Грозный эмир - Шведов Сергей Владимирович - Страница 67
- Предыдущая
- 67/80
- Следующая
– Меня больше интересует, как мы выберемся из Багдада, почтенный Селевк.
– Следуй за мной и ничего не бойся, почтенный Сартак. Атабек Зенги в этот раз предусмотрел все, в том числе и наше с тобой отступление.
Проницательный курд оказался прав в своих неутешительных пророчествах. Не прошло и трех месяцев, как армия халифа осадила Мосул, где нашли приют многие сельджукские беки, не пожелавшие разделить почетный плен своего юного султана. Иммамеддин Зенги, надо отдать ему должное, сумел приготовиться к осаде. Во всяком случае ни население города, ни многочисленный гарнизон не испытывали недостатка в пище. Растерянности тоже не было. Похоже, обыватели Мосула верили в счастливую звезду своего правителя и не собирались кланяться ни султану, ни халифу. Высокомерный визирь аль-Сукман прислал к атабеку своих послов с предложением сдать город в обмен на жизнь и свободу. Иммамеддин Зенги спокойно выслушал послов, а потом повелел сорвать с них одежды и бичами гнать из города. Что и было проделано при большом скопление народа.
– Зачем он это сделал? – спросил Эркюль у Селевка.
– Теперь ни у нас с тобой, Сартак, ни у беков не осталось даже тени надежды на прощение халифа. Гордый аль-Мустаршид сделает все возможное, чтобы отомстить Зенги за нанесенное оскорбление.
– А я полагал, что арабскую армию возглавляет визирь.
– Халиф тоже здесь, под стенами Мосула. Этот город для Мустаршида сейчас важнее Багдада. С его падением придет конец сельджукскому владычеству. Халифат возродится из праха на радость арабам.
– Но ведь ты не сельджук? – прищурился на курда франк.
– Но я и не араб, – усмехнулся Селевк. – У меня действительно было право выбора, Сартак, и я его сделал в пользу Зенги.
– Почему?
– Потому что атабек с недавних пор не видит разницы между турком и курдом. Он привечает даже франков, готовых ему служить. А халиф хлопочет только об арабах, забыв, что все правоверные равны перед Аллахом.
– Ты рассуждаешь почти как ассасин, – покачал головой Эркюль.
– Я был знаком с Гассаном ибн Сулейманом, – кивнул Селевк. – Я даже провел год в доме знаний в Каире, но не стал ни шиитом, ни исмаилитом. Ибо если нет Аллаха, то кто же покарает нечестивых? Зачем плодить пророков, если Мухаммед уже все сказал. В его откровениях наша сила, Сартак.
– А если Зенги передумает? И сельджукские беки вновь станут втаптывать курдов в грязь?
– Почтенному Иммамеддину хватило одного урока под Тенгитом, когда соплеменники бросили его на милость халифа. Великий человек не повторяет своих ошибок и именно этим он отличается от других.
Мустаршиду Билляху удалось собрать огромную армию. Почти сорок тысяч хорошо обученных воинов окружили Мосул, предавая огню и мечу окрестные селения. Если у мосульских обывателей и были какие-то иллюзии по поводу милосердия халифа, то они сгинули в зареве пожаров и утонули в черном дыме, окутавшим город. Арабы, железным кольцом охватившие Мосул, стали первыми жертвами собственного чрезмерного усердия и вынуждены были отойти от стен, чтобы не задохнуться.
– Пора, – сказал Зенги, пристально глядя на беков. – Ты, Селевк пойдешь навстречу Айюбу, а ты, Сартак, – Тимурташу. Я жду эмиров под стенами Мосула через два дня. С рассветом вы ударите на халифа, а я выведу вам навстречу свои войска.
Для Эркюля решение атабека дать решающее сражение под стенами города стало полной неожиданностью. Уж больно велик был риск. Даже если неведомый Айюб и хорошо известный франку Тимурташ действительно приведут Зенги подкрепления, то и в этом случае армия атабека будет почти вдвое уступать по численности армии халифа. Тем более что победа под Мосулом вовсе не будет означать победы в войне. Пралену казалось, что долгая осада истощит силы арабов, и они вынуждены будут отступить к Багдаду из-за недостатка продовольствия. Чем больше армия, тем труднее ее прокормить, особенно на земле, подвергнувшейся разорению.
– Бездействие подрывает силы не только осаждающих, но и осажденных, – покачал головой Селевк. – Через полгода наши кони превратятся в кляч, а сами мы потеряем веру в себя. Кто не победил, тот проиграл. Так думает атабек, и я с ним согласен.
