У кромки океана - Робинсон Ким Стэнли - Страница 7

Увидев выражение лица Дорис, Кевин не мог сдержать улыбки.

– Шампанское Шредера – так себе, – сказал он. – Но у него есть другое вино – зинфандель, намного лучше. Оскар слегка скосил глаза:

– Надо будет проверить. Такие рекомендации требуют действия!

Кевин фыркнул, Надежда тоже усмехнулась. А вот Дорис выглядела более недовольной, чем всегда, и своим видом давала Оскару понять это. В это время Джин Аурелиано призвала всех к тишине.

Пора за работу. Альфредо, проведший в Совете уже шесть лет, давал сегодня присягу в качестве нового мэра, а Кевин – как вновь вступающий член Совета. Кевин уже позабыл об этом и теперь, пробираясь к трибуне, споткнулся и чуть не упал.

– Ну и начало! – выкрикнул кто-то.

Покраснев, Кевин положил руку на Библию и повторил слова судьи. Внезапно он ощутил себя членом правительства. В точности как пророчили ему еще в шестом классе. Все перешли в зал заседаний, и Альфредо занял место во главе стола. Как мэр он здесь не более чем первый среди равных, просто член Совета от наиболее многочисленной партии города. Он вел заседания, но, как и остальные, имел один голос.

По одну сторону от Альфредо сидели Кевин, Дорис и Мэтт Чанг. С другой стороны – Хироко Вашингтон, Сьюзен Майер и Джерри Гейгер. Оскар и городской землеустроитель Мэри Давенпорт сидели за отдельным столиком в сторонке. Кевину хорошо было видно всех членов Совета, и, когда Альфредо пригласил всех садиться, он вгляделся в каждое лицо.

Кевин и Дорис представляли партию «зеленых», Альфредо и Мэтт – федералов. Новые федералисты, или попросту федералы, первый раз за несколько лет с небольшим перевесом обошли на выборах «зеленых». Хироко, Сьюзен и Джерри представляли небольшие местные партии и были колеблющимися центристами. Сьюзен и Хироко занимали четко умеренные позиции, а вот решения Джерри были зачастую абсолютно непредсказуемы. Именно это дало ему популярность у некоторых жителей Эль-Модены, которые вступили в партию Гейгера, чтобы видеть своего кумира в Совете.

Альфредо постучал ладонью по столу:

– Если мы сейчас не начнем, то нам придется сидеть тут всю ночь! Поприветствуем нашего нового члена – Кевина Клейборна. И пусть погружается в работу прямо с первого пункта повестки дня. Точнее, второго. Первым было его приветствие. Ладно, номер второй. Пересмотр порядка вырубки лесов, граничащих с водохранилищем в каньоне Питера. Есть решение об отмене действующего порядка до пересмотра его Советом. Такой запрет вынесен по требованию городской партии Дикой природы, представленной сегодня Ху Ньянг. Вы здесь?

На трибуну поднялась женщина довольно эксцентричной внешности. Она убеждающе заговорила о том, что деревья вокруг водохранилища старые и священные, что вырубка этих лесов – вопиющий акт произвола. Когда женщина начала повторяться, Альфредо тактично прервал ее:

– Мэри, порядок вырубки исходил от ваших людей; можете прокомментировать сказанное? Городской землеустроитель откашлялась.

– Деревья вокруг водохранилища – тополя и ивы. И те и другие исключительно гидрофильны. Естественно, воду они получают из водохранилища. Ясное дело, если их не вырубить, мы будем терять ежемесячно более тысячи кубометров воды. Решение Совета за номером 2022-3 предписывает нам сделать все возможное, чтобы уменьшить свою зависимость от окружной и муниципальной служб водоснабжения. Мы попытались очистить зону водохранилища от гидрофильных деревьев, но тополя быстро выросли вновь. А ивы, между прочим, вообще не уроженцы здешних мест. Мы советуем вырубить эти деревья и заменить их на дубы и степные травы. Впрочем, одну большую иву возле плотины мы собираемся оставить.

– Кто хочет выступить? – спросил Альфредо.

