Дикий берег - Робинсон Ким Стэнли - Страница 24

– Возрождение Америки, – выдохнул мэр.

У меня снова кровь прилила к лицу и по спине побежали мурашки. Только подумать: они связаны с восточным побережьем! С Нью-Йорком, Виргинией, Массачусетсом, Англией!.. Мэр потянулся за бокалом и выпил, Бен осушил свой в два глотка, словно это тост. Мы с Томом тоже выпили. На секунду показалось, что все мы объединены общей идеей. Я захмелел от текилы и от услышанных новостей о сопротивлении – нашей с Николеном мечты, которая внезапно обернулась явью. Коктейль получился крепким. Дэнфорт снова встал, устремил взор на боковую стену комнаты, где висела большая карт(а в деревянной раме, и страстно произнес:

– Вновь сделать Америку великой, такой, как до войны, лучшей страной на Земле. Такова наша цель. – Он направил палец на Тома. – Мы бы уже достигли этого, если бы нанесли ответный удар по Советам. Если бы президент Элиот – трус, предатель! – не побоялся нас защитить. И все же мы это сделаем. Мы будем работать, молиться, прятать оружие от космических спутников. Мы знаем, что в Шайенне и Солт-Лейк-Сити изобретают новое вооружение. Однажды… однажды Америка воспрянет, как тигр, и обрушится на мир. Тигр выскочит из ямы…

Голос его сорвался на хриплый визг, я уже не разбирал слов. Он стоял вполоборота к нам и продолжал говорить сам с собой. Стоны мешались со вздохами. Лампа на столе мигнула раз, другой. Бен вскочил с кресла и пошел в угол зажечь керосиновую лампу.

Мэр уперся костяшками пальцев в стол и снова заговорил, на этот раз спокойно и разумно.

– Вот об этом я хотел побеседовать с вами, Барнард. Главные силы сопротивления сосредоточены вокруг Санта-Барбары. Мы встречались с их представителями в Солтон-Си. Нам нужно поддерживать с ними связь, чтобы вместе противостоять японцам на Каталине и на островах Санта-Барбары. Первая часть этой задачи – очистить округ Ориндж и Лос-Анджелес от японских туристов и от предателей, которые им помогают. Для этого нам нужны вы. Нам нужно, чтобы Онофре присоединилось к сопротивлению.

– Я не могу говорить от имени всего поселка, – сказал Том.

Меня подмывало возразить, и губы мои беззвучно произнесли: «Конечно, мы с вами», но я закусил губу и смолчал. Том прав: надо проголосовать. Том махнул рукой:

– Звучит, как будто… ладно, не знаю, захотим мы или нет.

– Придется захотеть, – яростно произнес мэр, упираясь кулаками в стол. – Это важнее, чем ваше желание или нежелание. Скажите своим, что страну можно сделать прежней. Они в силах помочь. День придет. Новая Великая Америка, автомобили и самолеты, экспедиции на Луну и телефоны. Объединенная страна. – Вдруг он добавил, без всякой злобы и даже бесстрастно: – Скажите своим, что они или присоединяются к сопротивлению, или противостоят ему.

– Не очень дружелюбная формулировка, – заметил Том. Глаза его сузились.

– Формулируйте, как хотите. Только передайте.

– Передам. Но они захотят знать точно, чего вы от них хотите. И я не могу предсказать их ответ.

– Никто не просит вас ничего предсказывать. Они поймут, на чьей стороне правда. – Мэр поднял на Тома сверкающие глаза. – Я думал, старожил вроде вас при вести о сопротивлении запрыгает от радости.

– Я больше не прыгаю, – сказал Том. – Ноги не те. Мэр обошел стол и наклонился над Томом. Сжал его руку своими кулачищами.

– Не теряйте любви к Америке, старина. Это чувство – лучшее, что в вас есть. Это оно помогло вам прожить так долго, знаете вы это или нет. Вы должны всеми силами сохранять в себе это чувство, иначе вы обречены.

Том вырвал руку. Мэр выпрямился и захромал обратно к столу.

