Конец авантюристки - Рокотов Сергей - Страница 16
- Предыдущая
- 16/54
- Следующая
— Когда последняя, особенный кайф, — смачно затянулся сигаретным дымом Клементьев. — Продолжай, Павел Николаевич.
— Ну что, обнаружили они, значит, тайник Остермана. Настоящий тайник, не тот, который для отвода глаз… Он ли, жена ли, вместе ли… Но тут непонятно каким образом в дело вмешался Полещук. Скорее всего, Лена ему рассказала. И он стал шантажировать Кирилла…
— А Кирилл для виду согласился, но делиться своими фамильными драгоценностями с каким-то Полещуком, тем паче — любовником своей жены, у которой от него дочь, не собирался. И решил убить двух зайцев — получить все деньги и жестоко отомстить тем, кто глумился над ним… Давай дальше…
— Значит, Полещук недооценил Кирилла и переоценил Лену, с которой Кирилл, безусловно, был в сговоре. Они вдвоем обвели Полещука вокруг пальца. Полещук договорился с Максимовым, чтобы он организовал это псевдопохищение. Но взрыв машины организовал уже Кирилл. Наверняка, он сообщил вдове академика из соседнего подъезда номер и марку машины, на которой увезли Лену и Вику и подговорил её позвонить в милицию. Дом для содержания похищенных он взял напрокат у Юркова, а для охраны Лены и Вики пригласил Мызина. Именно Мызин и умудрился прикрепить к днищу машины взрывное устройство. Кстати, он служил в десантных войсках, я проверял. Затем договорился с Ворониной насчет домика. А Полещук считал, что и первый домик, и второй нашла Лена. Он был глуп и самоуверен, считал себя суперменом. И Воронина эта недоговаривает. Кирилл, разумеется, её строго предупредил, чтобы она про него Андрюше ни гу-гу, чтобы он был уверен, что это Лена или как её, Ира её знакомая. Андрюша был безумно доволен унижением чистенького маменькиного сынка и даже закрыл глаза на взрыв машины, к которому не имел никакого отношения. А Кирилл роль убитого горем мужа сыграл прекрасно…
Тем временем Клементьев докурил свою сигарету и они снова продолжили путь в Ялту.
— Он сам стал подводить мать к тому, чтобы она нашла опустошенный архив Остермана, чтобы история приобрела огласку, чтобы все считали виновными Лену и Полещука. Но тут мать неожиданно догадалась об участии в деле Мызина. И Кирилл немедленно либо сам либо с чьей-то помощью убирает и Мызина, и Юркова. И тут в дело вмешивается случай. В Москве неизвестно зачем появляется Полещук. Его видит приятель Кирилла. Это просто подарок судьбы — Кирилл пользуется этим и сообщает о его появлении нам. Хотя… я склоняюсь к более сложному варианту. Кириллу ни в коем случае не могло быть выгодно, чтобы мы взяли Полещука. Он придумал его появление в Москве, подговорив своего приятеля, может быть, подкупив его, чтобы он солгал, что видел Полещука в центре Москвы. Все это делалось для того, чтобы свалить на него два убийства. Недаром какой-то чернобородый рисовался и на Лосинке и в Медведково, словно бы специально, чтобы его запомнили. Но Полещук на самом деле появляется в Москве. И совсем не в таком виде, как его описывал этот Федя. И именно из-за этого необычного стечения обстоятельств я тогда и поверил Кириллу. Но Полещуку удалось скрыться и уехать в Ялту.
Говоря о Кирилле и Полещуке, мы забыли про Лену — одно из главных действующих лиц этой истории, про то, что она с самого начала была в сговоре с Кириллом. Что уж там сыграло роль, мы знать не можем, но, скорее всего, жадность к деньгам победила её любовь к Андрею. А именно то, что она была в эпицентре событий, между двух огней, и является стержнем всей этой трагедии. Иначе она бы с любым из них вытащила ценности, и они жили бы припеваючи. А тут… оба были в курсе, и никто не хотел уступать ни одной доли… Жадность проклятая…
Итак, в Ялте она сделала все возможное, чтобы Андрея в последнее время видели в общественных местах, воспользовавшись его характером, желанием порисоваться, покутить. Она потребовала, чтобы он повел её на день рождения в ресторан. Да, она рисковала, но, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Именно она уговорила Полещука пойти к Исааку Борисовичу. Но уже перед самой встречей в ресторане сказала Полещуку, чтобы он ни в коем случае кольцо не продавал. Их видели вместе, Исаак Борисович в городе фигура известная. После этого вечера Полещука должны были убить. И все свелось бы к тому, что он ограбил Воропаевых и был убит при попытке продать драгоценности. А Лена с Кириллом скрылись бы с огромной суммой денег. А еще, того глядишь, и вернулись бы домой победителями мерзкого авантюриста. Но… исполнитель убийства сделал по-своему. Убив Полещука, он убил и Лену. И сделал все, чтобы нашли трупы, с настоящими паспортами, которые он им подбросил после убийства.
