Воспевая бурю - Роджерс Мэрилайл - Страница 39

• Предыдущая
• 39/58
• Следующая

– Наши недруги, похоже, весьма искусны в подобных делах. Меня тоже ударили, так что я потеряла сознание; наверняка, они сделали это, чтобы спокойно привезти меня сюда. – Анья ободряюще улыбнулась мальчику. – Ничего, сейчас я быстренько перережу веревку, а потом мы придумаем, как нам выбраться.

Узлы оказались чересчур крепкими, и девуш­ка пустила в ход острый край кремня. Опасаясь, что дело затянется, она прилагала все силы, чтобы справиться побыстрее.

– Но где мы? – Киэр, прищурившись, с удивлением оглядывал мрачное помещение. – И как нам удастся отсюда вырваться?

– У меня есть план, – сказала Анья уверен­но. Хотела бы она и в самом деле чувствовать эту уверенность. Пока что ей лишь однажды уда­лось воззвать к духам стихии и получить от них помощь, но получится ли это еще раз?

– Тебе как будущему ученику жреца пред­стоит в нем сыграть немаловажную роль.

Перерезая путы, стягивавшие руки мальчика, Анья рассказала ему об угрозах епископа. Как только Киэр освободился, потирая ноющие за­пястья, девушка убрала кремень и пузырек со снадобьем в мешочек у пояса. Затем, вынув крис­талл, принялась перекатывать его в ладонях.

Заметив, что Киэр внимательно наблюдает за ней, Анья улыбнулась, почувствовав его жела­ние – такое же горячее, как некогда у нее, – овладеть тайнами, доступными лишь посвященным. Род, из которого Анья происходила, и ее небольшие успехи вселяли в нее надежду, что, может быть, и она будет допущена в их число. Но Киэр? Сомнительно, хотя и он был напол­овину лэт. Однако, напомнила себе Анья, она может точно так же ошибаться, как Ивейн, счи­тавший и ее недостойной по тем же причинам. Киэру нужно дать возможность попробовать – и когда же, как не теперь, когда их положение так плачевно?

– Так вызывают духов природы, – объяс­нила девушка, перекатывая в ладонях белый шершавый камешек.

Киэр замер и тихо проговорил:

– Отец моей матери был жрецом.

Анья удивилась и перестала катать кристалл. За последние дни произошло уже столько собы­тий, что она не должна особенно удивляться. Она кивнула мальчику, показывая, чтобы тот продол­жил рассказ.

– Я никогда не видел его. Я еще не родился, когда их с бабушкой убили крестьяне, напуган­ные его волхованием.

Анья с печальной улыбкой заметила:

– Как грустно, что столь многие страшатся способностей, которых им не дано постигнуть.

Она с горечью вспомнила о разговоре с епис­копом.

– Такое случается и сейчас, поэтому всем друидам следует быть особенно осторожными.

Ты ведь уже слышал от Ивейна, что такая же судьба постигла и его родителей. Твоей маме еще повезло, что она ускользнула от гнева разъярен­ной толпы.

– К тому времени она вышла замуж и давно уже жила в другом месте. Но мне кажется, именно из-за этого папа боялся и не хотел, чтобы кто-ни­будь узнал о ее происхождении. И потому-то, на­верняка, мама потребовала, чтобы я дал ей клятву никогда не рассказывать об этом кому-либо, кроме тех, кто общается с духами. Я сдержал клятву…

Киэр помолчал, пристально и серьезно вгля­дываясь в зеленые глаза Аньи, прежде чем с жаром добавить:

– Но я мечтаю постигнуть все таинства, какие были известны дедушке. И в глубине души я чувствую, что достоин!

Анья промолчала, но улыбка ее стала шире. Ей были понятны чувства Киэра, ведь и сама она томилась от той же жажды, слышала тот же без­молвный призыв. Оттого-то она так сочувство­вала мальчику, оттого и не боялась поделиться с ним тайной друидов, просить его помощи.

– Нам обоим присуще желание познать тайны жрецов. Однако ты слышал, как Ивейн сказал, что только те, в чьих жилах течет чистая кровь лэтов, могут приобщиться к великому таинству связи с природой, так что ты понимаешь, что он верит в мои возможности не больше, чем в твои.

Мгновенная неуверенность, промелькнувшая в словах девушки, которая говорила о ее страс­тных, но обреченных стремлениях, тотчас же ис­чезла.

– Но Ивейн не знает, что мне уже удалось кое-что, так что, может быть, он ошибается.

