Волк - Ройзман Матвей Давидович - Страница 21
- Предыдущая
- 21/45
- Следующая
— Комаров крайне осторожен, даже излишне осторожен! — заключил Градов разговор. — Он заявил, что ложится в больницу. На самом деле, он попросил у председателя спортивного общества разрешения ночевать в одном из кабинетов. Он объяснил свою просьбу тем, что ему тяжело быть дома. Я говорил с председателем. Там еще не понимают, чего добивается Комаров. Но предупреждены мною и держат ухо востро.
Беседа с полковником взволновала Мозарина. Если Градов прав, то Комаров такой противник, что его вряд ли уличишь…
Вернувшись к себе, Мозарин сказал дожидавшимся его женщинам, что ему нужно осмотреть коробку с платочками. Он пригласил их в машину и сказал шоферу:
— В Покровское-Стрешнево…
Вызвав управляющую домом, капитан в присутствии трех женщин открыл левую половину шкафа, вынул плоскую коробку с платочками и сосчитал: их оказалось одиннадцать штук, в том числе три, вышитые крестиком. Анна Ильинична открыла правую половину шкафа, где развешана была верхняя одежда Комаровых. Она сняла с вешалки жакетку Ольги. В кармане батистового платочка не было…
Мозарин спросил, нет ли в шкафу одежды, в которой Комаров ходил вечером четвертого декабря в клуб. Соседка вынула из нижнего ящика синий спортивный костюм и вязаный шлем. Этот костюм и шлем Комаров брал с собой в командировку и, приехав, просил как следует выстирать. Но она была так занята и расстроена исчезновением Ольги, что не смогла исполнить его просьбу.
— Я этот костюм и шлем возьму, — предупредил Мозарин. — Если Комаров спросит, где они, придумайте что-нибудь.
— И придумывать нечего, — ответила Анна Ильинична. — Отдала стирать прачке, и все тут!..
Капитан составил акт «о батистовом платке, исчезнувшем из кармана жакетки, и об изъятии одежды Комарова».
Когда он уходил, его остановила у калитки толстушка Полина Ивановна из соседнего дома. Она спросила, почему он перестал интересоваться человеком в коричневой шубе.
— А разве есть какие-нибудь новости?
Полина Ивановна сообщила, что позавчера днем к ней зашел старик железнодорожник, спросил, не она ли видела четвертого декабря подозрительного человека вместе с Комаровой. Она ответила утвердительно. Железнодорожник попросил ее выглянуть во двор и посмотреть, не этот ли человек сейчас дожидается его. Накинув платок, женщина сбежала вниз и, в самом деле, увидела человека в коричневой шубе и такой же шапке. Она нарочно прошла близко от него, взглянула в лицо и, вернувшись, сказала старику, что это не тот человек: одеждой и лицом как будто похож, но ростом ниже и не такой полный.
«Ага! — подумал Мозарин. — Коробочкин свое слово держит».
Поблагодарив Полину Ивановну, он вышел на улицу и с наслаждением глотнул морозного воздуха. На старой, горбатой березе прыгал зимний гость — красногрудый снегирь, рассыпая в воздухе снежную пыль. Мозарин взглянул на синее, подернутое молочной дымкой небо и подумал, что вот так же, как сейчас он, Оля Комарова могла выйти из этой калитки, вздохнуть полной грудью, посмотреть на снегиря, на это небо… Да, она погибла, а ее убийца еще на свободе! Подойдя к автомобилю, он в сердцах стукнул кулаком по кузову. Вздремнувший было шофер встрепенулся и распахнул дверцу.
Мозарин вернулся в Уголовный розыск, сдал вещи Комарова в канцелярию научно-технического отдела и попросил выяснить, нет ли на них пятен крови. Идя обратно, он зашел в лабораторию к Корневой.
Встряхивая пробирку с желтоватым раствором, она спросила:
— Как движется ваше следствие?
— С препятствиями… Но идем по верному следу! Не успокоюсь, пока не загоню этого холодного, расчетливого убийцу в угол, из которого его не спасут никакие хитрости!
— Вот таким вы мне больше нравитесь! — воскликнула Надя. — Что это вас так взбудоражило, Михаил Дмитриевич?
— Я только сейчас это понял… В комнате Комарова висит несколько фотографий. На одной из них Ольга, ей лет пятнадцать-шестнадцать. Она снялась с матерью, в белом, еще коротком платье, через плечо переброшена коса… Такое ясное, чистое лицо с чуть озорной усмешкой. Я долго его не забуду… — Капитан помолчал, глядя, как Надя взбалтывает раствор в пробирке, и продолжал: — Мать смотрит на Ольгу так, как могут смотреть только очень счастливые матери… К Новому году — вы слышите, Надя? — она ждала дочь с мужем к себе, готовилась. И вот…
Надя поставила пробирку в штатив, взглянула в глаза Мозарина.
— Понимаю вас, Михаил Дмитриевич! Всем сердцем понимаю…
— Наденька, — проговорил он, вставая, — ведь это наша чудесная молодая женщина! Наша! Я видел на фронте, на что способны такие, как она. Я разоблачу преступника, чего бы это ни стоило!
Надя молча пожала ему руку.
Начальник научно-технического отдела приказал Корневой срочно заняться одеждой тренера. Она тщательно осмотрела сквозь сильную лупу лыжный костюм и шлем. На них не было ни капельки крови, но это противоречило характеру преступления, которое, судя по найденной одежде Ольги, не было бескровным. В темной комнате Надя положила под широкий абажур кварцевой лампы спортивную куртку, шаровары, шлем, осветила их ультрафиолетовыми лучами, которые поглощаются даже невидимыми глазу следами крови. Действительно, внизу шаровар, в складках и швах Корнева обнаружила под облучением много бархатисто-коричневых пятнышек. Для девушки стало ясно, что Комаров замывал в этих местах кровь.
Из беседы с Мозариным она сделала вывод, что преступник очень хитер: он будет всячески изворачиваться, чтобы отвести от себя любые улики. Обшив белыми нитками те места, где происходило отсвечивание, девушка вырезала крошечный кусочек синей байки. Она опустила его на стеклышко, смочила каплями едкого калия и сернистого аммония, покрыла кусочек другим стеклышком. Положив под микроскоп, заметила бледно-розовые комочки. Посмотрев на тот же кусочек в микроспектроскоп, она увидела характерный спектр крови.
Но ведь эта кровь могла принадлежать и животному? Корнева вырезала другой, обшитый белыми нитками кусочек из шаровар, положила его в пробирку и залила физиологическим раствором. Проба на белок дала положительный результат. Через несколько часов с помощью особой сыворотки она убедилась, что такой белок может содержаться только в крови человека. Но ведь и теперь у спасающего свою шкуру преступника могло найтись возражение. «Да, — скажет он, — возможно, что на шароварах и шлеме была кровь: когда я ехал на лыжах, то налетел на сучок и поранил лицо». Словом, оставался последний завершающий штрих: надо точно доказать, что кровь на костюме тренера — кровь его жертвы. Для этого нужно определить группу крови. Если она совпадет с группой крови Ольги Комаровой, в руках у Мозарина будет главная улика. Положив в пробирку кусочек байки, Корнева налила туда агглютинирующую сыворотку.
- Предыдущая
- 21/45
- Следующая
