Открытие великой реки Амазонок - Малкес Б. Н. - Страница 39

• Предыдущая
• 39/54
• Следующая

Помимо бедствий, что преследовали Гонсало Писарро, в письмах тех еще сообщается о той великой поспешности, с коей капитан Себастьян де Беналькасар, решивший отправиться на поиски Эльдорадо, принялся вооружаться и снаряжаться. Что из этого еще получится, покажет время, и будет все об этом собрано и сказано особо, там, где речь пойдет о правлении оного Беналькасара; на этом мы поставим точку и возвратимся к истории, что началась в Кито, к тому, что доносят об открытых ими странах сей капитан Франсиско де Орельяна да его соратники.

в коей сообщается о достоинствах земли и народа провинции Кито-у о том» что такое те коричные деревья, кои были обнаружены капитаном Гонсало Писарро и бывшими с ним испанцами; о том, какая великая река — сей Мараньон, и о многочисленных островах, что на ней имеются.

Земля Кито плодородна и густо заселена, коренные обитатели той провинции и лежащих окрест нее земель — воинственны и ладно сложены, главное поселение христиан в том губернаторстве — город Санкто-Франсиско [-де-Кито] — находится по другую сторону от линии экватора, почти что в четырех градусах (Кито расположен в 0°14? ю. ш. и в 78°31? з. д).

На свои войны и побоища индейцы выходят со знаменами, и полки их идут в превосходном порядке, у них много труб и гайт (Гайта — старинный музыкальный инструмент) или таких музыкальных инструментов, кои издают звуки, похожие на звуки гайт, барабанов и рабелей (Рабель — старинный музыкальный инструмент, представлявший собой нечто вроде трехструнной лютни, по которой водили смычком), и люди эти, украшенные пучками перьев, сражаются каменными топорами, дротиками, копьями в тридцать пядей длиною, камнями и пращами.

Я узнал также от этого капитана Орельяны и его товарищей, что страна, где растут коричные деревья, находится в семидесяти лигах на восток от Кито, а от Кито на запад лигах в пятидести или, может, немного более или менее находится Южное море и остров Пуна (Южным морем называли тогда Тихий океан у берегов Центральной и Южной Америки (название это сохранилось до сих пор на некоторых современных картах, например английских). Остров Пуна находится в заливе Гуаякиль). Листья сих деревьев, равно как и чашечка, на коей держится желудь или ягода — плод коричного дерева, — зело отменная пряность, однако сами желуди и кора Дерева отнюдь не так хороши. Ростом оные деревья подстать оливковым, листья их похожи на лавровые, только чуть пошире, цветом же своим те листья будут позеленее, чем у оливковых деревьев, и более желтые. Деревьев сих испанцы Гонсало Писарро во время похода встретили мало, и росли они друг от друга в отдалении, в горах и краях бесплодных и непроходимых, и той пряностью все остались премного довольны, как тем, что она вкусна и добротна, так и тем, что была оная самой что ни на есть тонкой корицей, схожей с тою специей, какую ввозили и ввозят по сю пору в Испанию и Италию из Леванта и какая употребляется по всему свету. Их форму, то есть форму тех желудей-плодов коричного дерева, кои являются в нем самым ценным, я уже описывал в книге IX, главе XXXI, а также и изобразил их внешний вид. Однако весьма обескуражило тех воинов то, что нашли они оной корицы совсем мало, и посему некоторые из них говорят, что ее там самая малость, а другие сказывают обратное, ибо произрастает оная во многих краях и провинциях. Но много ли ее там или мало, покажет время, как это уже было с золотом на сем нашем острове Эспаньола, на коем спустя несколько лет после прибытия туда испанцев было найдено немного золота, но зато впоследствии во многих частях острова было открыто и поныне действует множество богатейших копей, из коих было извлечено не счесть сколько тысяч песо золота, и копи эти никогда не истощатся до скончания света, так что вполне может статься, что то же самое произойдет и с упомянутою корицей.

