Самая красивая - Роджерс Эвелин - Страница 38
- Предыдущая
- 38/61
- Следующая
Впервые с того мгновения, как она вошла в его кабинет, Шарлотта потеряла часть своей уверенности.
– Я должна извиниться перед тобой, – произнесла она тихо. – Луиза сказала мне одну вещь, и я ее неправильно поняла.
– Луиза мне не друг. Кстати, думаю, и тебе тоже.
– Не будь смешным. Она просто ошиблась. Луиза увидела в ресторане на набережной Роджера. Он попивал пиво и поглядывал на девушек в компании какого-то типа, которого она приняла за Красноперку. Она описала мне его, и я решила, что это ты.
– Мужественный, красивый, обаятельный…
– Не такой высокий и смуглый, как Роджер, и не так привлекателен, – закончила Шарлотта.
– Извини за то, что я спросил.
– Это она так его описала, а не я.
– И ты по-прежнему думаешь, что это был я. – Вдруг Сэм едва не подскочил – до него дошел истинный смысл ее слов. – Так ты решила, что я провожу время с Крысой! Подыскиваю себе женщину и смеюсь над тобой?
Шарлотта кивнула, вид у нее был несчастный. Черт! Он тоже не был слишком счастлив, услышав ее признание.
– Ты не доверяла мне, – произнес Сэм.
– Да что тебе! Я и себе не доверяла. Я была уверена, что твоя увлеченность мной долго не продлится.
– Итак, я непостоянный и неудобный, не говоря уже о моем невысоком росте и бледной коже, но, несмотря на это, я совершенен, так?
– Тебя послушать, так мои слова звучат просто смешно, – буркнула Шарлотта.
– Они не более смешны, чем ты, Чарли. Но я скажу тебе, кто из нас на самом деле неудобен. Это ты. В тот вечер в баре я испытывал беспокойство, думал о том, что мне пора оставить работу в газете и взяться за книгу. У меня в голове уже четко сложилось ее содержание, тема, цель ее написания – все, вплоть до действующих лиц. Зато сейчас я вообще ничего этого не помню.
– И ты винишь во всем меня.
– Да, черт возьми!
– Что-то ты слишком много чертыхаешься.
– Ты еще не знаешь, как я умею ругаться, – парировал Сэм.
– Ты меня огорчаешь.
Неужто в ее голосе и правда послышалось сожаление? Скорее всего нет. Лишь раздумье, смешанное с удивлением.
– И не думаю, Чарли. Перестань же бороться со своими чувствами. Давай встречаться.
– Где, в отеле?
На этот раз Сэм почти не сомневался, что в ее голосе звучит надежда.
– Нет. – Отказаться было нелегко, особенно когда он вспомнил красные кружевные трусики и красный бюстгальтер.
Шарлотта закрыла глаза.
– Не может быть, чтобы ты хотел ухаживать за мной.
Не предлагаешь же ты мне ходить в рестораны и кино!
– В воскресенье днем состоится концерт Техасского хора, они будут исполнять Баха, – неожиданно сообщил Сэм. – И нечего так удивленно смотреть на меня, я прочитал об этом в газете. Мы могли бы туда пойти.
– Между прочим, скоро Эрик Клэптон даст концерт в Сан-Антонио, – как бы невзначай подхватила Шарлотта.
– И ты пойдешь со мной слушать Клэптона?
– Нет, я никуда с тобой не пойду, – отрезала она. – Я не могу поверить в то, что ты серьезно задумал завести со мной роман. Ты недостаточно хорошо знаешь меня, Сэм. И не надо хмуриться. Ты понимаешь, что я хочу сказать. Если бы ты знал меня настоящую, то взашей выгнал бы из дома.
– Да? И какая же ты настоящая?
Подвинувшись на краешек стула, Шарлотта положила руки на стол и посмотрела Сэму прямо в глаза, всем своим видом показывая, что ведет с ним исключительно деловой разговор.