– Ладно, Бен. Эти господа заслужили право до своего ухода немного повеселиться внизу. Ведь верно? Бен кивнул и улыбнулся нам.

– Знаю, вы провели нелегкую ночь, – продолжал Дэнфорт, – но, надеюсь, у вас остались силы побыть с нашими внизу, хотя бы недолго.

Мы согласились.

– Пока мы еще в доме, позвольте показать вам наш маленький секрет.

Мы встали и пошли за мэром. Он проковылял по коридору до следующей двери. Вытащил из кармана ключ.

– Это ключ к новому миру. – Отворил дверь и провел нас в комнату, где ничего не было, кроме трех столов с разложенными на них деталями. На самом большом столе стоял металлический ящик размером с лодочный. На ящике были ручки, шкалы и кнопки, а из отверстий сбоку отходили два провода.

– Коротковолновый приемник? – предположил Том.

– Он самый, – сказал Бен, страшно обрадованный догадкой.

– Чтобы наладить его, к нам едет специалист из Солтон-Си, – прошептал мэр. – И тогда мы установим связь со всей страной. С каждой ячейкой сопротивления. Начнется новая эра.

Мы довольно долго стояли и разглядывали ящик, потом на цыпочках вышли из комнаты. Мэр запер дверь на ключ, и мы все вместе спустились на автостраду, где еще играл оркестр. Мэра сразу же обступили молодые женщины – все хотели танцевать с ним. Том побрел к западному ограждению, а я направился к столу с выпивкой. Мужчина за столом сразу меня узнал – он помогал причаливать нашу лодку к съезду.

– Выпивка за счет заведения, – объявил он, наливая мне чашку текилового пунша.

Я выпил и пошел обходить танцплощадку. Девушки, которые танцевали с мэром, плотно обступили его и медленно кружились, словно не слыша польку. Пунш ударил мне в голову. Музыка, отраженные от бетона электрические огни, мелькание ярких одежд, прохладный ветерок, ночное небо, призрачные силуэты небоскребов на фоне обступившего нас сумрака… невероятная новость об Американском сопротивлении – все пьянило. Я и впрямь был на пороге нового мира. Пробился сквозь толпу к Тому – старик, опершись на поручень, смотрел в черную воду.

– Том, правда здорово? Правда замечательно? – сказал я.

– Дай подумать, – тихо ответил Том.

Я расстроился и пошел к оркестру, но огорчение прошло быстро. Среди танцующих с мэром была и блондинка, которая обслуживала нас во время пира. Когда она уступила место другой девушке, я протолкался сквозь толпу и схватил ее в охапку.

– Потанцуй со мной, – сказал я. – Я с севера.

– Знаю. – Она рассмеялась. – Ты нездешний, сразу видно.

– С морозного севера, – продолжал я, неловко ведя ее в польке. Голова кружилась. – Из-за ледников и расщелин, по немереным снежным равнинам пришел я в ваш дивный цивилизованный город.

– Чего-чего?

– С дикого севера пришел я, чтобы увидеть вашего мэра, пророка новых времен.

– Он правда вроде пророка, ведь так? Словно из церкви. Отец говорит, он сделал Сан-Диего таким, как сейчас.

– Верю. Много изменилось за время его правления?

– Да как сказать. Он у нас мэром, сколько я себя помню. Папа говорит, с тех пор, как мне исполнилось два года.

– Давно это было.

– Четырнадцать лет назад.

Я поцеловал ее, и мы потанцевали под три или четыре песни, но тут меня совсем развезло и начало шатать. Она отвела меня за стол, мы сели и поговорили. Я заливал, как самый отъявленный враль в Калифорнии – куда там Николену. Девушка хохотала без умолку. Когда Дженнингс и Том меня разыскали, я огорчился. Дженнингс сказал, что устроит нас ночевать на другом краю платформы. Я неохотно распрощался с девушкой и поплелся за Дженнингсом и Томом, пошатываясь, распевая «уп-па-па» и приветствуя каждого встречного. Дженнингс устроил нас в бунгало на южном краю платформы. Перед тем как заснуть, я минуты две втолковывал молчащему Тому:

– Новая эра, Том, я тебе говорю. Новый мир.