Воспевая бурю - Роджерс Мэрилайл - Страница 48

• Предыдущая
• 48/58
• Следующая

Ивейн, закинув голову, звучно расхохотался.

– Рогатка! Вот уж от чего я не готов был обороняться!.. Но, похоже, и враги наши тоже. По-моему, я должен непременно добавить мою скромную благодарность ко всему, чем собира­юсь заняться с Киэром.

Анью порадовал веселый смех Ивейна. Ясно было, что он чувствует себя лучше и на душе у него светло. Девушка чуть повернулась, радостно улыбнувшись ему через плечо.

– И все-таки…

Улыбка – неотразимая, обаятельная – оза­рила лицо друида.

– Я благодарен тебе за то, что, пока я лежал беспомощный, без сознания, ты молила духов стихии вернуть мне здоровье и силы.

В синих глазах жреца было столько невыска­занного, что девушка не хотела даже думать об этом, боясь ошибиться, принимая мечты за дей­ствительность. Анья была так погружена в раз­мышления о недосказанном, что не заметила даже этого явного признания ее участия в его чу­десном спасении.

Ивейн почувствовал ее робость и улыбнулся ласково и насмешливо. Он знал, как заставить ее поверить.

Анью потрясло, когда, тихонько оглянув­шись, она заметила, что Ивейн поспешное стя­гивает с себя одежду. Хотя они и любили друг друга в укромном, увитом жимолостью укрытии, Анья впервые видела Ивейна полностью обна­женным, и сердце ее затрепетало при этом оше­ломляющем зрелище. Жрец ступил в ручей вслед за девушкой, и отражавшиеся в воде лучи захо­дящего солнца заиграли на мускулах его могуче­го тела. Ивейн подходил к ней все ближе, и Анья всем существом своим жаждала лишь одного – ощутить его жар. Руки девушки дрожали, внутри бушевало пламя.

Синий огонь взгляда Ивейна опалил ее чудес­ную наготу, затем взметнулся, поднявшись к изящному лицу, полному желания, и к широко раскрытым огромным глазам, говорившим о ее любви больше, чем сказали бы любые слова. Жрец ощутил на себе взгляд зеленых, затуманен­ных глаз, касавшихся его тела, точно ласковые легчайшие прикосновения. Найдя в воде руки возлюбленной, Ивейн притянул ее к себе и при­жал к своей мощной груди.

Пальцы Аньи вздрогнули, предвкушая, как сейчас запутаются в темных курчавых зарослях на груди любимого. Их никто не удерживал, и они, скользнув дальше, ощутили его гладкую кожу, это так взволновало девушку, что она закусила губы. Все исчезло для нее, кроме могучей груди, вздьь мавшейся и опадавшей, и руки Аньи беспрерывно скользили, словно завороженные, наслаждаясь ощущением железных мускулов и жестких вьющихся волос. Она коснулась широких плеч, потом ее руки снова скользнули вниз, и девушка чувствовала, как каждый изгиб или впадинка за­горается под их прикосновением.

Ивейн всем своим существом, каждой кле­точкой тянулся к ищущим, пытливым касаниям Аньи. Прохладная вода вокруг них не умеряла огня, полыхавшего у него в крови, бежавшего по его жилам, как пожар, пожирающий лес. Тяжелые веки жреца опустились, прикрыв пламя, полыхав­шее в его синих глазах. Собрав всю свою вы­держку, Ивейн застыл, давая девушке возможность беспрепятственно удовлетворить любопытство.

Анье нравилось прикасаться к телу возлюб­ленного, нравился его мужской аромат, и кон­чиком языка она тронула это тело, желая ощу­тить его вкус. Для Ивейна ее прикосновение было подобно обжигающим языкам пламени. Дыхание его стало неровным, прерывистым, и сердце Аньи забилось еще сильнее. Девушка чувствовала, как растет его страсть, и жажда, томившая возлюбленного, передавалась ей.

Касания нежных пальцев Аньи становились все отважнее, смелея от бушевавшего в ее душе шторма, и стойкость Ивейна подвергалась мучи­тельным испытаниям. Плотина его сдержаннос­ти прорвалась, когда нежные губы, вслед за лег­кими пальцами, коснулись плоского мужского соска. Из горла юноши вырвался сдавленный стон, он запустил пальцы в сверкающие волосы, не в силах оторваться от источника невырази­мого наслаждения.

Затем пальцы друида скользнули по шее де­вушки, спустившись вниз, в глубокую ложбинку между грудями. Голова ее запрокинулась, веки закрылись, и она сдавленно охнула, когда руки его снова взметнулись вверх. Потрясенный само­забвенным откликом девушки, Ивейн касался ее медленно, упоительно, сладко, поднимаясь все выше, чувствуя, как трепещет ее нежное тело в его руках.

