждый жаждал править только единолично… Бывшая юношеская дружба испарилась, как роса на солнце, и сердца их полнились лютой ненавистью.
Но нелегко было любому из них устранить другого. У каждого имелось войско, свои преданные мужи, которые во всём поддерживали и охраняли их, имелись и свои улусы, в которых жили только преданные им племена.
Кто же кого?
Более коварным и подлым оказался Аттила.
Надумал он заманить брата в западню. Для этого направил он к Бледе посланца: «Собирай, брат, войско - повоюем ромейские города в Иллирике, добудем славу себе, а воинам нашим - богатую добычу!»
Согласился Бледа.
Переправились они через Дунай и обложили город Сингидун. Воевали его неделю, воевали вторую, а взять никак не могли…
Тогда позвал Аттила Бледу на совет, чтобы договориться, как поступить дальше, чтобы взять этот окаянный город.
Приехал Бледа со своими лучшими мужами и вошёл к Аттиле в шатёр. Долго они вдвоём о чём-то говорили - наружу доносились их голоса, слышался приглушенный смех. И подумали спутники Бледы и свита Аттилы, что меж братьями наступили мир и согласие.
А тем временем Аттила, притворяясь радушным хозяином, угощал Бледу наилучшими ромейскими винами и вкусными блюдами. И когда брат сильно опьянел, незаметно всыпал в его бокал яд. Выпил Бледа и… тут же скончался.
Вне шатра никто не подозревал беды.
Но вдруг раздался полный отчаяния крик, откинулся тяжёлый полог намёта - и к встревоженным приближенным выбежал Аттила. Ударяя себя кулаками в грудь, царапая лицо, он кричал:
- О великий Тенгрихан! О народ гуннов! Закатился ясный месяц! Погасло золотое солнце! Умер великий каган Бледа - осиротил войско! Что я скажу, несчастный, его жёнам и детям? Как жить мне дальше без возлюбленного брата и друга, с которым я прошёл рука об руку всю жизнь? О великий Тенгрихан!…
Ошеломлённые лучшие мужи гуннов окаменели. Те, кто сопровождал Бледу не знали, что и подумать. Только что слушали своего повелителя, но внезапно его голос умолк, оборвался. Только трое из них, самых смелых и преданных, выхватили сабли и с криком бросились к Аттиле:
- Предатель!… Ты убил его!
Но не успели они и нескольких шагов ступить, как телохранители Аттилы пронзили их копьями; Другие же спутники Бледы видя, что ему уже ничем не поможешь, а сила на стороне здравствующего кагана, не тронулись с места.
Тогда Аттила подошёл к ним и надел каждому на шею по тяжёлой золотой цепи, какими ромейские императоры награждала своих лучших воителей за храбрость и одержанные ими победы. Затем сказал:
- Моего Брата Бледу призвал к себе великий Тенгрихан! Он теперь счастлив… А вы - живые и должны думать о заботах живых, о ваших жёнах и детях, о ваших племенах и табунах, о новых победах над чужеземцами и с военной добычей. Теперь у гуннов один вождь - Аттила! И он поведет вас в далёкие края, где богатства несчётно, а нетронутые травы для ваших коней высятся до коленей. Там вы найдёте всё - и золото, и одежду, и юных жён, и славу!
Й воскликнули запуганные и задобренные военачальники Бледы:
- Десять тысяч лет великому кагану Аттиле!
После этого Аттила вошёл в свой шатёр и на руках вынес мёртвого брата. Положил на щит. И подняли щит с телом своего повелителя военачальники Бледы и понесли вдоль его войска, взывая во всеуслышание;
- О преславные воины наши! Внезапная смерть от излишка выпитого вина поразила кагана Бледу! Смотрите - ни единой капли его крови не пролилось! Умер он своей смертью… Десять тысяч лет великому кагану Аттиле, отцу всех гуннов!
Аттила шёл первым за мёртвым братом, а за ним - вся его свита. И каждый острым ножом надрезал себе щеки, ибо по обычаю гуннов по умершему кагану следует плакать кровавыми слезами.
И никто больше не поднял руку на убийцу. Никто не захотел начинать братоубийственную войну, хотя уже тогда многие подозревали Аттилу в убийстве брата.
Но разве видел это кто своими глазами?
Сняв осаду Сингидуна, гунны похоронили Бледу в чистом поле, а Аттилу провозгласили верховным каганом, которому покорились все роды и союзные племена.
И с этого времени Аттила один владел огромнейшей державой. Много кровавых походов провёл он, разоряя и грабя разные страны, не одно племя согнал с обжитых земель, не одну тысячу людей посёк, распял, спалил и замучил. Чёрная слава летела далеко впереди его боевого коня!…
Но непрестанно вопияла, взывала к отмщению кровь безвинно убитых им людей и кровь брата Бледы, - сколько ни тешился он властью, богатством и славой, а всему пришёл страшный конец. Боги избрали для этого подходящий момент, подходящих людей и покарали Аттилу в самый неожиданный для него час.
В мире много держав. Но самая могущественная и прославленная среди них держава Ромеев… Раскинулась она в тёплых краях, за Дунаем, за высокими горами, на берегу синего моря. Живут в ней многие народы. И правят ею два царя - один в далёком Риме, почему и называется держава Ромейской, а второй в Константинополе, который за величие, богатство и пышность назывался Царьградом.
И вот в то самое время, когда Аттиле исполнилось лет двадцать-тридцать, у царьградского императора Констанция родилась дочь. Приходилась она племянницей взошедшим на трон его братьям Гонорию и Аркадию, и сестрой будущего императора Рима - Валентиану.
Едва исполнилось ей лет семь или восемь, как Валентиана посадили на престол в Риме, а её из Царьграда перевезли в далёкую Италию и навечно поселили в роскошном, но унылом дворце. У неё, ещё неразумной, взяли тогда торжественный обет: навсегда, до самой смерти оставаться девой, не выходить замуж, чтобы её дети не смогли стать соперниками брату и его наследникам на царский трон.
Прошло немало лет. Выросла Гонория, расцвела, как пышная роза, превратилась в красавицу. Жила в довольстве, в роскоши, ни в чем не испытывая недостатка. Но не радовалась всему этому, а чувствовала себя ещё более несчастной, чем последняя римская плебейка.
Хотелось ей свободы, счастья. Хотелось большой светлой любви, но всего этого она была лишена. Потому и грустила, томилась. Днём плакала, а по ночам грезила о прекрасном принце, который в один счастливый день вызволит её из ненавистного заточения и назовёт женой.
Но принц не появлялся, а годы безвозвратно уплывали. И начала увядать краса принцессы и угасать надежда…
И был у неё верный друг - старый слуга Гиациант. Он любил девушку, как дочь, и старался помогать во всём, чем мог. Обучал её читать и писать, рассказывал о далёких, никогда не виданных ею краях, о высоких горах и быстрых реках, о безбрежных синих морях и больших городах на их берегах, о множестве племён, живущих в ромейском царстве, и о варварах, которые своими нападениями привели это царство на грань гибели. Чаще всего рассказывал про Аттилу, о том, как он стал исполнителем кары божьей для ромеев и всего их мира, о походах и победах Аттилы.
И спросила его как-то раз Гонория.
- Предыдущая
- 18/107
- Следующая
