Богатых убивают чаще - Рогожин Михаил - Страница 8
- Предыдущая
- 8/82
- Следующая
Вернее, просто грохот из недр земли. Ударной волной Евгения отбросило в сторону, и он упал в глубокий мягкий снег, который, принимая его тело, как-то протяжно ухнул. Со всех сторон послышались крики.
Гроб, вылетевший пробкой из могилы, вместе с комьями земли и булыжниками развалился в воздухе на куски и обрушился на головы стоявших поодаль людей. Тела двух охранников, оказавшихся на пути взрыва, разорвало на части, и они кровавыми клочьями повисли на ветках. Сама Ариадна Васильевна лежала пластом на грязной дорожке, уткнувшись бескровным лицом в бурую жижу…
Через секунду все до единого попадали в снег, ожидая повторных взрывов. Но на кладбище воцарилась зловещая тишина.
Он лежал с закрытыми глазами и силился вспомнить, что с ним произошло. Где-то в области затылка тупо болела голова. Хотелось перевернуться на бок, но тело отказывалось повиноваться. Безотчетный страх не позволял разлепить веки. Мысли текли мутным потоком. В ушах слышался гул. Монотонность звучания таила в себе главную опасность. Так обычно мнительные авиапассажиры прислушиваются к мерному рокоту турбин, опасаясь, как бы они не захлебнулись и самолет не полетел камнем вниз. Казалось, еще чуть-чуть, и прогремит взрыв, от которого голова разлетится на части. Но гул продолжался…
Евгений ясно понимал, что, прежде чем открыть глаза, он должен вспомнить что-то очень важное. Но что? Течения, а тем более бега времени он не ощущал. Все зависело от какой-то мелочи, на которой никак не могло сфокусироваться сознание. Наконец столь желанная мысль обозначилась с решиительной очевидностью. «Я — умер?!» — пронзительно пронеслось в мозгу. Свело судорогой тело и заставило широко распахнуть глаза.
Вдалеке тускло светился матовый плафон лампы. Белесые стены обступали Евгения. Потолок нависал какой-то тускло поблескивавшей аппаратурой.
«Что они со мной сделали?» — возник следующий вопрос. Ответа на него не нашлось, ибо было неясно, кто «они». Но раз он находился в больничной палате, значит, что-то произошло. Евгений испугался за свое тело. Оно представлялось ему туго перебинтованным обрубком. Стараясь не впасть в панику, огромным усилием воли попытался шевельнуть ногой. К счастью, это получилось. После этого медленно поднял руки над собой и с удивлением посмотрел на растопыренные пальцы, как будто они были чужими.
«Да, что же это со мной?» — вырвалось из легких с жалобным стоном и прошелестело по белесым стенам палаты.
И вдруг краем левого глаза Евгений заметил, как из темного угла отделилась легкая, почти воздушная тень и двинулась к нему.
«Неужто будут продолжать?» — подумал он с ужасом, не представляя, чего на самом деле следовало бояться.
Тень склонилась над ним бледным женским лицом с огромными тревожными глазами. Такие глаза Евгений когда-то видел у врубелевской богоматери. Тонкие губы подрагивали от напряжения, и вместе с ними дергался узкий волевой подбородок. Именно поэтому Евгений понял, что перед ним не ангел, не лик судьбы, не символ смерти, а реальная женщина.
— Я — жив? — с надеждой спросил он.
— Я хотела вас спросить о том же, — еле слышно произнесли губы.
— Странно… я где-то вас видел.
— Да, мы знакомы.
— Значит, жив?!
— К счастью…
— Почему, к счастью? — даже в такой мистической ситуации Евгений не мог предположить, что его жизнь кого-нибудь интересует. Слова женщины звучали отрывисто и нервно. В них не было того привычного равнодушия, которое Евгений давно воспринимал по отношению к себе как норму общения. Ему стало обидно, что он не мог вспомнить, где и когда видел эту графически изысканную женщину с иконописными глазами.
— Вы знаете, что со мной произошло?
— Да… чудовищное преступление.
— Не помню… расскажите.
— Доктора сказали, что у вас всего лишь контузия после взрыва на кладбище.
Слово «взрыв» вызвало в сознании Евгения болезненную реакцию. Его вдруг замутило и повело куда-то в сторону. Тошнота медленно поднялась от самого низа живота и застряла в горле. Стало трудно дышать.
