Самая красивая - Роджерс Эвелин - Страница 24
- Предыдущая
- 24/61
- Следующая
– Доктор Гамильтон отлично ладит с людьми, – заметила Стелла, оглядывая своих знакомых. – Ада, ты помнишь, как она сидела рядом с тобой накануне операции и уговаривала не волноваться, убеждала, что все будет хорошо? А ты, Ирэн? Вспомни-ка, как она тревожилась, когда твоя племянница попала в аварию! Доктор Гамильтон сама звонила в ту больницу, куда попала бедняжка, интересовалась, как ее лечат, и настаивала на том, чтобы от тебя не скрывали правду о ее состоянии.
– Она очень много сделала для всех нас, это верно, – подтвердил Морис.
– Я согласен, – кивнул Уолтер. – Когда жена в первый раз не узнала меня, доктор Гамильтон объяснила, что это из-за болезни, что изменилось только поведение Розы, а сердцем она по-прежнему меня любит. Вся беда в ее разуме, который ей больше не повинуется и мешает показать, как она ко мне относится. Доктор помогла мне пережить Рождество, вот что я вам скажу.
Все надолго погрузились в молчание, которое Сэм не решался нарушить. Вместо него это сделал дядя Джо.
– Я не знаком с этой женщиной, – заговорил он, – но у меня сложилось впечатление, что она святая. Тогда почему ей не нравится мой племянник? Если уж она такая хорошая и умная, то должна понимать, что лучшего мужа ей не найти!
– Потому что она немало пережила в неудачном браке, – объяснила Стелла.
Она говорила таким тоном, словно ей пришлось силой вытащить эти слова из глубины души – нежного, уязвимого уголка. Похоже, когда-то она сама получила душевную травму, которая до сих пор причиняла ей боль. Стелла была иной, вовсе не такой холодной и сдержанной, какой все привыкли ее видеть.
Тут-то Сэм и припомнил, что стало причиной скандала, связанного с ее покойным мужем-судьей. У того случился сердечный приступ в постели молодой любовницы. Газеты тогда мало писали об этом случае, однако телевидение раздуло из него целое дело.
Стелла Дуган не только немало пережила тогда, ее еще и публично унизили. Сэм вспомнил, каким тоном она говорила о сексе. Похоже, судья был полным идиотом.
– Я не хочу причинить Чарли боль, – заговорил Сэм, обращаясь, по сути, к одной Стелле. – Я хочу, чтобы она стала частью моей жизни.
Она подняла на него глаза, и они обменялись долгим взглядом. Миссис Дуган первой нарушила молчание:
– Наша доктор Гамильтон – сильная женщина, однако она очень ранима.
Сэму показалось, будто Стелла говорит о себе.
– Именно силу и ранимость я и полюбил в ней, – сказал он. Было, правда, в ней и еще кое-что притягательное для него, но об этом на людях лучше помалкивать. Нельзя же болтать обо всем на свете.
– Но вы же сами признались, что совсем мало знакомы с ней. Почему вы решили, что это любовь?
– Потому что я никогда в жизни не испытывал подобных чувств, – серьезно ответил Сэм. – Я хочу все время быть рядом с ней. Хочу, чтобы она смеялась. Хочу защищать ее от любых неприятностей. Правда, сейчас она считает, что если ей и надо защищаться, так только от меня. Во всяком случае, именно это подсказывает ей ее логический ум. Поэтому, пожалуйста, помогите мне убедить ее, что она не права.
– Сколько вам лет? – поинтересовался Уолтер.
– Тридцать восемь.
– Не слишком ли много для поисков жены? Разве вы не чувствуете себя, что называется, убежденным холостяком? Ведь именно так говорят о мужчинах, которые долго не вступают в брак.
Возможно, это суждение и верно по отношению к другим, – пожав плечами, промолвил Сэм. – Однажды я уже был женат, но мой брак оказался неудачным. Мы решили сразу не заводить детей, а потом… потом она ушла к другому. Тогда мне пришло в голову, что брак вообще не для меня. Но позднее меня стало часто посещать какое-то беспокойство. Мне казалось, что я теряю в жизни что-то очень важное. – Сэм Блейк не стал говорить о своем желании бросить работу в газете и взяться за написание книги. Людей, поступающих подобным образом, часто считают ненадежными. – Зато когда я познакомился с Чарли, мне стало понятно, чего именно мне не хватает. В глубине души она того же мнения. Я в этом абсолютно уверен, хотя, боюсь, она нипочем в этом не признается. Во всяком случае, мне не удается ее заставить. Вот поэтому я и пришел сюда и разговариваю с людьми, которых она считает своими близкими.
