Гордые сердца - Роджерс Мэрилайл - Страница 7

• Предыдущая
• 7/67
• Следующая

Не лучше ли просто остаться в безопасности?! Non[2], этот вопрос был не более чем жалкой уловкой ее трусливой натуры, попыткой увидеть план мертворожденным.

Сойдя с сундука, с решимостью в глазах, Касси сменила свой шелковый наряд на принесенное ей платье. Платье, печально признала она, велико даже ей. Она натянула просторное одеяние и недовольно поморщилась. Там, где шелк ласкал ее тело, домотканая материя царапала его. Она бросила жалобный взгляд на свое великолепное, хотя и испорченное дождем платье, которое придется оставить. Доведется ли ей еще надеть его, а не это неуютное платье простолюдинки?

«Не будь дурой! — предостерегла она себя. — Ты хочешь бежать, но как ты в шелках пройдешь незамеченной через лес? Ты будешь выглядеть как павлин среди куриц». Более того, ее страшила мысль о том непоправимом вреде, который будет причинен ее дорогому наряду, если она в нем будет скользить по мокрой соломенной крыше.

С шелком придется расстаться, но это невысокая плата за освобождение от страшного английского рыцаря.

«Так ли ты уверена, — спрашивал насмешливый внутренний голос, — что ненавистный человек, с которым ты помолвлена и к которому ехала, представляет собой меньшую угрозу?»

Эта мысль не давала ей покоя. Убежать бы от обоих, но это невозможно. Ни одна женщина не выживет без мужчины, обеспечивающего и защищающего ее. Намеренно отбрасывая сомнения, Касси напомнила себе, что самая важная ее цель — убежать. До тех пор пока она не выполнит эту задачу, она не сможет думать об ожидающих ее трудностях.

Чтобы платье не болталась на ее значительно более тонкой фигуре, она воспользовалась атласными, вышитыми золотыми нитями лентами, которые раньше опоясывали ее темно-синее платье. Нелепое сочетание богатого пояса с грубым коричневым платьем вызвало на ее губах мимолетную печальную улыбку.

Ужасные, томительные сомнения могли затушить слабое пламя мужества, так что Касси решительно перевела взгляд на темный ржаной хлеб и сыр, которые принес Уилликин. Она уселась на пол возле тарелки. Поспешно откусив мягкого сыра и тяжелого хлеба, она почувствовала, что жажда, редко утихающая в последние дни, усилилась. Ничего не подозревая, она подняла глиняную кружку, наполненную жидкостью, цвет которой терялся в грубой посудине, и сделала хороший глоток.

Ее охватила неистовая дрожь, губы сжались, а глаза повлажнели. Гнусный, отвратительный человек, бесстыдный деревенщина! Это не то прекрасное вино, к которому она привыкла! Non! Это был крепкий и горький эль, который пили яростные воины и грубые мошенники. Как он смеет потчевать ее столь недостойным зельем? Увидев его в следующий раз, она, конечно, даст ему понять, что приемлемо, а что нет для вкуса леди. Она прожужжит ему все уши. Ха! — насмехалось ее робкое «я», погасив моментальную вспышку гнева. Ничего этого она делать не будет. Не только потому, что она, редко осмеливавшаяся заговорить с незнакомцем, никогда не соберется с духом противостоять могущественному воину, вооруженному пусть только одними словами. А главным образом потому, что не намерена вообще его видеть.

Несмотря на честное признание преобладания в ней трусливого «я», она кипела от злости, сознавая как дерзость рыцаря, так и свое собственное бессилие. Хотя она никогда бы не отважилась противостоять ему, ей доставляло удовольствие снова и снова сочинять едкие обличения, которыми осыпала бы его легендарная красавица леди Кассандра.

Не дав себе правильной оценки, она в последний раз откусила от крепкого, спелого яблока и тихо хихикнула. Мысль о себе как о красавице смешила ее, но еще смехотворнее была мысль о том, что невероятно красивый рыцарь может когда-нибудь посягнуть на нее. Тихий смех затих, и некогда сверкающие глаза покрыла траурная тень.

Касси решительно посмотрела в сторону окна. Снаружи почти не было света. Одолеваемая сначала гневом, а потом жалостью к себе, она раньше не обращала внимания на единственную сальную свечу, стоявшую на тарелке с едой. Дом погрузился в мертвую тишину, и поскольку ее враг, занимающий комнату в дальнем конце коридора, конечно, спит, она может безопасно уйти. Касси положила два оставшихся яблока в просторный карман дарованного платья и подошла к сундуку.

