А ты постарайся! (Сборник с илл.) - Голявкин Виктор - Страница 6

• Предыдущая
• 6/27
• Следующая

– Держись, – сказал отец, – не упади и напиши мне на листке все эти вещи, чтоб мне не забыть.

– Да зачем же писать, они и так у меня крепко в голове сидят.

– Пиши, – сказал отец, – тебе ведь это ничего не стоит.

– В общем-то ничего не стоит, – сказал я, – только лишняя морока. – И я написал большими буквами на весь лист:

ВИЛИСАПЕТ

ПИСТАЛЕТ-ПУЛИМЁТ

САМАЛЁТ

ВИРТАЛЁТ

ХАКЕЙ

Потом подумал и еще решил написать мороженое, подошел к окну, поглядел на вывеску напротив и дописал:

МОРОЖЕНОЕ.

Отец прочел и говорит:

– Куплю я тебе пока мороженое, а остальное подождем.

Я думал, ему сейчас некогда, и спрашиваю:

– До которого часу?

– До лучших времен.

– До каких?

– До следующего окончания учебного года.

– Почему?

– Да потому, что буквы в твоей голове вертятся, как карусель, от этого у тебя кружится голова, и слова оказываются не на своих ногах.

Как будто у слов есть ноги!

А мороженое мне уже сто раз покупали…

В день рождения папа подарил Алеше ручку с золотым пером. На ручке были выгравированы золотые слова:

«Алеше в день рождения от папы».

На другой день Алеша со своей новой ручкой пошел в школу. Он был очень горд: ведь не у каждого в классе ручка с золотым пером и золотыми буквами! А тут учительница забыла дома свою ручку и попросила на время у ребят. И Алеша первый протянул ей свое сокровище. И при этом подумал: «Мария Николаевна обязательно заметит, какая замечательная у меня ручка, прочтет надпись и скажет что-нибудь вроде: «Ах, каким красивым почерком написано!» или: «Какая прелесть!» Тогда Алеша скажет: «А вы взгляните на золотое перо, Мария Николаевна, самое настоящее золотое!»

Но учительница не стала разглядывать ручку и ничего такого не сказала. Она спросила урок у Алеши, но он его не выучил. И тогда Мария Николаевна поставила в журнал двойку золотым пером и вернула ручку.

Алеша, растерянно глядя на свое золотое перо, сказал:

– Как же так получается?.. Вот так получается!..

– Ты о чем, Алеша? – не поняла учительница.

– О золотом пере… – сказал Алеша. – Разве можно ставить двойки золотым пером?

– Значит, сегодня у тебя не золотые знания, – сказала учительница.

– Выходит, папа подарил мне ручку, чтобы мне ею двойки ставили? – сказал Алеша. – Вот так номер! Какой же это подарок?!

Учительница улыбнулась и сказала:

– Ручку тебе папа подарил, а сегодняшний подарок ты себе сам сделал.

Алеша нарисовал цветными карандашами деревья, цветы, траву, грибы, небо, солнце и даже зайца.

– Чего здесь не хватает? – спросил он папу.

– Всего здесь достаточно, – ответил папа.

– Чего здесь недостаточно? – спросил он брата.

– Всего хватает, – сказал брат.

Тогда Алеша перевернул рисунок и написал на обороте вот такими большими буквами:

И ЕЩЕ ПЕЛИ ПТИЦЫ.

– Вот теперь, – сказал он, – там всего хватает!

У нас в школе открылась секция бокса. Туда записывали самых смелых. Подающих надежды. Я сейчас же пошел записываться, потому что давно подавал надежды. Так все ребята считали. После того как я хотел Мишку стукнуть и промахнулся. И кулаком попал в стенку. И кусок штукатурки отбил. Все тогда удивились. «Вот так дал! – говорят. – Вот это удар!» Я ходил с распухшей рукой и всем показывал: «Видишь? Вот у меня удар какой! Не выдерживает рука. А то я, пожалуй, и стенку пробил бы!»

– Насквозь?! – удивлялись ребята.

С тех пор за мной пошла слава сильнейшего. Даже после того, как рука прошла. И показывать было нечего.

И вот я пришел первым в секцию. И записался. И еще ребята пришли. И Мишка тоже записался.

Начались занятия.

