Остров метелей - Ушаков Георгий Алексеевич - Страница 6

• Предыдущая
• 6/52
• Следующая

— Ты всегда так делаешь?

— Всегда.

— Может быть, ты хорошо делаешь.

Гарпун начал медленно опускаться вниз. Эскимос повернулся и, не говоря ни слова, возвратился в ярангу.

Я пошел по ярангам, уговаривая эскимосов ехать на остров Врангеля, но мои доводы их не трогали. Эскимосы не хотели покидать свою землю, их не прельщала поездка в неизвестные края. Я исчерпал все свое красноречие и уехал на корабль, рассчитывая вернуться через несколько часов. Прошло немного времени, и к кораблю подошла кожаная байдарка. Ею управлял эскимос, с которым я недавно выдержал поединок воли. Поднявшись по трапу, он спросил:

— Где умилык [5]?

Моряки провели его на мостик. Иерок, так звали этого эскимоса, подошел ко мне и сказал:

— Я хотел тебя заколоть, потом пошел в ярангу, там сначала спал, потом думал, много думал, сильно думал. Мне кажется, ты хорошо сделал. Ты говорил, что всегда так делаешь. Поэтому я думаю, ты — хороший человек. Эскимосы мне сказали: ты зовешь нас куда-то на остров. Я не знаю, где остров; но хочу с тобой поехать.

Так был завербован Иерок, первый будущий поселенец острова Врангеля, один из лучших охотников и прекрасный моряк.

Авторитет Йерока среди эскимосов был так велик, что, узнав о его решении, пять эскимосских семей изъявили согласие переселиться на остров Врангеля. Это все бедняки, которым нечего терять на материке. Охота в их районе в последние годы была неудачной, и они вели жалкое полуголодное существование. Об этом можно судить по их багажу. Все их имущество поместилось на один кунгас, оно состоит из грязных, изодранных и вытертых оленьих шкур, проржавевшего оружия. А у некоторых и этого нет: Кивъяна без яранги, а Етуи — без ружья. На шесть семей один вельбот, одна байдара, полторы упряжки собак и не больше полусотни патронов. По приезде на остров придется полностью снабдить эскимосов всем необходимым.

Будущая колония на острове Врангеля укомплектована. Она состоит из шестидесяти человек, из них девять русских, Остальные эскимосы.

4 августа 1926 года. Рано утром прошли Уэлен. Здесь нам сообщили, что уже в начале мая лед отнесло от Чукотского полуострова к северо-западу. В районе мыса Северного море вскрылось в начале июня, и вскоре после этого льды ушли за горизонт. Возле Уэлена лед был в движении всю зиму.

Наши Владивостокские надежды оправдываются. Путь к острову, очевидно, открыт.

Берем курс на остров и полным ходом идем весь день по чистой воде. Солнце стоит низко и греет мало, на палубе без пальто холодно.

5 августа 1926 года. Льдов не видно. Днем у всех приподнятое настроение. Уверенность в том, что мы достигнем острова, растет с каждым часом, с каждым оборотом винта.

К вечеру мы уже на широте острова Врангеля. Завтра должны быть у цели.

Остров Геральд. — в бухте Роджерс. — Эскимосы и самолет. — Полет над островом и сражение с моржами. — Последний гудок «Ставрополя»

6 августа 1926 года. Еще вчера в 10 часов 45 минут вахтенный увидел остров Геральд. Цель казалась достигнутой. Вода была чистая, но температура ее с каждым часом понижалась. Появились льдины. Точно лебеди, они гордо покачивались на волне, как будто слетелись посмотреть на дерзких пришельцев. Скоро они окружили нас со всех сторон.

Сегодня на широте 71°13? и долготе 174°41? мы подошли вплотную к стене вечных льдов. Остров Геральд от нас на расстоянии 19 миль.

Стоп. Льды верно сторожат подступы к острову.

Прежде чем входить в них, решено было произвести разведку. Хорошо бы для этого воспользоваться нашим «юнкерсом». Но погода неподходящая, целый день дует резкий юго-восточный ветер, доходящий до 8 баллов. Море неспокойно, и спускать на волну гидроплан мы не рискуем. Решили обследовать кромку льдов с судна. Теплилась слабая: надежда найти в них свободный проход к острову.

К вечеру судно достигло широты 70°15? и долготы 177°30?. Здесь кромка льдов поворачивала к югу, образу» небольшой выступ. Лед становился все плотнее. Обломки ледяных полей достигали площади одного квадратного километра, между ними все чаще попадались большие торосистые льдины. Величина отдельных льдин доходила до размеров нашего судна.