Попытавшись всмотреться в ночной мрак, она нашла тишину жутковатой для человека, привыкшего к многолюдному обществу и оживленной жизни в замке. После нескольких тщетных попыток подняться на окно с помощью только силы рук она была обескуражена. Сойдя вниз, поставила сундук на попа, чтобы обеспечить большую высоту. Теперь ее талия оказалась на уровне окна. С сильно бьющимся сердцем и с отчаянной решимостью она подтянула колени и прыгнула. Ее путешествие вниз по скользкой крыше, с широко раскрытыми от тревоги глазами, до огорчения быстро завершилось. По крайней мере она мягко приземлилась в грязь.

Не слишком радуясь этому дару судьбы, Касси оперлась на руки, разбрызгивая грязь, — и застыла. Обитатель конюшни застучал копытами у другого края стены, шумно демонстрируя свое раздражение тем, что его ночной покой нарушен. Примется ли его хозяин за поиски? Отважно поднявшись сначала с колен, а потом и на ноги, Касси бросилась в спасительный мрак за ближайшим деревом.

Прислонившись к крепкому стволу, затаив дыхание, Касси ждала. Потянулись страшные, долгие мгновения, показавшиеся вечностью, прежде чем жеребец успокоился. Когда наконец воцарилась тишина, она нашла в себе силы пошевелиться, опустилась на колени, стряхнула грязь с обнаженных ног, вытерла руки о высокую мокрую траву у ствола дерева. Чувствуя, что она сейчас грязнее, чем когда-либо в жизни, Касси с неожиданной для себя изобретательностью умылась водой, накопившейся в опавших листьях.

Немного освежившись, она была готова принять вызов судьбы, который, похоже, получит, — мысль, приведшая ее в уныние. Она и понятия не имела, куда направиться, чтобы хоть куда-нибудь попасть, да и куда именно она хочет попасть? И все же теперь у нее нет времени на колебания. С единственной мыслью уйти подальше от дома Уилликина и по край» ней мере освободиться от него, она быстро тронулась в путь.

На открытой дороге безлунная ночь бывает темна, но в этом густом лесу она совершенно непроглядна! Всматриваясь во мрак впереди, она споткнулась о мокрый кустарник, зацепившийся словно руками за ее ноги. Двигаясь от одного ствола к другому, она вскоре потеряла направление в этой черноте, внезапно наполнившейся странными звуками и колышущимися тенями невероятных размеров. Может быть, встретиться с превосходно сдерживаемым гневом английского рыцаря действительно лучше, чем повстречаться с острыми клыками волка? Касси содрогнулась от такой перспективы.

К тому времени как небо окрасилось в тусклый серый цвет предрассветной поры, она вынуждена была признать, что совершенно потерялась, — если может потеряться тот, кто убегает. Разве может потеряться человек, не зная где находится и куда идет? Проведя бессонную ночь в бесцельных блужданиях, Касси обнаружила, что ее голова слишком затуманена, чтобы мало-мальски соображать.

Непривычная к путешествиям более трудным, чем верховая езда, нечастые увеселительные поездки в экипаже или степенные прогулки по ухоженным садам, Касси чувствовала себя изможденной. Кожу покрыли маленькие царапины, и к тому же она загрубела. Она опустила глаза и при первом свете нового дня увидела, что, несмотря на попытку хоть немного почиститься, грязь тонким слоем покрывала ее кожу, а глаза словно завалены целым морским берегом мелкого песка.

Осев у тонкого белого ствола молодой березы, потерла глаза, открыла их, твердо посмотрела и потерла еще сильнее. Исчезнет ли видение, которое, как ей говорили, является слишком уставшим людям? Non, оно еще здесь. Оно было реально — эта скромная хижина в центре крошечной поляны, такой маленькой, что над хижиной смыкались ветви деревьев, растущих по сторонам. Ее первоначальная радость умерилась опасением, какой прием она, иностранка, может здесь получить. А что если внутри живут грубые люди Уилликина? Что они могут с ней сделать без его сдерживающего присутствия?

• Предыдущая
• 7/67
• Следующая