Рубикон, или Мир в латах - Романецкий Николай Михайлович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/40
• Следующая

А Жюль шел и размышлял, почему Ассоциация выбрала для неизвестной ему цели именно Гринкоуст. Что было в этом курортном местечке особенного, чего не могло быть в больших городах, где можно скрыть целую армию и спокойненько обделывать свои темные делишки?.. Хотя нет, тут он не прав, темными делишками Ассоциация не занимается. Это делают упыри, которые прикрываются ею. Кого-кого, а упырей в такие моменты всегда хватает — почему бы и не пошуровать под шумок!..

Через пять минут он добрался до первого адреса. Домик действительно не был похож на все окружающие. Башенка над его крышей выглядела как-то очень странно. Она была так же уродлива, как уродлива бородавка на лице красивой женщины. Она создавала впечатление чего-то лишнего, постороннего, ненужного. Он прошел мимо коттеджа, слегка замедлив шаги. «Фаулер» молчал. Жюль вздохнул и отправился к следующей архитектурной уродине.

Вся работа заняла два часа. «Фаулер» ни разу не подал признаков жизни. Жюль был спокоен — иного результата и не стоило ожидать: это самообман. Уж слишком бы просто и неинтересно все бы тогда оказалось!.. Нет, это самообман. Во-первых, вряд ли они пользовались аппаратурой, которая при остронаправленной передаче давала бы паразитные излучения достаточной для «Фаулера» мощности. А во-вторых, если бы чувствительности его и хватило для их регистрации, то для начала надо было бы оказаться около передатчика именно в момент сеанса, а это выглядело уж слишком маловероятным. Тем не менее, порядок есть порядок, и совесть теперь в некоторой степени чиста. Хоть одно направление, да отработано.

Жюль зашел в парк, раскинувшийся напротив последнего прощупанного «Фаулером» особняка, немного походил по аллеям и все тем же прогулочным шагом отправился домой. Зашел во встретившуюся по дороге аптеку, где купил парочку упаковок бетазина. Выйдя из аптеки еще раз проверился и хвоста опять не нашел.

Дома он снял куртку и отправил ее в утилизатор. Вместе с упаковками купленного лекарства в правом кармане. Пусть голубчики поломают себе голову: то ли он знает о «жучках», то ли просто курток не носит больше одного дня. Потом достал из кейса полученные по почте упаковки и положил их на столик в спальне. Потом вспомнил, что у больных рядом с лекарством всегда находится вода. Он наполнил стеклянный графин и отнес его в спальню, добавив к получившемуся натюрморту еще и стакан из кухонного набора.

И понял: как ни крутись, как ни обманывай себя, как ни отрабатывай другие направления, а без визита к Артуру не обойтись. Потому что все остальное может оказаться лишь элементарной потерей времени. А начальство зря не торопит!.. И выдерживая марку, он отправился на кухню заказывать себе новую куртку.

Как только Жюль назвал в переговорное устройство свою фамилию и болезнь, ворота, перед которыми он стоял вчера утром, отворились. С трудом преодолевая все нарастающее воздействие, он медленно прошел по дорожке, усыпанной красным песком, и поднялся на крыльцо. Дверь открылась. Он вошел и остолбенел: перед ним стояла малышка Лина. Она удивленно смотрела на него. И воздействие тут же исчезло.

— Извините, — пробормотал Жюль. — Мне к доктору Спенсеру.

Лина повернулась и, все так же не говоря ни слова, вышла. Жюль растерянно посмотрел ей вслед и удивился своей растерянности. Да что же это такое, сказал он себе. Ну ладно, она не ожидала меня здесь увидеть… А я-то что? Ведь, помнится, она говорила, что учится на медицинском, а здесь на практике…

— Доктор примет вас, — сказала Лина, появляясь из дверей, ничем не отличающихся от входных. — Пройдите, пожалуйста, сюда, в кабинет.

— Здравствуйте, Лина! — сказал Жюль.

— Проходите, пожалуйста! — повторила Лина настойчиво.

— Благодарю вас! — Жюль пожал плечами. Он понятия не имел, как себя с нею вести.

Спенсер сидел за столом и работал с компьютером.

— Слушаю вас, — сказал он, подняв голову. — На что жалуетесь?

— На жизнь, — сказал Жюль и произнес новый пароль, который Артур должен был получить позавчера утром.

