Любовь сладка, любовь безумна - Роджерс Розмари - Страница 50

• Предыдущая
• 50/110
• Следующая

— Очень хорошо. Я когда-то пас скот вместе с ними, а иногда и напивался. Мои друзья.

— Но они назвали тебя «дон Эстебан», — настаивала Джинни.

Стив пожал плечами:

— Простая вежливость. Все равно что в Штатах назвать какого-нибудь бедного пастуха рангом повыше. Ты разочарована?

— Поскольку я давно приучена ожидать от тебя самого худшего, то вряд ли что-то может меня разочаровать, — бросила она, но любопытство и желание узнать побольше о месте, куда Стив везет ее, пересилили. — Все-таки, — упрямо продолжала она, — вряд ли обычный ковбой получил бы такое образование, как у тебя, не говоря уже о знании французского.

— Ах, Джинни, — едва сдерживаясь от смеха, пробормотал Стив. — Боюсь, что не смогу оправдать твои надежды. Я так и не получил настоящего образования. Все, что мог, узнал из книг, прислушивался к умным разговорам. Что же касается французского, я выучил его у французской шлюхи, с которой спал в Новом Орлеане. Удовлетворена?

Джинни не поверила ему — она умирала от желания расспросить его об отце-американце, но, услышав последнее замечание, благоразумно замолчала. Какая мерзость! Разве порядочный человек пойдет к шлюхе?! Она негодующе выпрямилась и почувствовала, как сжались на талии его руки.

— Не стоит ревновать, любимая, — это было задолго до встречи с тобой. Может, и ты сможешь научить меня чему-нибудь!

Намек был совершенно недвусмысленным, но Джинни решила не попадаться на удочку и ехала в угрюмом молчании, пока не увидела рощу старых, очень высоких деревьев. Где-то залаяла собака, между ветвями замелькали огоньки. Странная грусть овладела Джинни. Возможно, Стив здесь когда-то… А этот кузен, что он за человек? И как отнесется к ней?

Но времени на размышления не оставалось. Они ехали по извилистой тропинке, ведущей к дому, в воздухе разливался теплый аромат какого-то ночного цветка.

Пологая лестница, освещенная двойными фонарями, привела к узкой галерее, вьющейся вокруг всего двухэтажного здания. Джинни, не ожидавшая такого великолепия, была поражена размером и видом особняка, а также присутствием двух вооруженных охранников, неожиданно материализовавшихся из полутьмы. Две собаки с громким лаем выбежали навстречу.

— Это дон Эстебан! — воскликнул охранник. — Мы ожидали вас, сеньор, но уже поздно, а фиеста[7] началась вчера…

— Где мой кузен? Рональде! Разве его нет дома?

Стив соскользнул с коня, бросив поводья ухмыляющемуся охраннику, поднял с седла Джинни и прижал к груди.

— Ради Бога, — прошептала она, — неужели хочешь, чтобы твой кузен встретил меня в таком виде?

Дверь открылась, и на пороге появился высокий сутуловатый мужчина, приветственно раскинувший руки.

— Эстебан! Мне передали, что ты едешь, но я боялся, что ты решишь отправиться сразу в Мехико. Рад видеть тебя!

— Поговорим позже, Ренальдо! Я привез гостью. Маленький домик не занят?

Если мужчина и был удивлен видом Джинни, то ничем этого не выказал. , — Конечно, не занят. Я надеялся, что ты приедешь, и освободил его. Роза уже ждет, и все готово.

— В таком случае, мы идем прямо туда. Моя… приятельница устала и смущена своим видом. Позже я познакомлю вас.

Джинни почувствовала, как лицу и шее стало горячо. Не будь она так унижена, разразилась бы гневными рыданиями.

Как он смеет так смеяться над ней — называть приятельницей? Французы тоже называют любовниц «маленькая подружка». Значит, вот какова ее роль!

— Надеюсь, попозже посидим за стаканом вина? Я буду ждать тебя.

Джинни невольно заметила смущенный взгляд, брошенный на нее Ренальдо. Без сомнения, бедняга не знает, заговорить с ней или нет. Но Стив не дал ему времени на размышление и быстро, решительно направился вдоль дома, неся ее так легко, словно вовсе не был ранен.