— Кирилл? — спросил Клементьев.
— Разумеется…
— Ну, Павел Николаевич, ты настоящий Шерлок Холмс. Эдакую грязь разгреб своим тонким умом…
— Ты погоди, — рассмеялся Николаев. — Оно, может быть, и не совсем так все… Могут быть нюансы…
— Могут, — загадочно хмыкнул Клементьев.
И тут же в машине зазвонил телефон. На проводе был Константин Гусев.
— Я из номера Кирилла. Тут записка, тебе адресована…
— Читай…
— «Уважаемый Павел Николаевич! Всю эту историю затеял я. Наш любовный треугольник привел к чудовищным результатам. Драгоценности давно уже были в надежном месте, и все это подстроено мной — и побег Лены с Полещуком, и взрыв машины, я своей рукой убил несчастных Мызина и Юркова. Я хотел отомстить Полещуку, но потом решил отомстить и ей, этой паскудной сучке, для которой нет ничего святого, кроме денег. Она умудрилась предать и меня, и Андрея, этого дурошлепа, до последней минуты своей нелепой жизни не понявшего, что его подставили, как последнего дурака… Я все продумал тщательно, кроме одного — я не смогу выдержать того зрелища, которое увидел сегодня в морге. Это оказалось выше моих сил. Я не скажу, кто именно осуществил эти два убийства, да это и не важно. И никто никогда этого не узнает, потому что я решил покончить с собой. А эти окаянные драгоценности, из-за которых пролито столько крови, будут лежать на дне Черного моря, там им самое место. Рукописи же и картины я спрятал в таком надежном месте, что их никто не найдет, и они будут лежать там до лучших времен, когда люди сумеют их оценить по-настоящему. Будь проклята эта жизнь, которая всколыхнула на поверхность самые гнусные человеческие качества — жадность, подлость, предательство. Я ухожу из жизни, а дело на этом можно считать законченным, так как больше нет никого — ни людей, участвовавших в нем, ни драгоценностей, из-за которых все это произошло. С уважением Кирилл Воропаев.» Вот такое письмо, Павел, нашел я на тумбочке около кровати в его номере… Еще есть письмо родителям и Вике. Там примерно то же самое… Кирилла ищут, но пока ничего…
— Ладно, действуй по обстановке, — проворчал Николаев и пересказал все Клементьеву.
— Говорил же я тебе, Павел Николаевич, что ты Шерлок Холмс… Здорово ты все расшифровал…
— Я… здорово, дальше некуда. Полещук погиб, Лена погибла, Кирилл, видимо, уже тоже… А я плетусь в хвосте событий и констатирую их…
… Константина Гусева они встретили прямо у дверей гостиницы.
— Ребята прочесывают близлежащие окрестности, — сообщил он. — Но, сам понимаешь, тьма тьмущая, лесная зона, черта с два тут что-то найдешь…
Пошли в номер, и Николаев прочитал второе письмо. А через минут десять в комнату ворвался Клементьев.
— Найден!!! — крикнул он.
— Живой? — встрепенулся Николаев.
— Нет, — опустил глаза Клементьев. — Выстрел в сердце. Его нашли неподалеку отсюда у обрыва над берегом моря. Тело отнесли в подсобку. Пошли. Там есть нечто любопытное…
Николаев, Гусев и Клементьев бросились вниз в подсобку. Там на спине лежал Кирилл в своем бежевом кашемировом пальто, испачканном весенней грязью. Пальто и пиджак были распахнуты, на белой рубашке с левой стороны расплылось огромное пятно крови.
— А вот это валялось рядом. — Клементьев подал Николаеву большую старинную шкатулку с инкрустацией, резьбой, украшенную камнями с четырех сторон. Внутри она была обита бархатом.
— Там были сокровища Остермана, — прошептал Николаев.
- Предыдущая
- 16/54
- Следующая
