На мотоциклах «Урал» вокруг света - Синельник Сергей - Страница 37

• Предыдущая
• 37/114
• Следующая

Иордания встретила и проводила нас очень недоверчиво и настороженно, но порадовала наши мотоциклы ровными, хорошо асфальтированными дорогами, а нас — всякой вкусной восточной снедью. Отовсюду мы только и слышали: «Америка — это плохо! Россия — хорошо!» Информации из России мы не получали никакой из-за отсутствия средств связи в нашем дорожном снаряжении. Но слушая одобрение иорданцев можно было сделать вывод, что Россия играла в судьбе Ирака не последнюю роль.

Мне было искренне жаль арабский мир с его твёрдыми религиозными устоями, и то, что палачи пытаются его одолеть и разрушить. Невольно я задавался вопросами, «а как же быть тем американцам, которые против этой войны, как бы их воспринимали сирийцы и жители Иордании, для которых теперь все американцы — плохие! Неужели дети повинны в согрешениях старших?» И приходилось давать единственный ответ: «Так и есть! Единоличные злые гении, захватившие власть в руки, как ненасытные пауки, плетут коварную паутину в доступном им пространстве, сталкивают народы лбами. Но совершенно не берут они во внимание, что существует Всемогущий, в одно мгновение могущий смести и разметать все хитросплетения, не оставив от них и следа. Как ни старайся, а глядеть на войну философски не получается. Сколько существует мир — столько льётся кровь и слёзы. У каждого свой черёд.»

Мы ехали, мусульмане относились к нам дружелюбно. Да, ведь, странники идут по миру чаще всего с миром, вот и мы сделали призыв к миру нашим девизом!

Слишком увлёкся Ближним Востоком. Да-а-а, путешествовать по Востоку — дело, как известно, тонкое! А Африка-то была уже совсем рядом, ещё чуть-чуть, вот, вот! — и в городе Нувейба повеяло её теплом.

Мотопробег проходил по тем странам, где люди не разучились ещё удивляться при виде путников, а к тому же такое явление, как тяжёлые «Уралы», вызывает особенное оживление и ажиотаж. Это вам не Европа, где никому ни до чего уже нет дела, хоть на волшебном единороге проезжай — не возбудишь интереса!

А что там ещё впереди?..

Ещё в детских пылких своих мечтах, я жаждал увидеть таинственные берега Африки. Более всего меня всегда тянуло в западные экваториальные области, покрытые вечнозелёными дождевыми лесами, которые тянутся на тысячи километров от побережья Атлантического океана внутрь континента, до Великих озёр. Юношеское воображение переносило меня на старинные парусники: стоя у борта я вглядывался в неведомый зелёный берег, затянутый утренним туманом, с которого доносились лёгким бризом дурманящие благоухания тропической растительности, запахи полноводных рек и болот.

Слух удивляли крики, щебет и трескотня разнообразных обитателей, скрывающихся за пышной зелёной стеной сумрачного, манящего к себе лесного массива.

А бывало, в мечтах: воздушный шар вместе со мной прилетал в океанских пассатах к таинственному континенту, и я глядел с высоты птичьего полёта в непроницаемую лесную чащу. «Если побережье так чарующе увлекательно, то что же там, в глубине таинственного материка?» — этот вопрос задавали и первые путешественники-исследователи в поисках географических открытий, и разведчики тайн последующих времён. Те первые землепроходцы приоткрывали пядь за пядью полог неизвестной дикой Африки.

Пытливо искали они каждый своё, прилагая невообразимые усилия, но находили, чаще всего, трудности и все возможные лишения, а часто и смерть — со съемной крышкой в этих неизведанных местах.

Этот древний материк с его загадочными землями на протяжении многих лет, как красивая мечта, жил и живёт во мне. И я шаг за шагом по книгам открывал для себя его тайны. Но так уж заведено на свете, что мечты сбываются, мысли материализуются. Став взрослым я остался верен своим романтическим мечтам.

Интересно то, что увлечения одновременно географией и мотоспортом вполне совместимы и результативны. Это стало понятно, когда мой жизненный путь привёл меня к северо-восточной части Африки. Мы ступили на эту землю. Нашему взору предстала бескрайняя, однообразная пустыня, горы и песок. Нет, не деревянные корабли моих детских грёз смотрели бушпритами и якорными клюзами в сторону влажных джунглей Африки, а фары двух мотоциклов, высвечивая в сгущающихся сумерках песчаные гряды.