Все выступившие одобрили план Мэри. Джерри заметил, что будет прекрасно, если Эль-Модена избавится наконец от некоторых деревьев. Альфредо попросил высказаться кого-нибудь из публики. Несколько человек выходили к трибуне и в основном повторяли уже сказанное, иногда нетрезвыми голосами. Альфредо прекратил прения и поставил вопрос на голосование. Порядок вырубки деревьев был одобрен семью голосами. Против не выступил никто.

– Единогласно! – радостно сказал Альфредо. – Прекрасное предзнаменование для нашего Совета. Простите, Ху Ньянг, но ваши деревья слишком много пьют. Вопрос номер три: предлагается ограничить шум в районе стадиона средней школы. Ха! Кто осмелится поддержать?

Заседание шло своим чередом, грозя начисто съесть вечер, не уступив в этом множеству других собраний, которые проводились каждую среду. Битва за разрешение строительства, ставшая протестом против права города на землю, дискуссия о границах районов, распоряжение, запрещающее катание на досках по велосипедным дорожкам, предложение по изменению распределения городских фондов… Обычные житейские проблемы маленького городка, пункт за пунктом решаемые собранием общественности. Работа по управлению миром, повторяемая тысячи и тысячи раз на всей планете. Можно сказать, что это и есть настоящее занятие для представителей власти.

Но в этот вечер Кевин ничего такого не ощущал. Для него это была лишь работа, причем довольно скучная. Он чувствовал себя судьей, который не может подыскать подходящего прецедента. Но даже когда прецеденты находились, Кевин обнаруживал, что они слишком редко были близки к реальной ситуации, чтобы хоть как-то помочь ему. «Интересная штука, – думал он рассеянно, пытаясь избавиться от действия дрянного шампанского, – прецеденты тут бесполезны». Он решил голосовать так же, как и Дорис, а почему и для чего, выяснить потом. К счастью, никто не требовал обосновывать свои решения.

Примерно на каждом пятом голосовании ему упорно приходила в голову одна и та же мысль: «А ведь придется торчать тут каждую среду на протяжении двух лет и заниматься только этим! Внимательно вслушиваться в кучу вещей, которые тебе ни капельки не интересны! Ну какого черта ты поддался на уговоры?»

Публика начала вставать и расходиться. Надежда – женщина из Москвы – осталась на месте и наблюдала за происходящим с явным интересом. Оскар и секретарь Совета делали многочисленные пометки. Собрание продолжалось.

Кевин уже не мог сосредоточиться. Долгий день, да еще это шампанское… Было тепло, хорошо, голоса звучали тихо, успокаивающе…

Спать хочется. Ах, как хочется спать. Стыд-то какой!.. И все же ужасно спать хочется. Просто невозможно. На своем первом заседании в Совете. Но тут так тепло, так уютно… Не спать, не спать! О Боже мой! В отчаянии он крепко ущипнул себя. Заметил кто-нибудь, как он сдерживался, чтобы не зевнуть? Не уверен. О чем хоть они говорят-то? Он понятия не имел даже, какой пункт повестки обсуждают. Невероятным усилием воли Кевин попытался сосредоточиться.

– Номер двадцать седьмой, – произнес Альфредо, и Кевин на секунду испугался, что тот сейчас посмотрит на него со своей наглой улыбкой. Но Фредо продолжал читать. Куча обычных бюрократичеких деталей. Например, представление отделом городского планирования двух новых членов Водоканал-мастера. Кевин ни одного из них не знал раньше. Не до конца еще очнувшись, он потряс головой. Водоканал-мастер… Когда Кевин был маленьким, это слово приводило его в необъяснимое восхищение. Позже он весьма разочаровался, узнав, что это не волшебник, обладавший магической властью над водами, а всего лишь одна из служб в бесчисленном ряду контор. В одних водоемах они только регистрировали расход воды, в других сами устанавливали политику водопользования. Кевин представления не имел, чем они там занимаются в своей службе, но сейчас почуял нечто странное. Возможно, оттого, что имена были незнакомы. Вот и прокурор за своим столом слегка покачал головой. До сих пор он наблюдал за происходящим с каменным лицом, но теперь в его поведении что-то изменилось, словно статуя спящего Будды приоткрыла вдруг один глаз и взглянула с любопытством.

– А они кто? – прохрипел Кевин. Голос с полудремы плохо слушался. – Я имею в виду этих двоих.