Недоверчивые сердца - Роджерс Мэрилайл - Страница 30

• Предыдущая
• 30/73
• Следующая

Но вскоре волшебная красота окружающего пейзажа успокоила ее и подняла настроение. Солнце разогнало утренний туман, и взору открылась удивительная картина: луга покрывал ковер сочной свежей травы, и повсюду были рассыпаны белые маргаритки, колокольчики и скромные желтые лютики. В сплошной зеленой стене леса иногда словно вспыхивал ствол, освещенный солнцем; лес полнился чудесной музыкой — пением птиц, шелестом листьев, тихим журчанием ручья.

Когда сумерки стерли краски и подробности окружающего мира, мерная мягкая поступь лошади убаюкала Нессу, и глаза ее стали слипаться. Что ж, лошадь, как и раньше, будет идти за остальными — независимо от того, держит всадница поводья или нет. И если крепко ухватиться за скобу седла и держать спину прямо, то можно ненадолго закрыть глаза… Вскоре она погрузилась в дремотное состояние, когда все слышишь, но ничего не видишь…

Сон сыграл загадочную шутку со временем: ей казалось, что она закрыла глаза на мгновение, а прошло несколько часов. Ее разбудило чье-то прикосновение, и она в испуге вздрогнула.

— Просыпайтесь! — прорычал сэр Эрделл. — Граф ожидает вас.

Глядя в суровое лицо, с трудом различимое в темноте, Несса подумала: «Какое прегрешение вызвало предстоящую кару? Точнее — какое из многих?»

Натянув поводья, Несса подъехала к гребню холма, где ее ждал граф. Его черный силуэт четко выделялся на бархатно-синем небе. Недосыпание и многочасовая скачка никак не отразились на нем — та же сила, то же совершенство фигуры, и никакой усталости. Нессе почудилось, что он повелевает движением звезд и луны, а не только ее способностью трезво мыслить и управлять своими чувствами.

Почему они остановились? Но еще важнее: зачем он призвал ее? Может, поддаваться сну — серьезный проступок?

— Это Таррант! — В голосе Гаррика слышалась нескрываемая гордость за дом предков. Он указал на замок, стоявший на вершине соседнего холма. — Графы Тарранты владеют им с незапамятных времен.

Несса посмотрела в ту сторону, куда указывал муж. Внушительная крепость, ярко освещенная низко висевшей луной, возвышалась над мерцающими огоньками деревни, расположенной под холмом. Замок казался мрачноватым, и Несса невольно поежилась.

— Как это может быть, если вы происходите от норманнов? Ведь они всего сто лет назад захватили эти места?

— Да, верно. Но наш род происходит от единственной дочери последнего саксонского графа, а она вышла замуж за норманнского лорда.

Гаррик пристально вглядывался в очертания замка — он был такой же частью его самого, как кровь и плоть, хотя ему редко представлялась возможность пожить здесь.

Несса кивнула, она не сводила глаз с замка Таррант. Четыре башни дерзко протянули к звездам зубчатые верхушки — словно оскалившиеся пасти хищников приготовились откусить кусочек небес. «Подходящее место для мужчин, известных своим отрицанием тихих радостей жизни, — подумала Несса, и от этой мысли по спине ее пробежал холодок. — Что за нелепость! — тотчас же сказала она себе. — Действительно, не стоит бояться. Ведь граф совсем не такой, каким кажется. У него чувствительная душа, просто он окружил ее ледяной броней. А что касается предков Гаррика, то едва ли я имею право судить о людях, которых никогда не видела».

— Я не был здесь почти три года. — Гаррик досадливо поморщился, уловив в своих словах оттенок сожаления. Расправив плечи, он бесстрастным тоном добавил: — Я рад, что путешествие закончилось.