Я думал, нам сразу наденут перчатки и мы будем драться друг с другом. Я всем дам нокаут. Все скажут: «Вот это боксер!» А тренер скажет: «Эге, да ты чемпионом будешь! Надо тебе шоколад есть. Мы попросим у государства, чтоб государство тебя бесплатно кормило. Шоколадом и разными там сладостями. Раз такой редкий талант появился».

Но тренер не дал перчаток. Он выстроил нас по росту. Сказал: «Бокс – дело серьезное. Пусть все об этом подумают. И если кто из вас по-другому думает, то есть что бокс не серьезное дело, пусть тот спокойно покинет зал».

Зал никто не покинул. Построились в пары. Как будто бы не на бокс пришли, а на урок физкультуры. Потом разучивали два удара. Махали руками по воздуху. Иногда тренер нас останавливал. Говорил, мы неправильно делаем. И начиналось сначала. Один раз тренер сказал кому-то:

– Вон там, в широченных штанах, что ты делаешь?

Я вовсе не думал, что это мне, а тренер ко мне подошел и сказал, что я бью левой рукой вместо правой, в то время как все бьют только правой, и неужели нельзя быть внимательней.

Я обиделся и не пришел больше. Очень мне нужно, думал я, заниматься какой-то глупостью. С моим-то ударом! Когда я стенку могу пробить. Очень мне все это нужно. Пусть Мишка там занимается. И другие. А я приду, когда будут драться. Когда наденут перчатки. И тогда мы посмотрим. Очень мне нужно просто руками махать! Это прямо смешно.

Я перестал ходить в секцию. Только Мишку спрашивал:

– Каково? Все руками машете?

Я смеялся над Мишкой. Дразнил его. И спрашивал:

– Ну, каково?

А Мишка молчал. Иногда говорил:

– Никаково.

Однажды он мне говорит:

– Завтра спарринг.

– Чего? – говорю.

– Приходи, – говорит, – сам увидишь. Спарринг – это учебный бой. Мы, в общем, драться будем. То есть работать. По-нашему так.

– Ну, работай, работай, – я говорю. – Зайду завтра к вам, поработаем.

Захожу в секцию на другой день. Тренер спрашивает:

– Ты откуда?

– Я, – говорю, – здесь записан.

– Ах, вот оно что!

– Я в спарринг хочу.

– Ну, – сказал тренер.

– Ну да, – сказал я.

– Все ясно, – говорит тренер. Он надел мне перчатки. И Мишке надел перчатки.

– Слишком ты боевой, – сказал он.

Я сказал:

– Разве это плохо?

– Хорошо, – сказал он. – Очень даже.

Мы с Мишкой вышли на ринг.

Я размахнулся и как ударю! Но мимо. Я второй раз размахнулся – и сам упал. Значит, опять промахнулся.

Я смотрю на тренера. А тренер говорит:

– Работай, работай!

Я встал и опять замахнулся, как вдруг Мишка мне как стукнет! Я хотел его тоже стукнуть, а он как трахнет мне в нос!

Я даже руки опустил. И не пойму, в чем дело.

А тренер говорит:

– Работай, работай!

Мишка говорит тренеру:

– Мне с ним неинтересно работать.

Я разозлился, на Мишку кинулся и упал снова. Не то споткнулся, не то от удара.

– Нет, – говорит Мишка, – я с ним работать не буду. Он все время падает.

Я говорю:

– Я не все время падаю. Я ему дам сейчас!

А он мне в нос как даст снова!

И я опять на пол сел.

А Мишка уже перчатки снимает. И говорит:

– Нет, это просто смешно мне с ним работать. Он совсем не может работать.

Я говорю:

– Ничего нет смешного… Я сейчас встану…

– Как хочешь, – говорит Мишка, – можешь и не вставать, это вовсе не важно.

Как только учебный год кончился, весь класс во дворе собрался. Обсуждали, что будут летом делать.

Все разное говорили. А Володя сказал:

– Давайте Анне Петровне письма напишем. Где кто будет, оттуда напишет. О том, что увидел летом. Как провел время.

Все закричали:

– Правильно! – На том и порешили. Разъ– ехались все кто куда. Клим в деревню поехал. Он там сразу письмо написал – пять страниц:

• Предыдущая
• 6/27
• Следующая