Потеряв надежду найти с этой стороны свободный проход во льдах, «Ставрополь» на широте 70°12? и долготе 176°55? повернул обратно.

Капитан с момента появления первой льдины не сходит с мостика. Он бдителен, но спокоен. Его спокойствие благотворно влияет на весь экипаж. При таком настроении как-то сама собой возникает твердая уверенность, что, несмотря на льды, острова мы достигнем.

8 августа 1926 года. Два дня я не открывал эту тетрадь. Два решительных дня. «Ставрополь» стоит на якоре в бухте Роджерс. 7 августа утром, оставив справа по горизонту скалы, мы подошли к северо-восточному берегу острова Врангеля. Я только что вернулся с берега. Сотни новых впечатлений. В голове путаница.

В 1 час 30 минут мы снова пошли вдоль кромки льда-В 3 часа опять показался остров Геральд. Взяв курс на него, «Ставрополь», перейдя 71° широты, вошел в лед. Преобладают сильно разреженные мелкие обломки полей. На расстоянии около 15 миль от острова Геральд, не встречая сколько-нибудь серьезных затруднений при продвижении во льдах, мы обогнули восточную оконечность острова Врангеля и уже к вечеру не только подошли к острову в районе мыса Уэринг, но и продвинулись к мысу Гаваи, где «Ставрополь» бросил якорь. Учащенно билось сердце каждого участника экспедиции, когда мы быстро Начали приближаться к четко вырисовывающемуся берегу. Мрачными темными великанами дыбились береговые скалы над белой полосой прибрежных льдов и на фоне их выглядели еще угрюмее. Остров казался безжизненным.

Однако чем ближе мы подходили к берегу, тем становилось яснее, что и на этом затерянном во льдах острове жизнь бьет ключом. Вот с громким криком пролетает стая чаек. За ними, часто взмахивая крыльями, словно торопясь куда-то, несется кайра. На воде крутятся кулички-плавунчики. Рядом с кораблем показывается голова любопытного тюленя.

А это что? Моржи! Эскимосы уже бегут с ружьями и выстраиваются вдоль борта, готовые стрелять. Моржи неподвижными тушами лежат на льдине и не обращают внимания на наше приближение. Лишь время от времени какой-нибудь из них лениво поднимет голову, лениво посмотрит на нас и, очевидно, решив, что «Ставрополь» — мелочь, недостойная его внимания, снова томно вытягивается на льдине. Только когда мы приблизились к стаду метров на 150, звери тревожно подняли головы. Загремели выстрелы эскимосов. Капитана Миловзорова и доктора Савенко тоже охватил охотничий азарт. Собаки подняли душераздирающий вой и рвутся с цепей. На корабле— ад. Но звери быстро очищают льдину, и разгоряченные охотники смущенно смотрят на расходящиеся по воде круги. Все же два моржа остались неподвижно лежать на льдине. Через десять минут их поднимают на палубу. Эскимосы в восторге.

Перед мысом Гаваи льды стали гуще, и движение корабля несколько затруднилось. Допуская возможность, что лед плотной массой прижат к южному берегу острова, и не желая идти на риск, решаем высадить на берег пешую партию; ей поручается обследовать состояние льда в непосредственной близости от берега.

В партии кроме меня Павлов и Скурихин.

Не успела шлюпка упереться носом в галечную косу, как мы уже выскочили на берег. Чувствуется разгар короткого полярного лета. Стая гусей с криком бросается из-под наших ног. Кругом крутятся доверчивые пуночки. Вдали-неподвижно сидит несколько полярных сов. Вода словно усыпана утками. Все мы были охотниками, и прежде всего нас интересовало, есть ли на острове зверь. Примерно через четверть часа в тумане над тундрой мы заметили белое пятно. Оно шевелилось. Мы единогласно решили, что это белый медведь, и, рассыпавшись цепью, стали приближаться к зверю. Иногда медведь поднимался и тогда казался очень большим, потом снова ложился. Соблюдая осторожность, мы ползли к нему по раскисшей от дождей тундре… Когда мы очутились от него на расстоянии выстрела, «медведь» поднялся в воздух, сделал над нами круг и скрылся за скалами. Оказалось, что за медведя мы приняли сову. Туман сыграл с нами первую шутку, первую, но не последнюю. Туман — обычное явление в Арктике. Самые опытные охотники обманываются: подкрадываются к сове, думая, что это. медведь, принимают песца за оленя. Бывали случаи, когда, вместо оленя охотники стреляли в человека…

• Предыдущая
• 6/52
• Следующая