В плену желания - Роджерс Розмари - Страница 35
- Предыдущая
- 35/75
- Следующая
Смущенно прочистив горло, мистер Маннеринг вновь обрел дар речи.
— Мне крайне неприятно, ваша светлость, оказаться тем человеком, который должен сказать вам… что молодая леди до сих пор… что она еще не вернулась.
— Не вернулась? Откуда? Сейчас почти десять часов утра!
Перестань мямлить и уходить от ответа! Ради Бога, скажи правду, Маннеринг!
Мистер Маннеринг набрал в легкие побольше воздуха.
— Молодая леди отправилась в парк покататься верхом. К сожалению, одна. И… ваша светлость, я должен признаться, что она настояла на этом не в первый раз! Я пытался образумить девушку, напомнить ей о том, что столь безрассудное поведение чревато неприятностями, но, к сожалению, ничего не добился!
Заговорив, мистер Маннеринг с облегчением принялся изливать свои чувства.
— Молодая леди сказала мне, что всегда носит маленький револьвер в кармане своего американского костюма — юбка-брюки позволяет ей ездить в мужском седле. Она выходит из дома около шести утра. Вероятно, мне следовало известить вас об этом раньше, но ведь, в конце концов, молодая леди — гостья вашей светлости! Мне оставалось только попытаться отговорить ее. К сожалению, молодая леди слишком упряма.
Мисс Эдж затаила дыхание в ожидании реакции леди Онории на ужасное легкомыслие Лауры. Компаньонке нравилась эта девушка, но, Господи! Такое легкомыслие… к чему оно приведет?
Ко всеобщему удивлению, леди Онория лишь усмехнулась и сказала:
— Пожалуй, эти утренние прогулки верхом менее опасны, чем другие выходки, о которых я могла бы подумать! Спасибо, Маннеринг. Пожалуйста, передай Лауре, что я хочу поговорить с ней, как только она вернется.
Леди Онория взяла экземпляр «Тайме», принесенный Маннерингом, и отпустила слугу легким наклоном головы.
— Хм… — произнесла вдова, опустив газету и убедившись в том, что терпеливый мистер Маннеринг уже не услышит ее голос. — Я всегда считала неразумным волноваться из-за пустяков! Что страшного, если девушка катается верхом так рано, пока все спят? Я сама это делала — правда, без револьвера! Нет, Иззи, нам надо как можно скорее разобраться с важными проблемами, чтобы навсегда избавиться от них! Поглядим, что у нас тут… Днем приедет брат мисс Морган, вечером нас ждет опера, а позже — ужин у леди Чалмерс! Я ничего не забыла?
Мисс Эдж достала из ящика секретера книжечку с золотым тиснением на кожаном переплете и принялась листать ее. Здесь тщательно фиксировались приемы, ленчи, ужины, прогулки верхом, в которых принимали участие все члены семьи. Вдовствующая графиня желала знать, чем занимается каждый из ее близких.
Мисс Эдж взволнованно посмотрела на леди Онорию:
— О! Брат мисс Лауры приедет в четыре, а вы обещали в половине четвертого выпить чаю с миссис Прентисс в клубе «Лайонс». Хотя, полагаю…
— Ерунда, ерунда, какое это имеет значение? Он приедет не ко мне, а к своей сестре. А что там у нее?
— У Лауры примерка на Риджент-стрит в… позвольте проверить… в два часа. А потом…
— Не важно. Я договорюсь с ней. Если она опоздает — а, насколько мне известно, это уже вошло у нее в привычку, — моя невестка примет молодого человека и будет развлекать его.
«Пусть она опоздает», — подумала леди Онория. Ей надоело видеть свою невестку такой печальной. Поскольку, если верить слухам, леди Вестбридж повсюду сопровождает герцог Ройз… кто знает? Эна нуждалась в каком-то развлечении. Будет совсем неплохо, если какая-то встреча задержит Лауру. Леди Онория обожала манипулировать событиями и людьми.
«Все это было идеей Трента», — недовольно подумал Франко. Ему пришлось оставить визитную карточку и заранее назначить встречу собственной сестре!
И после такого унижения он услышал, что она еще не вернулась с предыдущей встречи!
Франко собрался оставить надменному дворецкому Седжвик-Хауса короткую язвительную записку и уйти, но тот сообщил ему, что в отсутствие Лауры гостя примет графиня.
Графиня. Не вдовствующая графиня, а Хелена? Она ждет его? Как раньше — сидя в одиночестве перед серебряным подносом и собираясь разлить чай? «Черт возьми!» — подумал Франко. Картинка, возникшая в его сознании, заставила его остаться — и пусть будет проклята упрямая, невежливая сестра!