Сэм говорил со всей искренностью, на которую был способен. На сей раз никто над ним не посмеивался и не фыркал негодующе, даже Ада Профит. Зыбучие пески, добравшись до пояса, больше не затягивали его, и это давало повод для оптимизма. Возможно, все еще и пойдет так, как он хочет.
Но тут заговорил дядя Джо.
– Хм, Сэмми, – пробормотал он, – в жизни не слышал, чтобы ты так унижался. Черт меня возьми, если мне это по нраву. Эти ребята слишком придираются к тебе, вот что я скажу. Так что давай-ка пойдем отсюда. Разыщем эту малышку Марию Контрерас. Она, должно быть, беспокоится, приду я или нет.
Едва Джо произнес эти слова, как понимание и дружелюбие собравшихся мгновенно исчезли, словно старик уничтожил их, бросив в бельведер горящую шутиху.
– А что у вас за дела с Марией? – спросила Стелла.
– Вас это не касается, – огрызнулся Джо.
На лице пожилой женщины появилась усмешка.
– Ну да, – кивнула она. – Мне именно так и показалось.
– Что вы имеете в виду? – недоуменно переспросил Джо.
– То, что я имею в виду, вас не касается.
– Но мне кажется, вы имели в виду меня.
– А вы не считаете, что Мария слишком молода для вас?
Лицо Джо побагровело и стало того оттенка, какой Сэм видел у него только раз, когда дядюшка подавился косточкой от индейки на День благодарения.
– Молода для чего? – загудел он. – Для того чтобы вести интеллигентный, приятный разговор?
Нет, для этого она не слишком молода! Кстати, судя по тому, как вы тут нападали на моего племянника, никому из вас никогда не хотелось научиться вести интеллигентные беседы!
Черт, дядя не должен этого говорить! Ему бы следовало думать не о мисс Контрерас, а совсем о другой женщине. Увы, не таков был дядя Джо. Неудовлетворенный тем, как подействовала его шутиха, он решил запалить еще и динамит. Мужчины вскочили со своих мест, женщины заохали. Ирэн, всплеснув руками, вскрикнула:
– Боже мой!
Сэм в ужасе поднял руки:
– Дядя, что ты наделал! Леди и джентльмены, извините за то, что мы отняли у вас столько времени.
Сэм направился к дорожке, дядя Джо не отставал от него ни на шаг, но тут голос Стеллы остановил Сэма:
– Погодите минутку. Не позволяйте дяде все испортить.
Джо брел по дорожке, вполголоса проклиная «эту начальницу», которая не в состоянии распознать «высокое качество», а группа в бельведере возбужденно перешептывалась. Сэм держался очень спокойно. Он чувствовал, что из окон главного здания и отдельных домиков, разбросанных по территории общины, на него устремлены сотни пар любопытных глаз.
Наконец Стелла поманила его к себе.
– Мы же решили помочь вам, – сказала она. – Но лишь потому, что считаем, что вы в состоянии порадовать нашего доктора.
– Ну да, можно сказать и так, – вмешалась Ада. – Именно порадовать.
Морис заскрежетал вставными челюстями.
– Совсем неплохо назвать это именно так, – заявил он. – Между прочим, я не так уж стар, чтобы забыть, что такое радость.
Все на мгновение замолчали. Первой заговорила Стелла.
– До праздников доктор Гамильтон частенько заходила к нам по воскресеньям, – как бы невзначай заметила она.
– Теперь Чарли редко выходит из дома по выходным, кроме тех случаев, когда ей надо по делам в больницу, – заметил Сэм.
– Иногда она приходит довольно поздно, и многие ждут ее и не ложатся спать.
Сэма охватила паника.
– Я и не знал об этих поздних визитах, – признался он. – Не хочу, чтобы она видела нас тут вместе.
– Почему бы и нет? – удивился Уолтер. – Сами просите у нас помощи, но не желаете, чтобы она об этом знала.
– Чарли может неправильно все истолковать. Она и так считает, что я слишком давлю на нее. – Произнеся эти слова, Сэм тут же пожалел о них, несмотря на то что они соответствовали действительности. – Да, дела обстоят именно так. Чарли абсолютно уверена в том, что знает, чего ей надо, и не хочет даже думать о возможности другого образа жизни. И когда я…
- Предыдущая
- 24/61
- Следующая
