Ночная бабочка - Роджерс Розмари - Страница 34

• Предыдущая
• 34/66
• Следующая

Санчия все ускоряла темп. На лице ее выступили капельки пота, черные волосы прилипли к влажным щекам. Музыка достигла финального пика и эффектно оборвалась, а Санчия не менее эффектно опустилась на одно колено, уронила вниз голову, и волосы накрыли не только ее лицо, но и немалую часть настила. Вместе с другими Кайла восторженно захлопала в ладоши, и все вокруг кричали «Оле!»и махали яркими тряпицами и цветами.

— Изумительно! — восхищенно сверкая голубовато-зелеными глазами, сказала Кайла, обращаясь к Годфри. — Это невероятно красиво! Никогда не видела подобной грации и вдохновения!

Довольная щедрыми похвалами девушки, которую совсем недавно считала своей соперницей, Санчия полностью забыла о гневе и уговорила Кайлу снова выйти в центр настила. На сей раз она стала учить Кайлу всерьез. Годфри был поражен, с какой быстротой ученица схватывала то, что показывала ей Санчия, почти безошибочно повторяя движения наставницы. Снова заиграла музыка — теперь чуть медленнее, давая возможность Кайле подладиться под ее ритм.

Санчия выбрала фламенко, побуждая Кайлу к импровизации.

— Танцуй сердцем, а не ногами… Как будто бы ты танцуешь для любимого, понимаешь? Si[17], вот так это делается, nina… хорошо.

Кайла и в самом деле плясала хорошо. Поначалу ее ноги аккуратно и осторожно двигались по деревянному настилу, руки были прижаты к слегка покачивающимся бедрам, щелканьем пальцев она отбивала ритм. Постепенно темп музыки нарастал, ускорялось движение ее ног — пальцы к пяткам, пятки к пальцам, движения все гибче, все свободнее. И вот перед зрителями была уже не начинающая танцовщица, а виртуозная исполнительница зажигательного цыганского танца.

Годфри был зачарован изумительным зрелищем и смотрел на Кайлу так, словно видел ее впервые. Куда подевалась та застенчивая, замкнутая девушка, за которой он наблюдал в саду, когда она читала книгу и срывала с дерева цветы? Похоже, исчезла навсегда, превратившись в чувственную, обольстительную женщину, которая небрежно вскидывает волосы, простирает руки, а глаза ее и губы, приоткрытые в загадочной улыбке, зовут и манят невидимого любовника.

Музыка играла все быстрей, и все быстрей становился танец Кайлы. И тогда один из молодых людей присоединился к ней. Его поджарое тело гармонировало с ее гибкой, стройной фигурой. Они попеременно то манили друг друга взглядами и жестами, то расходились. Пятки отбивали о деревянный настил бешеный ритм. Казалось, что для них сейчас ничего на свете не существовало — они танцевали лишь друг для друга.

Годфри наблюдал за танцем, испытывая весьма противоречивые чувства. Пожалуй, хорошо, что Брет сейчас в Лондоне, ибо он этого не понял бы. Да Годфри и сам был не уверен в том, что до конца все понимает. Из куколки родилась бабочка удивительной красоты и с первого мгновения расправила крылья, явив миру невероятное, захватывающее дух зрелище.

Поглощенный красочным представлением, Годфри обернулся лишь тогда, когда услышал за спиной знакомый голос и увидел прислонившегося к молодому дубку Брета Бэннинга, который, скрестив на груди руки, наблюдал за Кайлой и молодым цыганом. Он перевел взгляд на Годфри и не столько насмешливо, сколько раздраженно вскинул бровь.

— Зрелище восхитительное, правда, несколько странно увидеть мою дорогую любовницу в объятиях другого мужчины.

Брет замолчал, ожидая ответной реакции Годфри. Но тот ничего не ответил, с фатальной покорностью решив ждать, что за этим последует.

Поначалу Кайла не могла понять, почему внезапно остановился ее партнер и неожиданно смолкла музыка. Кровь стучала у нее в ушах так громко, что заглушала все прочие звуки. Она остановилась, хватая ртом воздух, взмокшая и распаленная, несмотря на прохладный ветерок под кронами деревьев, и удивленно повела вокруг глазами. Кайла все поняла, когда увидела Брета, рот которого искривила сардоническая улыбка. Ей стало ясно, какой гнев вызвало у него зрелище, свидетелем которого он оказался.