— Вызвать врача?! — с еще большим беспокойством спросила женщина.
Реакции на ее предложение не последовало. Сквозь дурноту и мучительное головокружение Евгений выхватывал из ожившей памяти картинки происшедшего.
— Нас взорвали?
— Мину заложили на дно могилы. Они хотели уничтожить Аду.
— Кого?
— Ариадну Васильевну. А заодно и вас.
— Разве не достаточно Артема?
— Выяснилось, что нет. Банк остался в руках Ады.
— И за это нужно взрывать?
— Так проще.
Оброненные слова ледяным ветерком просквозили по воспаленному сознанию Евгения. Получалось, что со смертью Артема расстрельный список только начинался.
— И Ариадна Васильевна? — с ужасом спросил он.
— Жива. Старую кикимору: не так легко сжить со света. Телохранители прикрыли. Лежит в соседней палате. Осколочное ранение. Раздроблена шейка бедра.
— Слава богу…
— Теперь с ней хлопот не оберешься. С кровати она уже не встанет.
— А я?! — невольно вырвалось у Евгения.
— Подержат некоторое время здесь. Понаблюдают, а потом отпустят. Если будет на то разрешение Смеяна.
— С ним ничего не случилось?
— И не случится. Не надейтесь.
Женщина провела узкой ладонью по лбу Евгения и отошла к окну. Приоткрыла жалюзи. Серый тоскливый свет четче высветил ее тонкую, затянутую в черное фигуру. Память неожиданно воскресила образ недоступной светской дамы, с которой во время панихиды его познакомил приятель Артема.
— Кира?! — смущенно прошептал Евгений.
— Да, — легко откликнулась она.
— Почему вы здесь?
— К вам никого не пускают. Смеян выставил охрану. Но не может же человек оставаться в полном одиночестве. Вот я и пришла.
— Вас пропустили?
— Им деваться некуда. Это моя клиника.
— Ваша? — Да.
— Вы врач?
— Нет. Скорее наоборот. У меня слабое здоровье. Поэтому решила открыть собственную клинику. Собрала сюда всех знакомых докторов, которым доверяю. Выписала из Германии аппаратуру. Здесь умереть не дадут.
— Тут ведь ужасно дорого лечиться.
— Вы мой гость… А Ада на правах бывшей родственницы.
— Спасибо, — Евгений закрыл глаза. От сознания, что эта восхитительная женщина, бросив свои дела, находится рядом с ним, он почувствовал себя еще более несчастным. Чем он может отплатить за ее заботу?
Угадав его смятение, Кира торопливо успокоила:
— Я сама попросила поместить вас сюда. За последние дни столько переживаний, что нервы мои не выдержали бы новых испытаний, — она машинально вытащила сигарету, закурила потом вспомнила, что находится в палате, затушила и, сжав бычок в кулаке, подошла к Евгению.
— Вы так добры, — почувствовав запах табака, он открыл глаза и слабо улыбнулся.
— Я умею быть хорошим другом. А вам необходима поддержка.
— О нет! После случившегося меня должны оставить в покое.
Евгений еще плохо осознавал, что ждет его впереди, но посчитал покушение последним доказательством своей непричастности к убийству Артема. Никаких больше дел с банками и службами безопасности он иметь не хотел. Ведь если бы Ариадна Васильевна не поскользнулась, они бы вдвоем взлетели на воздух. Чтобы продемонстрировать свою решимость, резко спросил:
— А что с Артемом?
— Вчера кремировали в Донском монастыре. До темноты собирали останки… Даже мертвого его не пожалели.
— Кто? — Они…
В огромных глазах Киры заблестели слезы. Она смахнула их тыльной стороной ладони.
— Они? Вы знаете кто? — от волнения Евгений приподнялся с кровати.
Его вопрос заставил Киру вспомнить о бычке, зажатом в кулаке. Закурила и, поигрывая зажигалкой, спрятала ответ за загадочной улыбкой тонких выразительных губ.
— Ну да, понятно, для поимки убийцы нужно, чтобы банк возглавил я?! — повысил голос Евгений. Сердце подсказывало ему, что Кира многое может рассказать про убийство бывшего мужа.
— Подозревать не значит уличить, — уклончиво ответила она, но, видя, в какое возбуждение пришел Евгений, перешла на более доверительный тон: —
- Предыдущая
- 8/82
- Следующая