Сдерживая волнение, она поспешно перевела разговор на незавидное положение, в которое они попали, и на возможность побега.

– Самое главное, что необходимо для овла­дения тайнами друидов, – спокойствие и терпе­ние. Чтобы нам выйти отсюда, ты должен пос­тараться вести себя именно так. И, хотя закли­нание лучше творить на воздухе, гае никакие человеческие постройки не отделяют тебя от духов, к которым ты взываешь с мольбою, у нас нет выхода. Мы можем лишь надеяться, что жар наших слов преодолеет преграды.

Киэр понял, что она хотела этим сказать, так как слышал раньше подобные намеки от матери.

– Я не настолько уверена в своих знаниях, чтобы рискнуть научить тебя тайным словам за­клинания…

Голубые глаза мальчугана так взволнованно заблестели, что Анья встревожилась, как бы это волнение не уменьшило силу мольбы. А потому она решила направить весь трепет и внутренний жар ребенка на достижение их цели. Если уж он не может оставаться безмятежно спокойным, то, может быть, сумеет сосредоточить все силы на том, чтобы достигнуть желаемого.

–Ты должен доверять мне, иначе нам нечего даже надеяться на успех.

Киэр с готовностью кивнул, и лицо его стало таким серьезным, что девушка сразу же успоко­илась. Она закрыла глаза и сосредоточилась. Анья вновь принялась тереть белый кристалл, все быстрее перекатывая его в ладонях. Когда ка­мень нагрелся, девушка затянула прекрасную за­унывную песню из ритмичных, трижды повто­рявшихся строф. С последним ее звуком она приоткрыла ладони. Камешек лежал там по-пре­жнему, но теперь он сиял ослепительным светом.

Имея лишь отдаленное представление о том, что он может увидеть, Киэр раскрыл рот от удив­ления, и глаза его благоговейно расширились. То, что это млечное, рассеянное сияние исходи­ло от шероховатого камешка, и то, что чудо это сотворила Анья, поразило мальчугана даже боль­ше, чем ослепительный блеск, исходивший от обточенного, круглого кристалла на посохе Ивейна.

– Ты должен верить – верить всем серд­цем, что то, что я скажу, непременно сбудет­ся, – шепнула девушка, не отрывая глаз от свер­кающего кристалла, страшась, как бы он не по­мерк, пока она не добавит к словам заклинания необходимые объяснения и указания.

– С помощью этого заговора мы сможем вы­скользнуть отсюда незамеченными, так что не­льзя усомниться и позволить его чарам рассеяться. Пусть кто-нибудь придет, чтобы открыть дверь темницы.

В душе Анья молилась, чтобы это случилось как можно скорее – она ведь совсем еще не­опытна, и заклинание ее может потерять свою силу.

– Как только снимут засовы, ты должен тот­час же выскочить из клетки. Потом, если будет необходимо, откроешь наружную дверь. Я выйду сразу же за тобой, и мы убежим.

Желая придать еще большую силу своим го­рячим мольбам, Анья закрыла глаза. Губы ее ше­велились, она вся сосредоточилась на творимом ею в безмолвии заклинании о прикрытии… и во­время.

– Святый Боже!

Епископ, потрясенный, стоял в дверях опус­тевшей темницы, в ярости вопрошая немые стены.

– Что же это такое? Какой негодяй осме­лился сделать это?

Уилфрид так побагровел, что, казалось, еще мгновение – и он лопнет от злости. Он бро­сился к клетке и принялся неуклюже возиться, неловкими пальцами отпирая многочисленные замки и запоры. Открыв наконец последний и уронив его на пол, Уилфрид бессмысленно уста­вился на него. Сомневаться не приходилось – все они и вправду были накрепко заперты.

Епископ вошел и, остановившись посредине, подбоченившись, медленно осмотрелся. Он не видел ни малейшей возможности ускользнуть… во всяком случае, для людей, не обладавших сверхъестественными способностями. Исчезно­вение пленников привело его в бешенство! Если ему еще требовалось какое-либо доказательство дьявольских сил, которые он желал истребить, оно было налицо.

Киэр, с удовольствием выполняя наказы Аньи, проскользнул мимо тучного священно­служителя, стоило тому лишь открыть клетку. Наружную дверь отворять не пришлось. Разгне­ванный епископ оставил ее приоткрытой, и оба пленника незаметно выскользнули в серую пред­рассветную мглу.

• Предыдущая
• 39/58
• Следующая