Наконец Лаура ураганом ворвалась в гостиную. На девушке был предназначенный для верховой езды серый костюм мужского фасона, из-под расстегнутого пиджака выглядывала бирюзовая жилетка, надетая на белую шелковую рубашку с высоким воротничком. «Она, как обычно, похожа на цыганку», — с осуждением подумал Франко. Вьющиеся пряди выбивались из закрепленной шпильками прически, падали на раскрасневшиеся щеки и тонкую шею.
— Извини! Я действительно сожалею. Но примерка тянулась целую вечность, и потом… — Она замолчала, увидев мрачное лицо брата и раскрасневшиеся щеки Эны. Но уже через мгновение негромко засмеялась и произнесла с лукавством в голосе: — О, я забыла, что мы слишком хорошо изучили худшие черты друг друга! Надеюсь, ты не собираешься поучать меня, Франко? Пожалуйста, не пытайся!
Несмотря на поцелуй Лауры нее безмятежный тон, Франко не сумел сдержать свой нарастающий гнев, даже когда Эна предостерегающе коснулась его руки и поспешила сказать, что, пожалуй, оставит их наедине.
— Черт возьми, ты могла сообщить мне, что находишься здесь, прежде чем я узнал об этом от других людей и прочитал о тебе в желтой прессе! Похоже, о тебе говорит весь город. Ты стала фотомоделью. Но это тебе не Париж. Здесь не все может сойти с рук. Ради Бога, Лаура! Неужели ты не видишь, что нельзя бесконечно пренебрегать условностями? Я бы хотел, чтобы ты поняла это, если ты способна думать о чем-то, кроме эгоистического удовлетворения каждой своей прихоти!
«Почему мы всегда ссоримся?» — раздраженно подумала Лаура и похлопала кончиком хлыста по своему сапогу. Она надеялась, что в Англии Франко изменится в лучшую сторону, но нет — брат остался таким же моралистом, каким был раньше. Она не понимала, что произошло с Франко за несколько лет, но сейчас радовалась тому, что сумела скрыться от него, особенно после того, как услышала о его романе с насквозь фальшивой Сабиной, которую терпеть не могла!
— Господи, прежде я не замечала этого — в гневе ты так похож на папу! — протянула Лаура с наигранным изумлением.
— А ты…
— Слишком похожа на маму? — Лаура разозлила брата еще сильнее, когда, невозмутимо пожав плечами, добавила с легким раздражением в голосе: — О, ради Бога, Франко! Мы оба слишком похожи на наших родителей, оба бунтари, так что не пытайся читать мне нравоучений, не то я отомщу тебе, напомнив о твоих последних ошибках! — И прежде чем брат успел выплеснуть на нее свой гнев, она добавила елейным тоном: — Если твоя прелестная Сабина поспешно бросила тебя ради герцога-американца, о котором все говорят, то зачем отыгрываться на мне? Разве ты не слышал — что дозволено гусаку, то дозволено и гусыне?!
— Справедливо это или нет, моя сестренка, но, боюсь, в реальной жизни все обстоит иначе. Во всяком случае, в той социальной среде, где мы вращаемся.
Франко хотелось схватить ее за плечи и хорошенько тряхнуть, но такое не сходило ему с рук даже в детстве; если они затеют тут драку, это будет выглядеть неприлично. Но что ему делать, черт возьми? Бурные ссоры он ненавидел не меньше Лауры.
— Социальной среде? — выпалила Лаура. — Ха! И кто это говорит? Я думала, что ты — сторонник революции и перемен! Я с огорчением узнаю, что на самом деле ты типичный мужчина с буржуазной моралью. Да, так оно и есть! Ты — сторонник двойных норм поведения и морали. Для женщин — одно, для вас, привилегированного класса, — другое! Черт возьми, Франко, ты меня просто бесишь!.. — Лаура замолчала, чтобы перевести дыхание; брат смотрел на нее, стиснув зубы. — Не представляю, как Эне удается выносить тебя! Надеюсь, ты не слишком встревожил ее; она этого не заслуживает, поскольку и без того вынуждена многое терпеть.
— Эна вовсе не обязана ничего терпеть, — произнес Франко; ему наконец-то удалось овладеть своим голосом. — Эна, черт возьми, так привыкла сидеть в клетке, что даже не знает о том, что дверка не заперта — толкнув ее, можно выйти на свободу, если есть такое желание:
- Предыдущая
- 35/75
- Следующая