Партнер Кайлы сердито отпрянул от девушки, глаза его сверкнули, он не обратил внимания на попытку Джованни остановить его и направился к Брету.

— Это был всего лишь танец, senor[18], что в этом плохого? Или вы боитесь потерять ее?

Это, кажется, позабавило Брета.

— Не надо льстить себе. Женщина вроде этой не расстанется с деньгами ради любви.

Кровь прилила к разрумянившимся щекам Кайлы, когда она услышала бесцеремонные и безжалостные слова Брета. Ее руки сжались в кулаки. Да как он смеет! Хотя, конечно же, он смеет все что пожелает, разве не он был владельцем всех этих угодий? Да, это так, и он может прогнать несчастных цыган, даже если будет надвигаться ночь и гроза, он может даже повесить их, и никакой английский магистрат и пальцем не пошевелит, чтобы помешать ему. В конце концов, цыган в этой стране считали бичом Божьим, и, хотя подобное мнение вряд ли было справедливым, ничего не предпринималось для того, чтобы изменить положение.

Молодой цыган, сердито бормоча что-то себе под нос, двинулся к Брету, однако тут же остановился как вкопанный, услышав резкий окрик Джованни. Брет казался лишь слегка удивленным реакцией молодого цыгана, однако Кайла заметила, что тело его угрожающе напряглось.

— Ваша светлость, — проговорила она, смиряя свой гнев под суровым взглядом Брета, — надеюсь, вы правильно все поняли.

— А что здесь можно неправильно понять, фитюлька? — Брет снова скривил губы в улыбке, хотя от этого тон его не стал менее угрожающим. — Или ты хочешь в чем-то признаться?

— Не будьте идиотом, — Кайла не дала сорваться с языка тому, что она хотела бы высказать Брету, помимо этих слов. Не следует подвергать риску цыган, которые никому здесь не причинили вреда. Брет был вполне способен сделать вид, что он что-то неправильно понял. Разве не так он обычно ведет себя с ней?

С трудом выдавив улыбку, Кайла лишь слегка пожала плечами:

— Я всего лишь танцевала.

— Это я видел, фитюлька.

Более резко, чем ей бы того хотелось, Кайла огрызнулась:

— Не называйте меня так!

— Как — фитюлькой? — Брет оттолкнулся от дерева и спокойным, грациозным шагом направился к ней, что заставило Кайлу вспомнить о вышедшей на охоту и подкрадывающейся к добыче пантере. Он взял ее за запястье, поднес руку ко рту и холодными губами прижался к горячей ладони. — Это всего лишь ласковое обращение. Оно раздражает тебя?

Почувствовав себя неловко, Кайла смогла лишь коротко кивнуть. Все теперь уставились на них. Молодой цыган — партнер Кайлы по танцу — выпал из поля всеобщего внимания, напряжение как-то разрядилось, люди стали потихоньку расходиться. Уголком глаза Кайла заметила, что Годфри остался на прежнем месте.

— Но почему ты злишься, когда я называю тебя фитюлькой? Вероятно, есть и другие, более подходящие слова, но это мне кажется вполне безобидным.

Кайла вырвала руку.

— Я не фитюлька, не безделушка и не хочу, чтобы на меня смотрели как на безделушку или называли так.

— Ну, в этом ты ошибаешься. — Брет взял ее под руку и повел с поляны, освещенной вечерним светом и кострами, мимо Джованни, мимо разрисованного фургона с огромными колесами.

Кайла увидела взмыленную лошадь, ожидавшую поодаль, и нисколько не удивилась, когда он двинулся в ту сторону. Повернув Кайлу к себе лицом и прижав спиной к вздымающемуся влажному боку животного, Брет посмотрел ей в глаза.

— Фитюлька — это симпатичная игрушка или малоценная безделка. Вроде тебя, Кайла. Славная, красивая, которую всегда можно заменить другой. — Он провел пальцем по щеке и дотронулся до дрожащих губ девушки. — Так что, как видишь, вполне подходящее имя.

Кайла ударила его по руке и, задыхаясь от гнева, прошипела:

— Будь ты проклят!

— Меня проклинают уже много лет, фитюлька. Так что не ты первая шлешь проклятия на мою голову… Поехали, иначе скоро станет темно и не будет видно дороги.

• Предыдущая
• 34/66
• Следующая