Всем своим существом отдавшись прикосно­вениям возлюбленного, Анья тихонько вскрик­нула, когда страстные пальцы жреца помедлили, не касаясь ее груди. Чувствуя, что ноги девушки вот-вот подогнутся, Ивейн обхватил ее бедра, одной рукой прижимая их к своим, другой при­держивая ее тело под грудью. Девушка задохну­лась в томительном ожидании; еще несколько бесконечных, мучительно сладких мгновений – и ладонь его двинулась вверх, приняв в себя сла­достный груз. Жрец снова помедлил; его пыла­ющий синий взор был устремлен на сокровище, трепещущее в его ладонях.

– Ты прелесть и радость души моей, и жизнь моя немыслима без тебя.

Он произнес эти слова низким, чуть хрипло­ватым голосом, наклонившись и легонько кос­нувшись губами нежно-розового соска. Отстра­нившись, он с чуть заметной удовлетворенной улыбкой смотрел на Анью, бессознательно вы­гнувшуюся в стремлении ощутить его рот – маленькая расплата за страдания ночей, прове­денных в горячечных, безнадежных мечтаниях. Он еще раз поцеловал ее – коротко, быстро, чуть втягивая губами сосок; поцелуй был мучи­тельно сладким, но он лишь разжег полыхавшее в обоих желание.

Дыхание у Аньи перехватило от сжигавшей ее неистовой жажды и безмолвной мольбы, и шторм, надвигавшийся на нее, закружил ее, под­нял, унося в своем вихре. Ухватившись за чер­ные, как ночная тьма, кудри, Анья притянула к себе голову Ивейна. Обняв сгоравшую от жела­ния возлюбленную, жрец приподнял ее, бессчет­ными поцелуями покрывая ее чудное тело, Анья забылась, растворившись в дыму полыхавшего наслаждения, с готовностью откликаясь на зов возлюбленного, еще крепче обвивая его шею ру­ками, притягивая его к себе еще ближе.

Он не противился, когда она легонько сколь­знула вниз, приникнув к его крепкому, могучему телу; нежная грудь ее прижалась к его груди, ши­рокой и мощной, бедра точно слились с его бед­рами; твердым горячим ртом он пил, наслажда­ясь, пьянящий нектар ее губ. Объятие было столь полным и безраздельным, что из горла у девушки вырвался болезненный, слабый стон. Она выгну­лась еще больше под требовательными, жаркими поцелуями Ивейна. С готовностью откликаясь на безмолвный призыв возлюбленной, жрец мед­ленно, кончиком языка раздвинул ей губы, впивая сладость ароматного рта, и девушка содрог­нулась от мучительного, острого наслаждения. Его руки обхватили ее крепкие ягодицы, припод­няв их и давая ей ощутить в полной мере все не­истовство и жар его страсти.

Не думая, по какому капризу судьбы ей нис­послано это счастье любви, несбыточной и за­претной навеки, Анья всем своим существом ус­тремилась к огню, к его жгучему, опаляющему жару. Еще сильнее разжигая исступленную жажду жреца, девушка крепче прижалась к нему бедрами, раскачиваясь в горячечном ритме не­истовой страсти, однажды уже изведанной ею в его объятиях. Языки пламени взлетали все выше, и Ивейн пылко, самозабвенно раскачивался ей в такт. Сжигаемая желанием, забыв обо всем на свете, Анья вцепилась в его шею руками, и ногти ее впились в его гладкие мощные плечи, а тело судорожно билось и вздрагивало, прижавшись к Ивейну, волнуя и возбуждая.

Жрец содрогнулся. Не в силах бороться с ох­ватившей его яростной страстью, он поднял Анью на руки, вынес из теплой воды и в мягких вечерних сумерках опустил на травяной ковер. Девушка протянула руки к волшебнику, чаро­дею, пленившему ее сердце и с такой легкостью вызвавшему в ней бурю желаний. Ее сияющие глаза были полны неизъяснимой любовью. Не раздумывая о том, хорошо ли он поступает, Ивейн поддался необоримому очарованию возлюбленной и силе собственной безмерной любви. Он опустился на нее всем телом, и Анья вскрикнула от наслаждения, ощутив на себе его тяжесть, его горячую мощь. Девушка обхватила его стройными и нежными ногами, и Ивейн при­поднял ее бедра, стремясь соединить их тела в теснейшем из всех объятий.

• Предыдущая
• 48/58
• Следующая