Сколь велика и непомерна река Мараньон, можно судить по заверениям капитана Франсиско де Орельяны и его сотоварищей, кои по ней плавали и кои утверждают, что в тысяче двухстах лигах от впадения в море оная местами достигает ширины в две-три лиги и вообще по мере того, как они по ней спускались, она все время расширялась да становилась все шире и шире из-за множества всяких других вод и рек, кои вливаются в нее то по одну, то по другую сторону с обоих берегов, и что в семистах лигах от устья она имеет ширину в десять лиг и более. Да и от этого места и ниже ширина ее все более возрастает до самого моря, при впадении же в оное она образует множество устьев и островов, и число тех протоков и островов таково, что открыватели не сумели и не смогли его на ту пору даже себе и представить. Тем не менее все они утверждают, что все эти устья вплоть до подлинных берегов на западе и на востоке или все пространство, что заключено между ними, должно считать рекою, устье коей своими рукавами и пресными водами раскинулось вширь на сорок лиг или более; пресные воды из реки глубоко вдаются в соленые морские воды, так что, будучи даже в двадцати пяти лигах от берега, в открытом море, путешественники брали в нем пресную воду, которую приносит туда сказанная река.

Они повстречали и повидали без счету всяких обитаемых островов, жители коих вооружены весьма разнообразно: одни сражаются кольями, дротиками и каменными топорами, другие — при помощи луков и стрел; однако у лучников да стрелков, которые обитают на реке выше двухсот лиг от впадения оной в море, отравы нет, зато те, кои живут ниже по течению, стреляют ядовитыми стрелами и употребляют дьявольскую и наизлейшую отраву.

Все эти народы — идолопоклонники, поклоняются солнцу и приносят ему в жертву голубей и голубок да чичу, то есть вино из маиса или касаби (Касаби — хлеб, который индейцы приготовляли из юки), которое они пьют, и прочие напитки. Все это они ставят к подножию своих идолов, каковые представляют собой всякие статуи да человеческие фигуры огромного роста. С некоторыми из своих врагов, коих они берут в плен во время войны, они поступают следующим образом: отрезают им руки по запястье, а кое-кому даже по локти и оставляют их так до тех пор, пока они не испускают дух; после же смерти их сжигают на кострах или очагах и пепел развеивают по ветру; кроме того, некоторых из пленных оставляют в живых и заставляют потом на себя работать в качестве рабов (Неизвестно, поступали ли так со своими пленниками индейцы, но вот о зверствах, которые учиняли в Новом Свете испанские конкистадоры, летописи той поры упоминают нередко. Например, один из капитанов Беналькасара по пути в Кундинамарку (1538), дабы не тратить времени на то, чтобы расковывать свалившихся от усталости индейцев-носилыцикоп (все эти несчастные, так же как и индейцы-носильщики Гонсало Писарро, были скованы за шею общей цепью), приказал… отрубить им головы.

Другой конкистадор-Педро де Вальдивия — в 1550 г. в Чили, «желая дать острастку туземным племенам, прибег к жестокому средству — он велел отрубить правую руку и вырвать ноздри у каждого из 400 захваченных им пленных (Альтамира-и-Кревеа, История Испании, т. II). А вот как описывает Лас Касас поведение конкистадоров на острове Эспаньола, где Озьедо жил много лет: «Христиане своими конями, мечами и копьями стали учинять побоища среди индейцев и творить чрезвычайные жестокости. Вступая в селение, они не оставляли в живых никого — участи этой подвергался и стар, и млад. Христиане бились об заклад — кто из них одним ударом меча разрубит человека надвое, или отсечет ему голову, или вскроет внутренности. Схвативши младенцев за ноги, ударом о камни разбивали им головы; или же кидали матерей с младенцами в реку… Воздвигали длинные виселицы так, чтобы ноги [повешенных] почти касались земли и, вешая по тринадцать [индейцев] на каждой, во славу HJ честь нашего искупителя и двенадцати апостолов, разжигали костры и сжигали [индейцев] живьем. Иных обертывали сухой соломой, привязывая ее к телу, а затем, подпалив солому, сжигали их. Другим… отсекали обе руки, и руки эти подвешивали к телу, говоря этим индейцам: «Идите с этими письмами, распространяйте вести среди беглецов, укрывшихся в лесах…»

• Предыдущая
• 39/54
• Следующая