Выслушав отзыв, Жюль приложил палец к губам и достал «карандаш». Артур рассмеялся.

— Не надо. Меня давно уже не слушают.

Они поздоровались.

— А мне повсюду насовали, — сказал Жюль.

— Это естественно, — ответил Спенсер. — В мертвый сезон всех новеньких так встречают. Приехал бы летом…

— И кто же это? Разведка Тайгерленда?

— Тайгерлендскую разведку ликвидировали еще шесть лет назад. Даже архивы в Париж вывезли… Но люди наверняка остались. Видимо, пристроились к Ассоциации. Или она их сама отыскала… Когда прибыл?

— Позавчера.

— А почему вчера не пришел?

— Пытался. Хвостов понавешали.

— И чем занимался?

— Устроился. Съездил в Лонгвилль, присмотрелся.

— И каковы впечатления?

— Неспокойно.

Спенсер встал из-за стола и прошелся по кабинету.

— Да, — сказал он. — Неспокойно. Что-то затевается… Знать бы, что!.. С чем тебя послали?

— Выяснить причины гибели Генриха.

— Гибели? — Спенсер удивился. — По-моему, я не докладывал о гибели, я докладывал об исчезновении.

— Алкиной считает, он погиб. Слишком много времени прошло. Нашел бы способ отозваться.

— Алкиной считает! — Спенсер усмехнулся. — Ему там, конечно, виднее, в Париже… Что требуется от меня?

Жюль прислушался к своим ощущениям. Опять что-то не так, подумал он. Словно кукла передо мной. Живая кукла…

— Какие инструкции ты получил от Алкиноя? — спросил он.

— Инструкции? — Спенсер пошевелил пальцами, словно попытался поймать что-то в воздухе. — Я должен помогать тебе в твоих действиях. Как я понимаю, ты — агент с неограниченными полномочиями.

Жюль улыбнулся.

— Ну что ж, — сказал он. — В таком случае мне хотелось бы знать имена всех, кого можно заподозрить в связях с Ассоциацией.

— Всех?! — Спенсер хмыкнул. — Из постоянно живущих можно подозревать каждого второго!.. Тайгерленд был сверхмилитаризованной страной. Тут все, кто не работал на иностранных туристов, в той или иной мере были связаны с военно-промышленным комплексом… Впрочем, список я тебе к завтрашнему дню подготовлю. Только знаешь, по этому списку надо целый год работать. И не одному тебе, а целой следственной группе!

Жюль помолчал.

— Хорошо, — сказал он. — В таком случае, что ты думаешь о некоем Анхеле Санчесе?

— Анхель Санчес? — Спенсер задумался. — Подожди… Это же родной брат моей медсестры-практикантки. Интересовался я им, было дело. Ничего особенного… Кригер. В подполье не был. В настоящее время работает в Экологической Службе. Если мне память не изменяет — инспектором. Должен быть в картотеке у Грэма. Правда, там таких сотни тысяч… Почему ты им заинтересовался?

— Вертелся вокруг меня позавчера. В ресторане угощал…

— Так ты же по легенде космонавт! Человеку могло быть просто интересно с тобой пообщаться. Чтобы потом похвастать в кругу друзей! Мало ли какие причуды бывают у людей.

— Возможно, — сказал Жюль.

А мне он хвастал знакомством с Генрихом, подумал он. Произнося пароль… Таковы уж причуды у эколога Санчеса.

— Ну ладно, — сказал он. — Мне пора. Связь у меня только через тебя. Так что передай Алкиною, что я приступил к выполнению задания.

— Подожди, — сказал Спенсер. — Дискету с историей болезни оставь у меня. Болезнь — тоже легенда?

— Да. В общем.

— Тогда я зарегистрирую тебя. И сочиню результаты осмотра. — Он наклонился к селектору. — Лина!

Вошла Лина. Спенсер передал ей дискету.

— Это наш новый пациент, Лина. Господин Карне, космонавт. Зарегистрируйте его и внесите в список на завтра.

Лина вышла.

— У вас всегда так мало народа? — спросил Жюль.

— У нас сегодня неприемный день. Но и в приемные дни пациенты практически друг с другом не встречаются… Ладно, иди. Оружие у тебя есть?

— Зачем оно мне сейчас?

— Ладно. Потребуется — обеспечу!

— Буду весьма благодарен! — Жюль пожал Спенсеру руку.

• Предыдущая
• 8/40
• Следующая