Несса сидела с гордо поднятой головой, но в ее широко раскрытых глазах была тревога. Когда она подъехала на призыв графа, он ощутил в ней такое заметное ожидание неприятностей, что призадумался: что же ей сказал сэр Эрделл? Но когда Гаррик заметил, что ее страх усилился при виде замка, он понял: Несса боится неизвестности, ведь она не знает, что ее ждет в Тарранте. Но он сам отсутствовал несколько лет, и ему нечем было ее утешить. Единственный определенный ответ: там, в замке, — его отец, граф Уильям. Но от такого ответа жене не станет легче. Отец давно переписал титул на него, своего наследника, но и Гаррик, и все остальные по-прежнему именовали его графом, только стали говорить «старый граф», чтобы различать отца и сына. Старик не знал, что сын согласился на помолвку, тем более он не ожидает, что тот привезет жену. Гаррик криво усмехнулся. Тут уж ничем не поможешь. Бесполезно ругать себя за то, что не послал извещение, и тянуть время. Указав Нессе следовать рядом, он пришпорил коня.

Чтобы не видеть устрашающую крепость, Несса опустила глаза. Вид широкой долины успокаивал; должно быть, при свете дня будут видны всходы посевов. Ей все время приходилось подгонять усталую кобылу под рысь более сильного коня графа.

Вскоре они достигли наружной стены крепости. Граф остановился между факелами, стоявшими по обеим сторонам ворот, и тотчас же раздался возглас:

— О милорд!.. — Стражник на стене был явно удивлен. — Милорд, нам никто не сказал, что вы возвращаетесь!

— Но мы вас от всей души приветствуем! — воскликнул другой привратник. Он наклонился, вынул факел из кольца и осветил себя и своего напарника.

Несса понимала: в этот момент воины на стене с удивлением ее разглядывают. К счастью, у них хватило ума промолчать, они не стали задавать вопросов своему господину. Но Несса почувствовала на себе их изучающие взгляды, и ей сделалось очень не по себе.

Тут ворота наконец открылись, и отряд въехал на территорию замка. Чтобы не думать о том, что ждало ее в этом новом для нее жилище, Несса стала разглядывать освещенную луной местность. Они ехали вверх по пологому склону, по дороге, петлявшей между полями. На вспаханной земле бесконечно чередовались полосы света и тени, что создавало умиротворяющую картину. Вскоре они оказались в деревне, раскинувшейся у рва, окружавшего крепостную стену. Был поздний час, и стояла жуткая тишина, только блики света пробивались иногда сквозь щели в закрытых ставнях. Между хижинами и рвом было открытое пространство — дополнительная мера защиты от нападения врагов.

Они подъехали ближе, и Несса услышала какой-то странный шум. Она прикрыла глаза и прислушалась. Оказалось, что это было тихое журчание — во рву протекала река.

Проточная вода — это очень желательно, жарким летом вода в стоячих рвах становится зловонной… Такие размышления позволяли не думать о маячившем впереди замке, заполненном людьми, которые не одобрят выбор своего господина.

Наконец свет факелов осветил доски подъемного моста, но проход в стене таился во мраке. Когда копыта зацокали по освещенному мосту, Несса приказывала себе: «Наберись мужества, смело иди навстречу неизвестности». Набраться мужества? Какая глупость. Откуда у нее мужество? Она украдкой взглянула на мужчину, ехавшего рядом, и губы ее тронула улыбка. В присутствии барона Гаррик заявил, что будет о ней заботиться. Если это правда, тогда он и станет источником ее мужества, хотя сейчас граф вряд ли испытывает восторг от того, что она едет бок о бок с ним.

Копыта застучали по деревянному настилу, и топот эхом отзывался под сводами близкого тоннеля. Несса почувствовала, что он наводит на нее такой же страх, как винтовая лестница в Солсбери — темный проход, освещенный жутковатым колыханием огней в медных масляных плошках, от которых было мало проку. Как и в Солсбери, она стала уверять себя, что все дело в расстроенных нервах, но это не помогало. Непрочными ниточками глупых мыслей она кое-как связала жалкие обрывки былой храбрости; когда же они наконец выехали из мрака, Несса вздохнула с облегчением.

Перед ними расстилался широкий квадратный двор; по углам стояли башни, их соединяли зубчатые стены огромной толщины. Какое-то движение привлекло ее внимание. Она повернула голову и увидела, как молодой слуга взбежал по лестнице на ту башню, что справа, и скрылся в ней. На другом конце такая же башня, куда граф вел своих людей, начала оживать после долгого отсутствия хозяина — точно так же вчера кто-то из слуг сэра Гилфри побежал предупредить его об их приезде в Суинтон.

• Предыдущая
• 30/73
• Следующая