Мы ехали со стороны Синайского полуострова, пересекли Суэцкий канал, остановились перед древней Сахарой, приветствуя и созерцая её необъятность. Как альпинисты у подножия огромной вершины готовясь покорить её:

— Вот и я лицом к лицу с тобой, Африка!

Сплошной песок. Какие просторы и какая свобода! Вот она, лучшая наша доля, мы предоставлены сами себе, а весь континент с севера на юг предстоит нам. Впереди бесконечность пустынного, застывшего песчаного океана. Знакомая картина, я это уже видел, когда мы шли на яхте «Тасмания» вдоль северной Африки в Средиземном море. Вспоминаю, как мы заходили в Тунис, и там нам представился случай познакомиться с Сахарой.

Ведь это было совсем недавно. Далее плавание продолжалось, и как-то раз штормовой ветер со стороны Алжира нанёс нам на крохотную палубу красноватый песок, прибавив хлопот с приборкой. Я всё время вглядывался в линию горизонта, надеясь разглядеть великую пустыню. Но там где сходятся два океана, трудно узреть границу между ними.

Только мы въехали во владения Африки и двинулись вдоль Красного моря прямо на юг, как она устроила нам взбучку. Что ж, это вполне справедливо с её стороны, к тому же, такие проявления любезной гостеприимности вполне характерны этой «Чёрной» владычицы.

Надвигалась песчаная буря. Самум. Мы начинали чувствовать её дыхание. Тысячи песчинок, поднимаемые сильным ветром, кололи лицо и руки. Песок проникал под одежду и сквозь гермошлем. По «Уралу-Туристу» с коляской, на котором ехали Володя Сайгаков и я, ударяли потоки ветра, и мотоцикл метался в стороны. Каково же было Сергею на его «Урале-соло», более лёгком и неустойчивом, со своими двумя колесами, в эти часы?

По асфальту, будто ручьи весенних разливов, струились и перемещались пески, образуя местами небольшие барханчики, которые мы едва успевали объезжать. Знакомились мы с бурей в пустыне впервые. Удивляли и настораживали её тяжелые непредсказуемые ритмы. Вой ветра заглушал шум двигателя, в этом вое как будто соединились чувства всех тех людей, кого поглотила пустыня, а таких — не счесть! Пустыня по облику своему мертва, поэтому тщательно хранит свои жертвы, сломленные многочисленными непреодолёнными тяготами.

Темнота надвигающейся ночи не позволяла разглядеть буйство стихии, и тем более увеличивала ощущение напряжённого движения песков вокруг, словно морских валов, с неумолимым натиском надвигающихся на одиноких путешественников. Это так сложно передать это словами, такое нужно увидеть и почувствовать самому, в реальности. Встречных машин были единицы, только лишь неотложные обстоятельства могут заставить араба отправиться в дорогу во время самума. Жители Сахары знают пустыню и умеют предчувствовать непогоду — это опыт, накопленный веками, нет — тысячелетиями.

Сделали остановку, Сергей произвёл обсервацию с навигационным прибором GPS, оказалось, что мы находились на 28 градусе северной широты. Слева, рядышком — воды Красного моря, неразличимые в этом буйстве летающего песка.

Было решено заночевать прямо в пустыне. Поставить палатку не представлялось возможным из-за сильного порывистого ветра, поэтому легли, тщательно укрывшись тентом от палатки, за мотоциклами, поставленными с наветренной стороны. Хоть какая-то защита от слепящего, колкого, всепроникающего песка.

Я долго не мог уснуть, многообразные мысли и новые ощущения переполняли моё сознание. Шум ветра и хлопающий тент не давали покоя. Со стороны наш лагерь, наверное, являл собою странное зрелище, а быстро перемещающийся песок вскоре замёл трёх усталых путников. Иногда до моего слуха доносился какой-то необычный шелест — посторонний звук в этой среде, а то вдруг слышались голоса и шум шагов. Я приподнял тент, но ничего не мог разглядеть.

• Предыдущая
• 37/114
• Следующая