Почтенный Тимурташ нашел множество причин, чтобы не спешить навстречу армии халифа. Чудо, что он вообще рискнул высунуть нос из Халеба, да еще и собрать армию в семь тысяч сабель. Правда, большинство в армии эмира составляли плохо снаряженные туркмены, но это вовсе не означало, что их следует бросать без жалости под копыта коней гвардейцев.
– Не бросай, – согласился с Тимурташем Эркюль. – Тем более что атабек Зенги поставил перед нами четкую задачу – атаковать холм, где раскинуты шатры визиря и халифа, внеся тем самым хаос в арабские ряды.
– Шатры защищают лучшие воины аль-Мустаршида, – покачал головой трусоватый эмир. – Они утопят нас в крови.
Спор Эркюля с Тимурташем прервал бек Селевк, влетевший в гущу приунывших туркмен на горячем коне. Правитель Текрита сдержал слово, данное Зенги, и привел ему на помощь три тысячи конных курдов. Выжидать практически на виду у неприятеля было смерти подобно. Арабские дозоры в любую минуту могли обнаружить притаившихся в зарослях всадников. Айюб просил Тимурташа поддержать его атаку с флангов, а сам готовился бросить своих людей прямо на вершину холма.
– Атакуем с первыми лучами солнца, – строго предупредил эмира Самвел. – Сейчас не время сомневаться и мешкать.
– Дожили, – зло прошипел вслед ускакавшему беку Тимурташ, – потомок Великого Сельджука вынужден выслушивать поучения от какого-то курда.
Эмир Халеба опасался арабских гвардейцев, но куда больше он боялся мести атабека Зенги. Именно поэтому Тимурташ взмахнул рукой сразу же, как только увидел всадников, летящих к роскошным шатрам. Эркюль повел туркмен в обход холма с правой стороны, эмир атаковал арабов слева во главе своих отборных нукеров и мамелюков. Это был отчаянный бросок в неизведанное, чреватый и для бека, и для эмира тяжким поражением, а возможно и смертью. В лагере халифа натужно взвыли трубы. Арабы поспешно седлали коней и строились для битвы. Эркюль ужаснулся, увидев перед собой огромное поле, заполненное людьми. Расчет на то, что ему удастся соединиться с Тимурташем, не оправдался. Как и предупреждал эмир, подножье холма защищали гвардейцы халифа на сытых жеребцах, покрытых бронею. Прорываться сквозь их ряды, имея за спиной легких конников, было бы чистым безумием, именно поэтому Эркюль отвернул чуть в сторону, где торопливо строились пешие пикинеры. Туркмены легко опрокинули их ряды и покатились гудящей лавой прямо в самую гущу арабов. Их внезапное появление в центре армии, разворачивающейся для решительной схватки, явилось полной неожиданностью для полководцев халифа. Замешательство арабов было столь велико, что они далеко не сразу заметили новых врагов, тугой волной хлестнувших из ворот Мосула. Зенги требовалось время, чтобы выстроить свою армию для атаки, и он его получил благодаря безрассудным действиям туркменов Эркюля. Воспользовавшись растерянностью в рядах арабов, Тимурташ опрокинул гвардейцев халифа и погнал их прямо под удар лавы, катящийся со стороны города. Удар атабека Зенги был страшен. Эркюль увидел перекошенное страхом и злобой лицо эмира Тимурташа и услышал сквозь шум битвы его жуткий крик:
– Уходят!
Эркюль оглянулся: с холма спускались закованные в сталь арабские всадники, судя по всему, это были телохранители халифа и его последний резерв. Бек не рискнул бросить им наперерез свою изрядно потрепанную конницу. Железная лава прокатилась мимо Эркюля и ринулась в степь, прочь от города Мосула. Похоже, халиф посчитал битву проигранной и теперь заботился только об одном – спасении собственной жизни. Люди Айюба, бросившиеся было преследовать аль-Мустаршида, наткнулись на отступающих гвардейцев. Эркюль собрал своих уцелевших туркменов и повел их на помощь окруженным курдам. Гвардейцы побежали почти сразу же, как только увидели вражескую конницу в своем тылу. Пешие пикинеры хлынули за ними следом, теряя строй и обрекая себя тем самым на гибель. Арабская армия, еще недавно казавшаяся непобедимой, бежала с поля битвы вслед за халифом. Победа была полной и оглушительной. Десятки тысяч арабов, поверивших в победу аль-Мустаршида, устлали своими телами огромное поле перед неприступным Мосулом. Армия Зенги преследовала бегущих почти целый день, но силы людей оказались не беспредельны, и к вечеру атабек приказал своим людям остановиться.
- Предыдущая
- 67/80
- Следующая