– Знаешь, я хочу рассказать тебе то, чего никогда и никому не говорила. Мой отец был фотографом, он снимал девственную природу. Когда мне было восемь лет, они с мамой погибли в авиакатастрофе над долиной Серенгети.
Шарлотта старалась держаться спокойно, но Сэм увидел, как ее глаза наполнились слезами. Ему так хотелось заключить ее в объятия, даже не поцеловать, а просто обнять и прижать к себе! Но сейчас этого делать не стоило. Она так взволнованна, что может не выдержать напряжения.
– Наверное, ты очень переживала, – проговорил Сэм. Шарлотта пожала плечами:
– Вообще-то я мало их видела.
Он представил ее ребенком: худенькие ножки и ручки, темные волосы, заплетенные в косички, и отчаяние в бледно-голубых глазах, несмотря на то что она старается держаться молодцом. Родители других детей приходили в школу на праздники, а она стояла в сторонке и храбрилась, как делала это и сейчас, когда что-то слишком сильно ее задевало.
Конечно, не физически, а эмоционально. На том уровне, который важен, когда дело касается отношений мужчины и женщины.
– Родители присылали мне фотографии, – сказала она. – Много фотографий. Я получала их до того, как они появлялись в журнале «Нэшнл джиогрэфик». Разумеется, с их автографами.
Сэм возненавидел ее родителей, но старался держаться спокойно, Шарлотта еще не закончила, похоже, для нее пришло время откровений. Пусть выговорится, расскажет о своем прошлом, словно это может каким-то образом изменить его мнение о ней.
– Меня вырастили родители мамы, – продолжала Шарлотта, – но, увы, они тоже были любителями приключений. Оба профессионально занимались доколумбовым искусством и искусством мексиканских индейцев. Я часто ездила с ними в Мексику, но потом они все-таки отдали меня в пансион.
– Они тоже умерли?
– Они собирали произведения искусства, сделанные индейцами из племени тараумара. – Шарлотта помолчала. – Произошел несчастный случай, я тогда только начала учиться на подготовительных курсах.
Она все еще храбрилась, стараясь держать себя в руках. А Сэм по-прежнему сдерживал желание заключить ее в объятия. Но похоже, она хочет, чтобы он спокойно слушал, и он готов выполнить ее желание.
– У тебя было интересное прошлое, Чарли, – заметил Сэм, – но я никак не могу понять, как оно может повлиять на нас.
– Видишь ли, – неуверенно заговорила она, – у меня никогда не было постоянного дома. Я даже не знаю, что это такое… Когда я вышла замуж за Роджера, мне хотелось иметь детей, но сейчас больше не хочется. Слишком часто я видела, как люди, недополучившие в детстве ласки, сами не могли дать любовь другим. Ты говорил, что твоя мать хотела бы иметь внуков здесь, в городе. Я не смогу подарить их ей.
Ее голос дрожал. Поведав ему о прошлом и вернувшись в настоящее, Шарлотта теряла самообладание и, кажется, готова была сорваться. Сэм подождал, пока она соберется с мыслями. Если она хочет убедить его в своей холодности и неспособности любить, то выбрала для этого неподходящий способ.
Сэм взял Шарлотту за руку. Сначала она отпрянула, а потом крепко сжала его пальцы. Он чувствовал жар ее кожи, который передавался и ему.
Наконец Шарлотта подняла голову. В ее глазах загорелся какой-то странный огонь. Сэм надеялся, что это огонь страсти, но, увы, он принимал желаемое за действительное.
Высвободив руку, Шарлотта встала и стряхнула с плеч свой жакет. Сэм не преминул заметить, как вязаный топик льнет к ее телу. Более того, он не смог сдержать очередной эрекции.
– Так что теперь ты понимаешь, Сэм, почему я не могу встречаться с тобой, – заключила Шарлотта. – Но это не означает, что мы не должны больше заниматься сексом.
- Предыдущая
- 38/61
- Следующая
