Выбери любимый жанр

Железо - Роллинз Генри - Страница 29

Изменить размер шрифта:

…

Джо, видел бы ты, что он тебе трындят таблоиды

Они просто в восторге от того

Что твой отец был женат на сучке из «Ангелов Чарли»

Пишут о её горе

Что вы были так близки

Типа вы всё время тусовались вместе

Как тебе было 29 и ты играл в «Black Flag»

Один из дерьмовых дружков твоего отца врал

И нёс какую-то херню

В «Инкуайрере» ты выглядел здорово

Отличные снимки где ты и эта, как, блядь, её там звали

Я видел её на поминках по тебе

Хотелось плюнуть ей в рожу

Твой отец устроил их в «Гаццарри»

Все его друзья из анонимных алкоголиков там были

После того, как вся эта липовая публика, которая тебя не знала

Высказалась и поздравила себя с хорошим выступлением

Отговорила всю эту херню о боге и анонимных алкоголиках

Твой отец встал в конце очереди

Чтобы они могли подходить и беседовать с ним

Твоя мать никого там не знала

Просто стояла в сторонке

Со своим мужем и твоей сводной сестрёнкой

Они не привыкли к голливудской тошноте

Это было мерзко

После этого мы пошли посмотреть на твоё тело

А твой отец не пошёл

И на похороны тоже не пошёл

Не знаю почему

Может, потому что там слишком много людей

Слишком занятых собственным горем

Чтобы сочувствовать ещё и его

Мне тебя не хватает, старик

Смотрю на твои фотографии не могу смириться

Вчера мне хотелось забраться в фотографии и остаться с тобой

В последнее время я много думал о том, чтобы сдохнуть самому

Жить без тебя – довольно скучно

Я должен сказать тебе, Джо

Я делал всё для тебя

Я надеялся, что если я вырвусь отсюда и сделаю что-то хорошее

Ты увидишь, что можно сделать что-то великолепное

Как я сказал тебе вечером перед тем, как ты умер

У тебя огромный талант

Потому что ты не лгал

Я восхищаюсь этой правдой

Ты будешь вдохновлять меня всю оставшуюся жизнь

Теперь я вижу, что её, быть может, осталось не так уж много

Этот говнюк уничтожил тебя быстрее

Чем можно выключить свет

Когда я смотрел на тебя – ты лежал на тележке

С дыркой от пули в виске

Залепленной воском гробовщика

На пороховые ожоги у тебя на лице

Как храбро с твоей стороны быть таким мёртвым

Быть тем, чего мы боимся больше всего

И вот ты отколол этот номер, такой пустяк

И даже слегка ухмыляешься

Но ты весь холодный и пахнешь формальдегидом

Так трудно было уйти из комнаты, где ты лежал

С третьего раза, кажется, получилось

Я всё время возвращался сказать тебе что-то ещё

Казалось, всё мало

Никогда не будет достаточно

Прошу, приснись мне поскорей

Мне так тебя не хватает

Мой дорогой друг

…

До 1992 года осталась пара часов

Я остановился у кого-то дома

Мне почти 31

Все мои вещи – на складе

Я один и собираюсь оставаться им дальше

Взывать к более нежной натуре женщин —

Сплошная трата времени

Как смешно

Мерзейшие проклятые людишки в моей жизни

Я одинок в целом мире, и ничто этого не изменит

Моё одиночество жжёт меня изнутри

Ну и пускай, потому что

Я один из никого

Никогда мой путь не был мне так ясен

Смерть вырвала почти все слова из моей речи

Слова – болезнь

Действие – лекарство от неё

Смерть шла со мной весь год

Говорила со мной в ночи

Я отвечал ей бессонницей

Мои глаза жёстко блестят от паранойи

Я мешаю хохот с яростью

Действенность с отчуждением

Красоту с неистовством

Восходящее солнце – мой немой боевой клич

Изнеможение – моя победа

Смерть – моя мера себя

Я не признаю ни ровни, ни союзника

Я понимаю:

Смерть – мой повелитель

И определение абсолютной власти

Мой путь ясен и лежит передо мной

Ветер свистит в ушах

Я мечтаю о пустых просторах пустыни

И иду дальше

Теперь гляди, как подыхает

В конце декабря 1991 года моего близкого друга Джо Коула застрелили два грабителя, напавшие на нас прямо на крыльце моего дома в Венеции, штат Калифорния. Как и всегда, оставалось совсем немного до начала долгих гастролей. Через несколько недель после того, как это случилось, я начал серию живых концертов, в которую вошло больше 160 выступлений до конца ноября 1992 года. Я взял свою утрату с собой в дорогу и постарался справиться с ней. Горе, изнеможение, шок, рок и ролл.

17 января 1992 г. Сидней, Австралия: Пять утра по лос-анджелесскому времени, когда я выхожу на сцену. Болят глаза, тошнит. Все мои мысли об умершем друге. Он будет ждать меня в номере, если я переживу этот концерт. Публика вопит, а от ковра воняет пивом. Сегодня утром были интервью и жара. Крошечная комнатка в отёле и одиночество. Вот что я знаю. Вот всё, что есть.

19 января. Мельбурн, Австралия: Я встал здесь и сказал им то, что считаю правдой. Если я думаю об этом слишком много, мне хочется завопить и убежать. Я выбрасываю себя, как мусор, в городах по всему миру. Городам нет дела. Они даже не замечают, живёшь ты здесь, уезжаешь отсюда, или подыхаешь здесь. Им действительно всё равно – совершенно всё равно. Не позволяй миру разбивать тебе сердце столько раз.

21 января. Аделаида, Австралия: в прошлый раз мы с группой пропустили этот город, поскольку началась какая-то херня. Мы играли Джеймса Брауна и «Parliament», и народ из толпы просил нас не играть «эту музыку ниггеров». Великолепно. Интересно, какой концерт выйдет сегодня вечером. Я сижу в провонявшем инсектицидами номере и смотрю передачу о человеке, который выкапывает в Венгрии своих родителей. Их казнили. В номере холодно, а на улице дождь. Последние несколько дней было трудно. Интересно, у меня всю оставшуюся жизнь будет так? Последний месяц был невероятен. Как гулять во сне. Позднее: я снова в ящике. Концерт, правда, прошёл поистине клево. Народу пришло больше, чем когда мы играли с группой. Да и публика подобралась неплохая. Я объяснил им, почему группа не приехала в Аделаиду, когда мы гастролировали по Австралии в прошлый раз. Рассказал им, как встретил Диона и он вспоминал о гастролях на юге с Сэмом Куком. Так что теперь я снова в ящике и утром отправлюсь в Сидней. Я рад, что сейчас никого здесь нет. У меня такое чувство, что я теперь буду проводить гораздо больше времени один.

Перейти на страницу:

Вы читаете книгу

Железо

Роллинз Генри

Наши партнеры