Маленький дом находился на некотором расстоянии от главного здания, на крохотной полянке среди деревьев. Узкая, почти незаметная тропинка соединяла оба жилища, но Стив, по-видимому, прекрасно ориентировался в темноте. Дверь была открыта; неяркий свет пробивался изнутри. Рядом стояла толстая черноволосая метиска и застенчиво улыбалась, наблюдая, как Стив переносит Джинни через порог. Пройдя через крохотную гостиную, он свернул налево и очутился в спальне.

Такой кровати — огромной, очень мягкой — Джинни никогда не видела. Яркое домотканое покрывало было откинуто, открывая белоснежные простыни; пол покрыт красивыми циновками; арочный вход, не имеющий дверей, завешен тяжелыми шторами.

Стив осторожно положил ее на постель, и тут Джинни неожиданно охватила нервная дрожь. Ей почему-то не хотелось, чтобы он ушел именно сейчас.

— Подожди, — прошептала она, когда он направился к выходу.

И Стив, обернувшись, бросил на нее озадаченный, почти испуганный взгляд.

— А я думал, тебе не терпится избавиться от меня, — попытался улыбнуться Стив, но глаза его чуть заметно сузились. — Джинни, не может быть…

— Прекрати играть со мной, — отрезала она и совершенно нелогично добавила:

— У тебя снова идет кровь — нужно перевязать рану.

Стив почти безразлично поднял руки, слегка поморщившись от боли, и коснулся темного пятна на повязке.

— Да… кажется. Ладно, Ренальдо все сделает. Кстати, тебе ничего не нужно, любовь моя?

— Я голодна и хотела бы вымыться и переодеться, — процедила Джинни, разозлившись на себя и еще больше на него.

— Роза принесет все необходимое. Ванна вон за той шторой. Завтра сможешь выйти во дворик и осмотреть весь дом. — И, поколебавшись, поклонился ей вежливо и преувеличенно официально. — Спокойной ночи, Джинни.

Вошедшая Роза захлопотала над Джинни, как мать-наседка, скрывая за смущенной улыбкой естественное любопытство. Несмотря на то что метиска говорила по-испански, она оказалась искусной горничной, и Джинни, впервые за много месяцев, почувствовала себя изнеженной и избалованной.

Она едва ли не час блаженствовала в огромной, утопленной в полу ванне. Роза помогла ей вымыться, восхищаясь длинными волосами цвета светлой меди, а позже растерла уставшее тело одеколоном, и Джинни почувствовала, что ожила.

После легкого ужина Роза причесала Джинни и воскликнула:

— Сеньорита очень красива: такие волосы, такая мягкая кожа! Завтра я принесу красивые платья — сеньор будет доволен.

Упоминание о Стиве заставило Джинни покраснеть. Кто она такая? По-прежнему его пленница и игрушка. Где он?

Что делает сейчас? Отправился к своему таинственному деду?

Джинни была слишком измучена, чтобы долго гадать. Она даже не помнила, как заснула… Голос Розы внезапно отдалился, и девушка погрузилась в теплую темноту.

Утром Джинни проснулась одна в огромной постели и зажмурилась от яркого света. Роза раздвинула тяжелые занавеси и принесла ей в постель горячий шоколад и свежие булочки. После умывания горничная внесла ворох платьев и блузок с глубоким вырезом.

— Сеньор прислал, — сообщила она и быстро добавила: Сеньор сейчас придет.

У Джинни уже вертелся на языке ехидный вопрос, где сеньор провел ночь, но девушка вовремя прикусила язык и, когда Роза ушла, выбрала простое муслиновое платье, брезгливо спрашивая себя, где ему удалось так быстро раздобыть одежду.

Она закалывала волосы, когда Стив бесцеремонно ворвался в комнату и остановился, насмешливо глядя на нее.

— Выглядишь словно агнец, которого ведут на заклание! сухо объявил он.

— Может, это потому, что ты очень часто заставлял меня чувствовать себя этим агнцем, — огрызнулась она, и глаза Стива весело залучились.

Джинни пристально всмотрелась в него, и глаза ее широко раскрылись от изумления. Сегодня Стив выглядел настоящим испанцем, в облегающем национальном костюме с коротким камзолом. Бороду он тоже подстриг короче обычного.

• Предыдущая
• 50/110
• Следующая